Битва - Триша Салливан

КрайЗглу наклонилась с пистолетом в руке и снисходительно погладила меня по голове. Металл лязгнул по моему черепу. По ее лицу скользила улыбка.

— Просто дай мне шанс, — попросила я.

Я уже начисто забыла, что хотела разыскать 10Ешу и забрать у нее пленку, прежде чем она выложит ее на своем сайте, или станет шантажировать мою мать, или удумает еще какую пакость. А забыла я потому, что моя привычная жизнь попросту перестала меня волновать. КрайЗглу стояла передо мной, словно распахивая настежь дверь в новую реальность. По сравнению с событиями сегодняшнего дня все прежнее мое существование казалось одним длинным-предлинным тусклым коридором. Изо дня в день одно и то же: маленький размер груди, отсутствие любви, никакого сходства с тем, что показывают по телеку — даже в рекламе депилятора «Нэр» больше страсти, чем во всей моей жизни. Все, что я люблю, не имеет никакого отношения к реальности. Все, начиная от книг или дисков и заканчивая далекими звездами, которых мне не суждено достичь.

К черту! Мне не нравится, какие чувства рождает во мне эта обувка. Неужели моя жизнь настолько плоха, что я и впрямь хочу стать мелкой шестеркой в банде КрайЗглу? Эй, это же я! Нет, этикетка на кедах врет, все не может быть возможным.

— Мне надо переодеться, — внезапно сказала я. — Ты как? Нужно вернуть шмотки в «Мокасины на милю».

— Все что пожелаешь.

Гм. Значит, она не догадывается о чудодейственном эффекте «Мокасин на милю». Я стаскиваю кеды, которые, помимо внесенной ими путаницы в мое представление о реальности, стерли ноги до волдырей. Я решаю идти босиком, но надеваю футболку «Упорство» и ремень с этикеткой «Лаки маффин» — не знаю, правда, что это значит, но название похоже на «Лаки чармс», мои любимые хлопья. Внезапно на меня нисходит озарение. Я вытаскиваю очень сексапильную, с пятнистым рисунком майку на лямках в стиле «крутая крошка» и говорю:

— КрайЗглу, мне кажется, на тебе будет отпадно смотреться.

— Ни в жисть такое дерьмо не надену. — Она прикладывает к себе платье из белой органзы и крутится перед зеркалом. Темно, и льющийся из фонарика свет придает ей жуткое сходство с вампиршей. КрайЗглу улыбается мне, ноздри у нее покраснели и трепещут от кокса. От ее вида у меня мурашки по коже бегут.

Затем она говорит:

— Ты уже решила, с кем пойдешь на выпускной бал?

Я отрицательно качаю головой, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Еще октябрь, — сказала я, словно защищаясь. — И я пока не выпускница.

— Ну а меня уже пригласили, — сообщила она. — Его зовут Малик, мы хотим заказать лимузин на всю ночь. — Я неуверенно улыбнулась ей. — Но у меня нет платья, так что самое время приступать к поискам подходящего наряда.

Есть что-то странное в этом разговоре, я хочу сказать, что-то очень странное, но от меня ускользает, что именно. От кокса КрайЗглу стала какая-то чудная. Во всяком случае мне кажется, что причина в кокаине.

— Смотри, вот ничегошное, — говорит она, вытаскивая нечто красное и кружевное. Цокает языком, увидев ценник. — Глядишь, сделают скидку.

Затем зарывается в кучу вечерних платьев. Тафта шелестит, когда ее лицо скользит по материалу. КрайЗглу что-то нащупывает. Вешалки грохочут. До меня доносится странный звук, словно она разрывает клейкую ленту.

Я не знаю, то ли это так «Лаки маффин» действует, то ли какое-то шестое чувство, но я машинально делаю шаг назад.

— Вот ты где, крошка, — говорит КрайЗглу, обращаясь к пушистым юбкам. — Иди к мамочке.

Она резко дергает, и моему взору предстает автомат «узи».

КОГДА ДЕВЧОНКА ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ

Пронзительные вопли и шум борьбы выдернули Менискуса из игры. Первым делом он увидел Наоми. Она удерживала над головой сосуд с герметично запечатанной спермой, подальше от доктора Бальдино.

— Нет, дайте мне объяснить! Это для моей двоюродной сестры из Теннеси. Она живет в трейлерном парке и не в состоянии позволить себе такую роскошь.

Голос Наоми напоминал хриплое карканье, потому что доктор Бальдино вцепилась ей в горло и прижимала к стене аквариума. В воздухе разливался запах сансары: свидетельство недавнего секса Наоми с Сияющим. Самого СЕ Менискус не видел, но слышал: тот держался поодаль, насвистывая веселый мотивчик.

— Чушь собачья! — фыркнула доктор Бальдино. — Выкладывай начистоту. Что тебе известно?

Она принялась озираться, в ее глазах поселилось безумие и паранойя. Менискус прижался к стене, стараясь слиться с темнотой, царившей в его части аквариума. Его мозг все еще вибрировал. Все чувства Менискуса чрезвычайно обострились: казалось, будто он может взглядом касаться предметов и вдыхать звуки. Торжествующее выражение на лице Наоми он воспринимал не столько глазами, сколько каждой своей клеточкой, пылающей в его теле подобно раскаленному углю.

Наоми стала задыхаться.

— Ладно-ладно-ладно, нет у меня никакой двоюродной сестры, сперма для меня самой, понятно?

Слезы покатились по ее лицу. До сегодняшнего дня Менискус не видел, чтобы Наоми выказывала какие-либо признаки эмоций. Сейчас она явила себя во всей красе. Его кожа покрылась мурашками. Казалось, воздух дрожит и вибрирует от ярости этих двух женщин. Менискус вдыхал запах их чувств.

— ЗАЧЕМ? — закричала доктор Бальдино. — Зачем тебе понадобилась нелицензированная сперма? Ты что, спятила? ЗАЧЕМ? Ответь мне, зачем?

Доктора Бальдино колотила крупная дрожь. Менискусу пришел на ум висячий мост, раскачивающийся так сильно, что вот-вот мог обрушиться. Она тоже с минуты на минуту могла развалиться на части, и тогда крошечные Бальдино-осколки усеют весь пол, напоминая полотна сюрреалистов.

Сияющий собирал свой вещевой мешок и покачивал головой, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Наоми стала растирать шею. Заговорщицким шепотом она сказала:

— Нет никакого Арни Хеншоу. Все это чистый Голливуд. № 4465 — тот человек, который выполняет все рискованные трюки на видео, и чьи феромоны вызвали среди нас такой ажиотаж, а вовсе не Арни.

У Менискуса сложилось впечатление, что доктор Бальдино ожидала услышать совсем другое.

— О чем ты говоришь? — Хотя в голосе доктора слышались жесткие нотки, она слегка ослабила хватку.

— Арни просто ширма — он подставное лицо.

— Это же смешно. «Хайбридж» обладает средствами, чтобы распознать подставных кандидатов, Арни не может быть всего лишь…

— Эй, «Хайбридж» все и затеял, не усекаете? У меня есть доказательство на пленке, я вам покажу, просто, мать вашу, отцепитесь от меня наконец!

— Я готов уйти, — сказал Сияющий, красноречиво качнув вещевым мешком. Рядом с его ногой стоял велосипед: пусть и не совсем законченный, но ехать на нем уже можно было. — Я отключу переговорное устройство, на всякий случай, а то вдруг вам придет в голову вызвать охрану сразу после моего ухода.

Доктор Бальдино резко крутанулась, отпустив Наоми, которая нырнула в образовавшуюся брешь под руками Мэдди и заскользила по гладкому полу, подкатив прямо к ногам Сияющего.

— Ты, оставайся на месте, — велела доктор Бальдино. — Мы с тобой не заключали никакой сделки.

— Верно, но Наоми заключила.

Доктор Бальдино вперилась рассерженным взглядом в молодую женщину.

— Да, я приняла условия, — заявила Наоми. Она бросила кокетливый взгляд на Сияющего и сказала: — Охрану я не вызывала. И не стала бы.

Сияющий повернулся спиной к ним обеим и двинулся к пульту управления, расположенному за «И-МИДЖем».

— Ты, чертова сучка! — завопила Бальдино. — Ты знала, что это надувательство, и ничего мне не сказала. Что с тобой случилось?

Она ринулась к Наоми, которая на локтях и коленях шустро рванула к кровати Менискуса. Тот отпрянул, чтобы убраться с ее пути, и в эту минуту увидел, как куратор Гулд входит в лабораторию. Ее сопровождали две здоровенных, остистых бабы, обряженных в антивирусные защитные костюмы и бронежилеты. Сияющий тоже их заметил и насмешливо фыркнул:

— Как только вы передвигаетесь в этих хламидах? Даже мелкий Пискля может обежать вас десять раз, пока вы развернетесь.

Но впервые никто не обратил никакого внимания на Сияющего. Наоми и доктор Бальдино извивались клубком на полу. Из них двоих Наоми явно была сильнее и ловчее, но доктор Бальдино использовала грязные приемы. Она зажала соски Наоми и плевала той в лицо, когда на сцене нарисовалась куратор Гулд.

— Прекратите, довольно! — закричала старшая женщина, включив пожарную систему орошения и принявшись щелкать выключателем света.

Менискус старался держаться подальше от боевых действий. Внутри его тела уже и так происходила куча всяких процессов.

Куратор Гулд покосилась на Менискуса со странным выражением лица. Он понял, что она, видать, внезапно вспомнила о вирусах. Куратор сделала знак одной из охранниц и в ту же секунду ринулась к двери аквариума, чтобы запереть дерущихся и обоих мужчин внутри.