Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

Иванова Наталья… капитан второго ранга в отставке, 31.09.2504 года найдена убитой в собственном доме по адресу г. Владивосток ул. Приморское шоссе 17/221. Смерть наступила в результате проникающего ножевого ранения. Следов ограбления не обнаружено. Преступники не установлены… Не дождалась, значит, обещанного приемным сыном Целителя…

Похоже моим наполеоновскими планами на сегодняшний вечер, пришел кирдык. Сегодня я нажрусь. В хлам. В дымину. Иначе этому городу грозят крупные неприятности.

Где там этого Кимуру носит? В каждом уважающем себя пиратском порту, должна быть настоящая пиратская таверна. С вонючим пойлом, непотребными девками и мерзкими, просящими кирпича рожами.

— Какой-то ты мрачный, — сразу заметил мое невеселое настроение, заявившийся ближе к вечеру Кичиро. — Может сделаем на сегодня паузу и просто отдохнем с дороги?

Закончив выплетать из влажных волос привычную рыхлую косу я со вздохом поднялся,

— С делами может и подождем, а вот развеяться не помешает… а то мне тут весточку с родины прислали… не очень веселую.

— Что-то серьезное? — встревожился Кимура, но я отмахнулся,

— События давно минувших дней и для нашего дела совершенно неактуальные… Пошли? — подхватив перевязь с Тиа, я закинул ее на плечо. Бывший ронин замялся,

— Эм… А, как у тебя с деньгами? А то у меня немного… — я его перебил,

— Точно! Хорошо, что напомнил! — захлопнув дверь номера, мы спустились к стойке портье. Знакомый администратор встретил наше появление ослепительной улыбкой.

— Уважаемые гос…

— Как хорошо, что ты никуда не ушел! — почти пропел я — А то пришлось бы тебя искать, я бы мог расстроиться, а тебе оно нужно, видеть меня расстроенным? Думаю, не нужно. — заблымал глазенками, вроде ничего не понимает. Ожидаемо. Значит будем лечить. И память и соображалку., — Счет я твой оплатил, так что залог попрошу вернуть.

— Как-кой залог? — а что ты так нервно на дверку эту смотришь, прячешь там кого?

— Ай-яй-яй, плохая память на такой ответственной работе это целая трагедия… так и помереть невзначай можно, — свой вкрадчивый монолог я прервал ослепительным электрическим разрядом. Ветвистая молния на мгновение соединила мой указательный палец и металлическую перегородку за спиной портье, по пути в считанных сантиметрах разминувшись с его левым ухом. Раздался громкий щелчок, как от удара кнутом.

— Надо же, — расстроенно обернулся я к недоуменно следящего за разворачивающимся перед ним действом, Кимуре. — Промахнулся… Значит нужно выпить! — Услышав такой неожиданный вывод, опытный работник стойки и табурета, понял, что дело пахнет керосином и попытался без чувств рухнуть на пол, но я успел поймать его за воротник форменной куртки и потянув на себя, уложил поперек барьера. В таком положении он и замер, решив на всякий случай притвориться мертвым. Пришлось брать его тремя пальцами за пострадавшее ухо и чуть провернуть…

Добившись правильного звукового эффекта, я продолжил задавать неприятные для него вопросы,

— Так где ты говоришь мое золото, болезный? — ухо пришлось еще немного докрутить, чтобы сигнал стал устойчивым, а слова понятными,

— Хзя… ай, хозяину отдал! Хватит, больно же! — в этот момент наконец-то распахнулась та самая страстно гипнотизируемая им дверца и появилась давно ожидаемая кавалерия из-за холмов.

Впереди следовал раскормленный боров с металлическим прутом в руках, за ним нечто в малиновой тужурке на голое тело и зеленых штанах. Замыкал процессию брат-близнец первого… Ну может и не брат, но выглядели они совершенно одинаково. Бритые головы, заплывшие глазки, собранная в крупные складки кожа от основания шеи и до самой макушки. Причем все трое были филли и ни один из них не превышал ростом ста шестидесяти пяти сантиметров. Эдакие три жизнерадостных бегемотика. Впрочем, вся их жизнерадостность начала стремительно таять, как только они поняли, что скорее всего ошиблись адресом. Первый настолько энергично затормозил, что вся процессия собралась в некий вариант трехслойного бутерброда.

— Упс? — поинтересовался я у малиново-зеленого, который неожиданно для себя оказался в первых рядах борцов за права отельных работников. Тот возмущенно запыхтел, но организовывать своих бодигардов на подвиги пока не спешил,

— Да ты знаешь, кто я такой?!! — я отрицательно качнул головой,

— Нет. Но ты же мне обязательно расскажешь! Правда? — главное в нашем деле улыбаться.

Последовал очередной сеанс имитации паровоза, но имени загадочного любителя ярких цветов я так и не узнал. Пришлось напомнить причину, по которой я все еще торчал перед этой долбанной стойкой,

— Ну если ты так стесняешься, то имени можешь не называть. Я это как-нибудь переживу. Но, насколько я понимаю, несмотря на свой сутенерский прикид, хозяином этой богадельни являешься именно ты. А раз так… — я сделал быстрый шаг вперед и схватив за отвороты тужурки, поднял разноцветного перед собой. — Где. Мое. Золото? — спокойно, без криков, просто нужно правильно расставить акценты, и собеседник без несомненно примет во внимание ваши мотивы и обязательно пойдет навстречу. Надо ли говорить, что мы довольно быстро поняли друг друга и я получил назад свой самородок, а малиново-зеленый, оторванные части своего эксцентричного одеяния?

Правда попугаистый решил оставить последнее слово за собой и когда мы с Кимурой уже уходили, крикнул вслед, что некий Оливер, обязательно с нами разберется. Ничего не поделаешь, пришлось возвращаться и на уже пострадавшей перегородке, рисовать электрической дугой размашистое Z, да еще и выслушивать при этом вопли спрятавшихся за стойкой бегемотиков, на которых падали капли расплавленного металла. Но это уже было несущественно: первый ход я сделал. В конце концов, Зорро я или нет?

— И что это было? — осторожно поинтересовался Кичиро, когда мы удалились от пострадавшей гостиницы, на достаточное, по его мнению, расстояние. Я неопределенно пожал плечами и ответил невпопад,

— Ты спрашивал про деньги? Не переживай, денег у нас достаточно. Даже кусок золота есть. — я покрутил в руках самородок, решая куда его можно засунуть. Сумка осталась в номере, а карманами мое самодельное одеяние похвастаться не могло. Обратив внимание, что у моего вассала, карманы как раз имеются, отдал золото ему, буркнув, — На! Висюльку какую-нибудь сделаешь и подаришь… кому-нибудь.

Кимура бережно положил злополучный кусок металла в карман, не иначе представляя, как выплавит из него медальку в память о сегодняшних событиях. Романтик, блин!