Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь действительно гораздо жарче, чем в других местах, – сказал До Цзю гун, обмахиваясь веером.
В это время девушка в лиловом сказала:
– Когда вы прибыли к нам, вы объявили себя знатоками канонических книг, и мы прониклись к вам уважением. Мы думали, что нам посчастливилось встретить ученых мужей, от которых мы сможем узнать многое. И что же? Говорили, говорили, а все без толку!
До Цзю гун краснел, бледнел, дергался, как будто его кололи иголками, и не знал, что ему делать.
В это время кто-то крикнул за дверью:
– Не купите ли, барышни, помаду и пудру? – и в комнату вошел Линь Чжи-ян.
Увидев его, До Цзю гун сразу же вскочил с места:
– О, почтенный Линь, зачем же вы пришли? Боюсь, что на джонке нас уже давно заждались! Идемте сейчас же обратно!
И они тотчас же начали прощаться со стариком.
Тот пытался удержать их и предложил выпить чаю. Линь Чжи-яну очень хотелось пить, он только и мечтал напиться чаю и отдохнуть, но его друзья почти насильно увели его.
Старик проводил их до ворот и вернулся к своим занятиям. Увидев своих друзей настолько расстроенными, что у них даже лица посерели, Линь Чжи-ян очень удивился.
– Почему у вас такой растерянный вид? – спросил он. – Что с вами случилось?
До Цзю гун объяснил ему, а Тан Ао добавил:
– Никогда мне еще не доводилось встречать таких образованных девиц! Притом таких находчивых и искусных в споре!
– На самого себя досада берет! – воскликнул До Цзю гун.
– Почему? – спросил Линь Чжи-ян.
– Досадно, что мало читал, что знания неглубоки и не могу поспорить о канонах мудрецов.
– Если бы шурин не пришел на выручку, нам просто не удалось бы уйти, – сказал Тан Ао. – Как это ты догадался завернуть в их дом!
– Когда вы пошли гулять, – ответил Линь Чжи-ян, – я решил отправиться торговать, но так как мне раньше не доводилось сбывать здесь свои товары, то я не знал, что нужно местным жителям. Наконец, я решил захватить с собой пудру и помаду, – лица-то здешних жительниц чернее угля. Я не предполагал, что в этой стране девицы вовсе не употребляют ни пудры, ни помады, потому что от них они становятся еще уродливее. Оказывается, наибольшим спросом здесь пользуются книги! Я уже было хотел вернуться на джонку, но, проходя мимо женской школы, решил попытать там счастья. Зашел и вдруг увидел вас обоих. Не успел и слова сказать, глоток чая выпить, как вы меня чуть ли не за ворот вытащили оттуда, видно, здорово допекли вас эти черномазые девчонки!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Еще хорошо, что старик учитель глухой, а не был бы он глухим, так, пожалуй, и он посрамил бы нас в споре, – сказал Тан Ао. – Подумайте только, если такие молоденькие ученицы так много знают, каким же должен быть их учитель!
О том, что случилось дальше, будет известно из следующей главы.
Глава 19
Спасаясь от девичьих насмешек,
бегут они из царства Чернозубых
И бродят, наблюдая быт и нравы
страны Пигмеев, карликов ничтожных.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вдруг До Цзю гун спохватился, что захватил с собой веер старика учителя. Остановившись, он развернул веер и посмотрел на него. На одной его стороне были написаны «Наставления для девиц в семи главах», установленные в семье почтенной Цао, на другой – палиндром [270], сочиненный в свое время Су Жо-лань [271].
Оба текста были написаны очень мелко, но вполне разборчиво. На обеих сторонах внизу были надписи: «Написано по приказу учителя Моси», а под этим надпись «С уважением от Хун-хун»; с другой стороны была надпись «С уважением от Тин-тин». Снизу стояли две печатки [272]: под подписью «Хун-хун» была печать «Хун-вэй из семьи Ли», под подписью «Тин-тин» – печать «Цзы-сюань из семьи Лу».
– Судя по этим печаткам, – сказал Тан Ао, – Хун-хун и Тин-тин – это их детские имена [273], а Хун-вэй и Цзы-сюань – школьные.
До Цзю гун выразил удивление по поводу того, что в женской школе они не видели ни одной полки с книгами.
Выхватив у него веер и обмахиваясь им, Линь Чжи-ян сказал:
– Ну, вот что: когда мы вернемся домой, я куплю целый воз книг и привезу их сюда.
– Ловлю тебя на слове, – сказал Тан Ао. – Обязательно бери с собой книги, чтобы в следующий раз не застали врасплох!
За разговорами друзья незаметно для себя дошли до джонки.
– Прыгайте быстрее! – крикнул Линь Чжи-ян. Затем он приказал матросам поднять якорь и ставить паруса.
– Вот подождите, – шутил Линь Чжи-ян, – приедем в царство Женщин, они вас окружат толпой, бог знает что начнут вытворять. Хорошо, что я никогда не умел беседовать о словесности; если они захотят поговорить со мной об этом, у меня есть выход, придется мне ответить им, как на юге говорят: «Не могу знать». Пусть они хоть перебесятся, а я на все буду отвечать: «Не могу знать», – что они с меня возьмут!
До Цзю гун засмеялся:
– Если жительницам царства Женщин взбредет на ум побеседовать с вами о словесности, а вы не будете с ними говорить об этом, то они возьмут да оставят вас у себя; как вы на это посмотрите?
– Если они захотят оставить меня у себя, то я и в этом случае буду представляться незнайкой. Но вы мне вот что скажите: вас обоих так сегодня допекли эти черномазые девчонки, что вам и хотелось бы уйти, да нельзя было, и если бы я вас не выручил, так как бы вы от них отделались? Как же вы отблагодарите меня за это доброе дело?
– Цзю гун только что сказал, что он боится, как бы тебя не оставили в царстве Женщин, – ответил Тан Ао. – Вот если это на самом деле случится, мы тебя вызволим
