Лента Мёбиуса, или Ничего кроме правды. Устный дневник женщины без претензий - Светлана Васильевна Петрова

Я дёшево отделалась. Лежала в травматологическом отделении Кремлёвки со сломанными ногами, мучилась от стыда, мало двигалась и много ела, словно пища восполняла что-то невозвратимое. Возилась со мной ловкая молодая женщина из какой-то христианской общины, посвятившая себя уходу за больными. От личной жизни она отказалась. Про таких говорят: Христова невеста. Господи, зачем она тебе? Такая милая добрая девочка, и дети у неё были бы ещё милее.

Соседкой по палате оказалась пожилая дама, уже встающая на костыли после операции – не помню, как её звали, на шее у дамы болтался крестик, что было тогда не только редкостью, но обычно тщательно скрывалось. Стало интересно: кто её муж? Кто-то высокопоставленный, раз лечится в больнице для избранных. И вдруг – верующая!

Почему от зари человечества существовала потребность в Боге? Известными умами о Боге сказано много звонких фраз: Если бы Бога не было, его стоило выдумать. И противоположное: Единственным извинением Богу служит то, что он не существует. По-прежнему антагонисты спорят с пеной у рта: Бог есть, Бога нет. Значит не так всё просто.

Есть неверующие люди, но все народы верят. Самые-самые примитивные, где-нибудь в снежной пустыне или девственных лесах Амазонии, ещё не заражённые цивилизацией – верят. Верят скопом и в отдельности, в камень, в пень, в моржовый ус… У древних римлян на каждый чих имелся свой бог.

Допустим, это легко объяснить непониманием природных явлений. Но почему верят люди однозначно умнее и образованнее меня, по крайней мере, утверждают, что верят? В том числе большие учёные и знаменитые философы, физиологи, исследователи мозга – Павлов, Бехтерева, Черниговская. Почему? Полагают, что затолкав в разумение «бог» всё, что выше человеческого интеллекта, жизнь обретёт смысл и порядок? Или учёными движет гордыня: можно не знать, но унизительно не быть способным понять? Монах Дионисий из греческой Комецы оставил запись: Не нужно допытываться и исследовать то, что превыше естества, ибо диавол ввергнет нас тогда в неверие.

Сочувствую атеистам, у которых остаётся неприкрытой часть пространства – для тех, кто не верит, Бога нет, но это не доказывает, что Его нет на самом деле. Мой ум изнемогает от этой чёрной дыры. Очень хочется верить, но отдаться полностью не получается. В любви подобная ситуация достойна жалости, а в вере рождает богоискательство. Отрицание имеет право исходить только из знания.

Много позже, после знакомства с трудами Флоренского, до меня дошло, что никакого противоречия между наукой и верой нет. Наука изучает законы природы, которые подарил нам Создатель, – какое же здесь несоответствие? Человек не есть элемент какой-нибудь причинной природной цепи, он не произведен природой, говорил в своих беседах Мамардашвили. Живая клетка не могла возникнуть в недрах планеты ни при каких известных человеку процессах самой невероятной протяжённости. Жизнь привнесена или рождена Высшим Разумом, который программирует наш земной путь. Можно назвать его Богом, поселить в церкви, почитать и молиться, но это уже не мой случай.

Во всём, что действует и существует, можно обнаружить связи, помогающие всему действовать и существовать. Эти связи заложены изначально, а мы только пытаемся их нащупать, чтобы удовлетворить вредное стремление разобрать готовое на винтики, молекулы, атомы и составить из них что-то новое, забывая, что и новое подчиняется тем же законам, которые не нами созданы.

Бог поддерживает равновесие сути, которое с изумлением открывает наука: когда детская смертность уменьшилась, люди стали меньше рожать. В XX веке семью разрушали войны. Женщины в тылу исполняли роль ушедших на фронт мужчин, и вернувшийся отец уже не мог претендовать на роль хозяина в доме, к тому же мать защищали сыновья, выросшие с нею. Как следствие – распад законных союзов мужчины и женщины, браки без детей, гражданские, наконец однополые.

В Библии всё прописано точно по науке. До Большого Взрыва и рождения Вселенной, времени не было и с её концом время опять распадётся на фантомы. Так и со смертью человека время останавливается, и лишь с новым пришествием Мессии люди восстанут из праха и начнут новую, какую-то другую, нам неведомую, но жизнь!

Меня разбирало любопытство, сумеет ли верующая – не опровергнуть, нет, но хотя бы что-то противопоставить позиции атеизма, которую я тогда находила единственно правильной и убедительной. И, хотя соседка по больничной палате говорила на эту тему неохотно, стала её пытать. Начала, казалось, хитро – с себя.

– Почему одни люди верят в Бога, а другие нет? Вот мне, например, все религии кажутся профессиональными сочинениями. Не очень убедительными, я им не верю.

– Ваш выбор.

Испугавшись, что дискуссии не получится, поспешила добавить:

– Ну, если и верю, то как-то абстрактно: Создатель должен существовать по логике вещей. Не могло такое сложное нечто возникнуть из ничего, чтобы уйти в ничто пусть даже через миллиарды лет.

Дама отвечала без эмоций, даже сухо:

– Учёные пытаются ограниченными человеческими мозгами разгадать загадки, которые задал нам Господь, создавая Вселенную. Нынешний век ставит разум превыше всего. Проникая в природу вещей, человек делает попытки выйти за пределы дозволенного, но убеждается: если у процесса мышления нет вменяемых законов, то у возможностей человеческого разума рубеж есть – это непонимание смысла жизни. Поиски его давно и справедливо осмеяны: живи – вот и весь смысл. Вера тем и сильна, что в ней нет логики, а только чувство. Она иррациональна и, значит, не нуждается в доказательствах. Верить, руководствуясь разумом, невозможно.

Соседка оказалась более подкованной, чем представлялось на первый взгляд. Тем более интересно. И я возразила:

– Разве теология – не наука, которая пытается нащупать гармонию сущего?

– Вы всё сводите к видимому, но вокруг гораздо больше невидимого. Это даже астрономы наконец подтвердили.

Я не удержалась уточнить:

– Невидимого, которое и наука, и мистики постоянно раскрывают, переводя в разряд реального.

Но собеседница не обратила внимания на мою шпильку и продолжила свою мысль:

– Нужно решиться увидеть за видимым невидимое, захотеть сделать шаг за пределы привычного, оторваться от конкретного, и распахнётся бесконечный мир Бога. Не верить в Него может только человек ограниченный мерой повседневной реальности, которая его окружает и статичность которой его устраивает до такой степени, что нет желания подняться над действительностью, проникнуть в сердцевину Божьего замысла. Религия – это хартия для верующих. Есть Всевышний, но Он не Бог христиан или иудеев, это нравственный стержень внутри каждого по имени Бог всех людей, хотя представления о нем, естественно, разные. В 1904 году Плевако встречался с папой римским Пием