Только играй - Елена Филон

Внезапный стук в дверь заставил подскочить на кровати, потому что противное существо тут же замурлыкало внутри меня ещё до того, как Калеб переступил порог комнаты.

– Собирай вещи! – сказал он, кивнув на мой рюкзак рядом со шкафом. – И спускайся вниз.

Глава 24

– Отдельная комната? – с высоко вздёрнутыми от удивления бровями я смотрела то на Калеба, то на абсолютно пустую спальню для участников, расположенную на первом этаже. Одна из тех, которая освободилась после отчисления парней.

– Какие-то проблемы? – Калеб казался спокойным, но говорил командирским тоном, точно зная, что я не в том положении, чтобы спорить. – Свободных комнат хватает. И ты не единственная, кто теперь живёт отдельно. Вонг ничего не имеет против.

– О’кей, – пожав плечами, я бросила пухлый рюкзак на ближайшую кровать со стопкой чистого постельного белья. Нерешительно взглянула на Калеба, как-то само собой акцентируя внимание на том, что в чёрных футболках вроде этой он выглядит наиболее колоритно; удивительно приятный контраст с его глазами. Они всегда были такими ясными? Как хрусталики льда…

– Чего смотришь? – Он задумчиво приподнял бровь, тем самым выведя меня из оцепенения. – Эту неделю будешь жить здесь. Хватит с тебя мужского общества по ночам. Выбирай песню и работай над ней, как и остальные. Полуфинал в воскресенье. После того как отыграешь, уйдёшь из шоу по собственному желанию вне зависимости от того, какими будут результаты. Уйдёшь тихо, так чтобы никто и подумать не смел о том, кем на самом деле был Мики Харпер. А дальше… дальше можешь делать, что хочешь.

– Так я… я остаюсь?

– А ты вообще здесь была, когда я тебе это всё рассказывал? – сузил глаза Калеб.

– Да, я… – Как же сложно говорить-то! Горло першит и водички просит, а аромат духов, который исходит от Калеба, и вовсе мозги затуманивает.

Калеб выдержал паузу, не сводя с меня пронзительного взгляда. Запустил руки в карманы джинсов и сделал шаг в мою сторону, так что пришлось вжаться в стену, чтобы не нарушать безопасную дистанцию.

– Никогда не слышал о личном пространстве? – прошипела с угрозой.

Уголок губ Калеба приподнялся в нахальной улыбочке, и, как назло, он сделал ещё шаг вперёд, так что его грудь практически коснулась моей.

– В мужскую ванную комнату чтоб больше не ходила, – произнёс мягче, но вовсе не шутя. – Захочешь принять душ – в половине седьмого утра моя ванная в твоём распоряжении.

Мои глаза так резко расширились, что с губ Калеба слетел довольный смешок:

– Я не собираюсь принимать его с тобой, если ты об этом подумала.

– Ни о чём таком я не подумала! – «И щёки совершенно не горят».

– Ну вот и хорошо. – Калеб помялся на месте, собираясь сказать что-то ещё, но так и не решился. И как будто случайно задел мою руку своей, отчего по всему телу пронёсся заряд электричества, и вышел из комнаты.

Выпустила из лёгких весь воздух и, как мокрая тряпка, сползла по стене.

Половину следующего дня я ломала голову над песней, которую буду исполнять. А вторую половину дня посвятила проблемам более существенным.

В эту субботу возвращаются родители, как сообщила в одном из эсэмэсок Хизер, а мне в кратчайшие сроки нужно найти вокалиста, и это большая проблема! Мики отпадает. Лишний риск, да и он ни за что не согласится. Дылда воет примерно так же обворожительно, как и я. А вот у Смурфа голос очень даже ничего, неспроста в группе ему отведена роль бэк-вокалиста. И он вроде уже должен был в Лос-Анджелес вернуться.

Написала ему эсэмэс со своей просьбой, а в ответ получила совет поскорее убираться с шоу, пока Мики не нашёл себе партию получше.

Интересно, это Мики ему об этом сказал?..

Вот во что превратились мои стремления прославить «Пончиков». Теперь моя же группа презирает меня за то, что я, по их мнению, поступила как законченная эгоистка.

Какая ирония.

Отправилась на ужин я в наипоганейшем настроении.

Калеб даже взгляда меня не удостоил. Сидя за соседним столом, переговаривался с Патриком и нехотя ковырялся вилкой в тарелке.

Под привычные насмешки большинства участников опустилась на своё место, воткнула наушники и сделала музыку погромче.

После нескольких ложек жареного риса с овощами потянулась за стаканом сока, как вдруг тот внезапно вылетел у меня из рук и повис в воздухе – в руке Калеба, который возвышался надо мной и до жути пугающим взглядом высматривал кого-то по ту сторону стола.

Быстрыми движениями выдернула наушники и даже поинтересоваться не успела, что происходит, как Калеба уже не было на месте. Он замер возле смуглого тощего парнишки по имени Олли Паркер и поставил мой стакан с соком перед ним. Сложил руки на груди, так что на них проступили толстые вены, и кивнул Олли:

– Пей.

Олли нервно усмехнулся и отодвинул от себя мой стакан:

– О, нет, спасибо, у меня есть свой сок.

Тишина вокруг становилась удушающей, все даже ужинать перестали, настолько внушительно выглядел Калеб. Только несколько операторов тут же оживились и схватились за камеры.

– Пей, – жёстко повторил Калеб, заставив Олли взять мой стакан в руки. – Там ведь твои слюни, чего брезгуешь?

Народ зашумел, а я медленно поднялась из-за стола, морщась от одной мысли о том, что я могла это выпить.

– Пей!

– Ладно-ладно, не кипятись. – Олли обвёл всех лже-весёленьким взглядом в поисках поддержки, но, так и не найдя её ни в одном из лиц, тяжело сглотнул и осушил стакан.

Тут-то народ и загалдел в стиле: «У-у-у… он это сделал, какая мерзость», а Калеб, больше не сказав ни слова, вернулся на своё место за соседним столом.

Есть больше не хотелось.

Вернувшись в комнату, я возобновила попытки дозвониться до Мики. Тот оказался доступен и вот же радость – ответил с первого раза!

– Прежде чем ты начнёшь оправдываться, Лекса, – не дал он мне даже рта раскрыть, – сразу предупреждаю, что не собираюсь обсуждать твои похождения по телефону. Когда одумаешься и наконец оставишь своего звёздного телохранителя, тогда и поговорим о нас.

«Звёздного… КОГО?!»

– Мики, я…

– Я же сказал! – повысив голос, перебил Мики. – Мы не будем обсуждать это сейчас. Когда вернёшься из того дурдома, тогда и поговорим!

Слёзы обиды скопились в уголках глаз. Неужели у всех так? По какому такому справедливому закону все поступки, на которые идёшь ради других, в итоге оборачиваются против тебя же?!

– Лекса?

– Что?

– В это воскресенье пройдёт Летний рок-фестиваль на одной из открытых площадок Лос-Анджелеса, и один из организаторов хороший знакомый Дылды. Так что готовься играть. «Адские пончики» заявлены в программе.

Как хорошо, что я повёрнута к зеркалу спиной и у меня нет возможности лицезреть собственное наверняка позеленевшее лицо. Грудой камней осела на кровать и остолбеневшим взглядом уставилась себе под ноги.

– Ты слышишь, Лекса?

– Я… я… да, я поняла.

– Тебе придётся сделать выбор, – продолжал говорить Мики стальным голосом. – Или ты выступаешь с нами, или продолжаешь играть «в меня» на этом идиотском шоу. Ты должна быть с «Пончиками», потому что ты часть нас. Ты должна делать всё, чтобы нас услышали… и если выберешь шоу…

– Услышали?! – взорвалась я, истерично всхлипнув, и рывком поднялась на ноги. Слёзы нашли выход и градом катились по щекам. – Кого?! Вас услышали? Тебя услышали? А меня кто-нибудь слышит?! Или все только вид делают?! Я должна думать о «Пончиках» так же, как и вы, и забыть о шоу? А чем я, по-твоему, здесь занимаюсь всё это время?!! Пирожки пеку? Ради развлечения тут торчу? Или потому что просто в конец спятила? Открой глаза и посмотри наконец на то, что происходит! Я здесь ради всех вас, а не по собственной прихоти! Только кому я это рассказываю и зачем, ты ведь всё равно меня не слышишь!

– Лекса…

– Хватит! – я с силой ударила ладонью по столу. – С меня хватит, ясно? Иди лучше пожалуйся Смурфу, какая у тебя отстойная девушка, и попроси его найти себе партию получше! Дрессированную и с минимальным чувством собственного достоинства!

– И что это значит?! – зарычал Мики.

– То и значит! Я буду на фестивале, но не уверена, что в составе «Пончиков»! – Сбросила вызов и с силой швырнула телефон на кровать.

Меня трясло, а слёзы продолжали бесконечно литься. Словно в забвении я вылетела из комнаты, когда все ещё продолжали ужинать, и рванула вверх по лестнице, не давая себе отчёта, куда направляюсь.

Открытая терраса третьего этажа встретила меня тёплым ветерком с витающим в воздухе ароматом океана, но это совершенно не помогло остудить пыл и ослабить колючий узел, болезненно затягивающийся в груди. Мокрое от слёз лицо пылало в огне и наверняка было цвета китайского флага. Босые ступни ступали по тёплой искусственной лужайке и гладкому камню до тех пор, пока я не оказалась в «слепой зоне» – камеры продолжали смотреть в разные стороны.