Приключения воздухоплавателей - Луи Буссенар

— Значит, нам больше нечего бояться?

— Абсолютно нечего!

В ту же минуту к ним подбежал механик Боб, взволнованно крича:

— Ах! Джентльмены… Джентльмены!.. By Jove!.. Прошу вас, пожалуйста, скажите мне, что здесь происходит!

— Пойдемте с нами, мистер Боб, и вы узнаете.

Они пересекли равнину, которая вновь стала молчаливо-спокойной, и подошли к месту взрывов. Это было ужасное зрелище! Чуть дальше того участка, где прежде планировал вражеский дирижабль, находилась теперь гигантская воронка метров в тридцать в диаметре и глубиной метров в пять. Она напоминала карьер, образовавшийся после взрыва десяти килограммов динамита. Прямо напротив хижины, на краю воронки, лежала бесформенная груда каких-то обломков. Среди них можно было разглядеть скрученный штопором металлический остов, спутанные канаты, пластины из прессованной бумаги, раскореженные до такой степени, что походили на кучу тряпья. Все, что осталось от вражеского дирижабля! Увидев, что произошло, Дикки наконец вышел из состояния оцепенения и завопил:

— Вы правильно сказали, Джонни! Это действительно молния!

Потом, вспомнив вдруг американское выражение, несколько, правда, странное, гиперболизированное, но весьма точное, репортер добавил:

— Настоящий Greased Thunder![100]

— Хм, хорошо сказано! Очень подходит! Тем более что у моего изобретения пока нет названия… Итак, Дикки — вы крестный отец этой штуки. Отныне она будет называться Greased Thunder.

— Кстати, поговорим еще об этом кошмаре, что вы тут сотворили, ведь он оказался для нас воистину спасительным. Кажется, я слышал семь или восемь, а может быть даже десять взрывов…

— Их было и в самом деле десять. Именно поэтому вы видите здесь десять беспорядочно разбросанных в пределах полукруга эпицентров взрыва. Знаете, когда вы сравнили меня с человеком, сажающим фасоль, вы не очень ошибались, ведь я разбрасывал гранулы вещества, свойства которого вы теперь можете оценить по достоинству.

— Понимаю! Не зная точно, над каким участком равнины проследует вражеский аэростат, по пути к хижине вы рассыпали взрывчатые вещества по определенной линии. Таким образом, вам удалось создать своеобразное заграждение, и дирижабль, пролетая над ним, должен был неминуемо погибнуть.

— Правильно! Затем при помощи прибора, устройство которого я вам объясню позже, мне удалось вызвать в нужный момент первый взрыв, а за ним потом последовали и другие. Детонация, сами понимаете… Но сейчас не время и не место для показа, у нас есть дела поважнее, чем научные дискуссии. Мистер Боб, как идет ремонт дирижабля?

— Все в порядке, сэр!

— Отлично! Тогда возвращайтесь к нему и как можно быстрее заканчивайте. Нам пора улетать. А мы, дорогой Дикки, тем временем осмотрим обломки.

Оставшись одни, друзья приблизились к тому, что еще недавно было страшным и таинственным врагом. Волнуясь и сгорая от любопытства, не в силах произнести ни слова, они принялись искать какую-нибудь трещину или стык. Неожиданно Дикки заметил торчавший из-под обломков скрученный провод. Репортер схватился за него обеими руками и потянул изо всех сил на себя. Провод выдернулся целиком, без особого труда, и Дикки от неожиданности упал на спину. В то же самое время Жан Рено с удивлением увидел, что задняя часть корабля рассыпается прямо у него на глазах.

— Все рушится! — воскликнул репортер, поднимаясь на ноги.

— Действительно! Здесь нет никакого соединяющего звена, это просто груда мусора. Продолжаем!

Друзья подергали наугад в разных местах и заметили, что обвалы увеличиваются. Внезапно оба молодых человека вскрикнули от ужаса. Через дыру в оболочке вражеского дирижабля они увидели трупы. Их было четыре. Два, страшно изуродованные, представляли собой лишь отвратительную бесформенную массу. Два других, прикрытые частями двигателя, сохранили человеческий облик.

— Что будем делать? — спросил, содрогаясь, репортер.

— Надо вытащить трупы и обыскать их, — твердо сказал Жан Рено.

— Но это ужасно!

— Да, ужасно, но необходимо!

— Если бы вы только знали, до чего мне отвратительна подобная процедура! Вы — врач, у вас есть профессиональная привычка, а у меня…

— А у вас — воля! Ну же, Дикки! Давайте, друг мой! Это нужно сделать!

Друзья с бесконечными предосторожностями взялись за один из ближайших трупов и потащили его на себя.

— У него раздавлена голова, — констатировал Жан Рено, после того как труп был положен на землю. — Черты лица совершенно невозможно различить.

— А, черт!.. Это-то меня и смущает…

— Смотрите! Дикки, да посмотрите же!

На галстуке, прикрывавшем почти всю грудь мертвеца, была приколота золотая булавка; и эта булавка представляла собой… таинственный знак 4/6, точно такой же, как тот, что был начертан коричневой краской на обшивке аэростата.

— Господи! Можно сойти с ума! Мы все больше и больше запутываемся!

— Мы давно запутались. Черт возьми! Это еще хуже. Несмотря на свое хладнокровие, Жан Рено побледнел.

Продолжая беседовать с Дикки, он снял с мертвеца пиджак из голубого мольтона[101] и такой же жилет со множеством внутренних карманов. Очень большие, застегнутые на крючки, они размещались друг под другом по два с каждой стороны. Быстро и ловко француз принялся ощупывать карманы. В одном из них хранились какие-то бумаги. Он расстегнул крючок, вытащил оттуда толстую пачку банкнот и подал ее ошеломленному Дикки, а затем сказал, изо всех сил пытаясь говорить уверенно и твердо:

— Дикки! Не кричите и не дергайтесь! Мы должны сохранять спокойствие и хладнокровие. Посчитайте, сколько здесь.

— Да! Я чувствую, что во мне просыпается зверь, но постараюсь его укротить.

С ловкостью счетовода репортер загнул пальцем угол пачки долларов и мгновенно перелистал ее. В это время Жан Рено обыскал остальные карманы и достал из них три такие же пачки.

— Двести пятьдесят! Ни больше, ни меньше! Купюры по тысяче долларов. Считать оставшиеся не имеет смысла. Даю голову на отсечение — здесь миллион долларов! Ни один джентльмен, Джонни, не имеет обыкновение прогуливаться с миллионом в кармане. Даже здесь, в Америке.

— Из этого можно заключить…

— Что мы поймали нашего вора.

— Вы хотите сказать, того, кто обокрал мистера Шарка, Мясного Короля.

— Пусть я буду рассеян по ветру вашим Greased Thunder, если это не так!

— God by! Что вы делаете?

— Как видите, возвращаю джентльмену банкноты.

— Ненормальный!

— Мне пришла в голову одна интересная мысль… Хватит болтать, нужно взглянуть на тело четвертого бандита.

Когда труп был извлечен, друзья в который раз содрогнулись от ужаса. Вид мертвеца с раздробленным черепом, лишенным кожи лицом и переломанными конечностями был страшен и трагичен. Будто предчувствуя что-то, Жан Рено сразу же полез в карманы жилета мертвеца.