Энеолит СССР - Вадим Михайлович Массон

и в комплексах II ступени, в частности в горизонтах III–I Шулаверисгора и горизонтах VII–VI Имирисгора. Новыми типами изделий являются здесь лощила, изготовленные из костей крупного рогатого скота, «наконечники стрел», четырехугольная «подвеска» из кабаньего клыка с округлыми отверстиями (горизонт I Шулаверисгора) и обломок рогового топора с круглым проухом (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 159–160). Среди орудий особенно выделяются лощила. Одни из них изготовлены из ребер особей крупного рогатого скота, другие — на ребрах лопаток, третьи — из тонкопластинчатой кости. В строительном горизонте V Имирисгора (III ступень) обнаружены шилья (табл. XXXII, 35–37), лощила (табл. XXXII, 25–27, 33), в том числе из тонкопластинчатой кости, орудия из рога (табл. XXXII, 28–31), включая мотыги, подвески. Одна такая подвеска фигурная (табл. XXXII, 34). Она не доделана. Среди новых типов изделий Т.В. Кигурадзе выделяет мотыгу, изготовленную из массивной трубчатой кости. Количество таких орудий значительно возрастает в комплексах IV–V ступеней, причем мотыги здесь имеют уже отверстия для рукояти, а большинство их изготовлено из рога оленя. Встречены «копалки», «муфта» и «навершие жезла» из того же материала (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 163).

В комплексах следующей, IV, ступени, в частности в горизонтах IV–I Имирисгора, также немало костяных орудий (табл. XXXIII, 34–43). Это шилья, разнообразные лощила, в том числе одно тонкопластинчатое с резным зигзагообразным узором (табл. XXXIII, 37), ножевидные предметы (табл. XXXIII, 32, 35, 36), один из которых украшен с двух сторон орнаментом (табл. XXXIII, 36), подвеска из кабаньего клыка (табл. XXXIII, 38), крупная игла с выделенной головкой (Кигурадзе Т.В., 1976, табл. 33, 10) и др. Интересны мотыга с круглым горизонтальным проухом из метаподия особи крупного рогатого скота и мотыги из лопаток тех же животных с просверленным сверху вертикальным проухом (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 163–164). Особо следует отметить два наконечника дротиков с длинным ребристым лезвием и коротким черешком, найденных в Имирисгора и неоднократно опубликованных (Джапаридзе О.М., Джавахишвили А.И., 1971, рис. 33 и 35; Джавахишвили А.И., 1973, табл. 10; Отчет Квемо-Картлийской археологической экспедиции, 1975, рис. 41, 11; Кигурадзе Т.В., 1976, табл. 32, 11; 51, 1). Первоначально эти предметы, происходящие из нестратифицированных слоев памятника и, как правильно подчеркнул А.И. Джавахишвили, весьма напоминающие ранние образцы подобного металлического оружия (Джавахишвили А.И., 1973, с. 68), были включены в комплекс материалов горизонтов IV–I Имирисгора. В дальнейшем их принадлежность к раннеземледельческому комплексу была поставлена под сомнение самим исследователем поселения Имирисгора (Отчет Квемо-Картлийской археологической экспедиции, 1975, с. 208). Возможно, эти костяные наконечники дротиков связаны с погребениями эпохи бронзы и раннего железа, совершенными на площади поселения Имирисгора и разрушившими верхние горизонты культурного слоя памятника. Неудивительно поэтому, что Т.В. Кигурадзе не включил их в состав костяного инвентаря квемо-шулаверских раннеземледельческих поселений (Кигурадзе Т.В., 1976, табл. 57–59).

В горизонтах V–VII Храмис Дидигора (ступень V) представлен в основном тот же набор костяных орудий (табл. XXXVI, 12–37). В их числе довольно много мотыг. Новыми видами являются здесь плоские дисковидные предметы с одним или несколькими отверстиями (табл. XXXVI, 27, 28), крупные иглы (табл. XXXVI, 14, 16) и наконечник (?) стрелы (табл. XXXVI, 15), роговые молотовидные «навершия жезлов» (табл. XXXVI, 26, 29, 35), и орудия (табл. XXXVI, 21) с резным и рельефным орнаментом (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 165).

Таков костяной инвентарь квемо-шулаверских поселений. Укажем, что многие названные изделия, особенно наиболее характерные типы орудий (шилья, проколки, лощила, мотыги), представлены также в Арухло I и на поселениях территории Западного Азербайджана (Челидзе Л.М., 1979, с. 26; Коробкова Г.Ф., 1979, с. 97–100). Но каково соотношение их для каждого из этих памятников, каков характер костяного инвентаря отдельных слоев данных поселений, не ясно. Поэтому на основании рассмотренной категории находок определить относительное хронологическое положение каждого поселения в общей группе шомутепинско-шулаверских памятников затруднительно. Ведь если, например, судить по находкам костяных ложек, то Шомутепе следует синхронизировать с горизонтами IX–I Шулаверисгора и горизонтами VII–V Имирисгора, в то время как другая, более многочисленная, группа находок — мотыги — позволяет рассматривать данный памятник как одновременный позднейшим горизонтам (IV–I) Имирисгора.

Итак, количество изделий из кости и рога в Шулаверисгора сравнительно невелико. В комплексах же относительно поздних (III–IV ступеней) костяных предметов заметно больше, а формы их разнообразнее. Последнее касается, прежде всего, таких орудий, как лощила и особенно мотыги. Действительно, на материалах комплексов квемо-шулаверских поселений прослеживается тенденция в сторону увеличения количества и разнообразия типов орудий, связанных с земледельческим процессом. Если, например, в Шулаверисгора (горизонты IX–IV) роговые орудия единичны и ни одно из них не имеет отверстия для крепления рукояти, то в комплексах IV–V ступеней многочисленные мотыги, изготовленные из рога оленя и трубчатых костей особей крупного рогатого скота, имеют такие отверстия. В целом весь этот инвентарь типологически и функционально весьма близок соответствующей категории находок с раннеземледельческих памятников широкого ареала, в частности Ближнего Востока, где они представлены как в относительно древних комплексах, так и в синхронных. Укажем для примера, что в памятниках хассунской и халафской культур, как и в предшествующих им комплексах Месопотамии (Телль Сотто, Умм-Дабагия и др.), представлены многие костяные орудия, которые имеются в памятниках Закавказья.

Керамика. Рассмотрим, наконец, последнюю и значительную категорию инвентаря — керамику, наиболее ярко характеризующую своеобразие культуры, представленной исследуемой группой раннеземледельческих памятников. Керамика обнаружена на всех раннеземледельческих поселениях Центрального Закавказья. Она включает глиняную посуду (табл. XXX–XXXI, XXXIV–XXXIX) и небольшое число антропоморфных фигурок (табл. XL, 3–8).

Глиняная посуда весьма проста по формам, довольно грубой выделки. Вся она плоскодонная и лишена ручек; лишь отдельные сосуды имеют ручки в виде горизонтальных выступов. Незначительно число сосудов лучшего качества. Они слегка залощены, имеют красновато-коричневый и реже — желтовато-коричневый цвет, изготовлены из глины с растительной (солома) примесью. В Арухло I и в Цопи найдено несколько фрагментов тонкостенных сосудов с розоватой ангобированной, хорошо залощенной поверхностью, которые рассматриваются как импортные (Чубинишвили Т.Н., Кушнарева К.Х., 1967, с. 338, 340). Основная же часть керамики — черного, буроватого и серого цветов, содержит в глине примеси песка, дресвы, шамота и редко — толченого обсидиана. Она более грубой выделки, редко залощена. На днищах отдельных сосудов имеются отпечатки плетенки. Посуда преимущественно баночной формы. Есть небольшие чаши и горшки, иногда со слегка отогнутым наружу венчиком или четко выделенным днищем, но встречаются и довольно крупные бочковидные сосуды. Орнаментирована лишь незначительная часть керамики. Преобладает орнамент в виде шишкообразных выступов — сосцов, расположенных обычно в один или несколько рядов, или кучно, ниже края сосуда, и вертикальных налепов. На обломках отдельных сосудов отмечены резной орнамент, в том числе елочный, украшение в виде параллельных линий, выполненных