Яростные тени - Джен Беннет

– Ты мне не поверишь.

– Не поверю? Меня чуть не спалила заживо египетская огненная богиня. А до этого грифон пытался выклевать глаза. Выкладывайте, с кем я имею дело, чтобы понять, какой магии противостою.

Одной рукой найдя на ощупь приставной столик, дрожащими пальцами Бэкол поставил чашку с чаем.

– Скажите мне, мистер Магнуссон, вы верите, что женщина может быть влюблена в двух мужчин одновременно?

Лоу стиснул зубы.

– Нет, не верю.

Бэкол вздохнул и откинулся в инвалидном кресле.

– Я тоже когда-то не верил. Лучше расскажу с самого начала: в конце XIX века, когда мы с Ноелем еще дружили, он очень интересовался оккультизмом и с переменным успехом занимался магией. Ничего выдающегося – умел накладывать чары, чтобы усилить наше везение и найти сокровище, или сотворить свет в темном туннеле. Хотя, с высоты прожитых лет, я часто думаю, не использовал ли он любовный приворот, чтобы заставить мою жену с ним спать. Или во мне говорит гордость.

Лоу поерзал на сиденье, чувствуя себя крайне неловко.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Но они были любовниками несколько лет. Я подозревал, но не знал наверняка до 1898 года. Я оставил Ноеля приглядывать за Верой в Каире, сам уехал на месяц. По возвращении обнаружил, что они оба сильно заболели, подхватив местную заразную хворь, которую можно вылечить лишь западными лекарствами. Однако и Вера и Ноель не могли от слабости встать с постели, не говоря уже об отъезде. Местный доктор сказал, что им осталось жить считанные дни, если не часы. Ноель умолял меня привести ведьму, которую он встретил во время нашего последнего путешествия.

– И вы привели? – тихо спросил Лоу.

– У меня не осталось выбора. Вера была беременна Хэдли. Если бы моя жена умерла, я бы потерял обеих.

– Господи!

Бэкол поерзал в инвалидном кресле.

– Я нашел ведьму. Она уверяла, что может спасти больных от смерти, но их ждут последствия. Нельзя нарушить естественный порядок вещей, не заплатив определенную цену.

– Всегда есть подвох, – прошептал Лоу.

– В самом деле. И этот подвох состоял в том, что жизнь продлевалась на восемь лет. Потом те, на кого наложены чары, умерли бы. Таким было проклятье. Что я мог сделать? Наблюдать, как они умирают у меня на глазах? Потерять нерожденную дочь? Я сходил с ума от горя, их предательства, утраты наивности и доверия к тем двум людям, которых любил больше всех на свете.

Бэкол покачал головой, погрузившись в воспоминания, а потом глубоко вздохнул и продолжил:

– Ведьма вырвала их обоих из когтей смерти, заодно спасла и Хэдли. На какое-то время я ликовал. И только много позже узнал истинную природу той магии и что пошло не так. Потому что заклинание использовалось для того, чтобы подарить человеку бессмертие.

– Бессмертие?

– Неуязвимость. На восемь лет. И я видел это своими глазами. Смерть не касалась Ноеля. Он не умер ни от ножевой раны, ни от пули. Он не болел, и на него не действовали яды. В 1901 году я сбросил его с отвесной скалы. Он пролетел около сотни метров, отряхнулся и ушел.

Боже милостивый.

– Ужасно неловко для меня, потому что, чем больше я узнавал о давности его связи с моей супругой, и насколько Вера его любила, тем больше сожалел, что спас Ноеля. В последующие годы меня снедала лишь мысль похоронить ублюдка. Я сделал все для достижения цели, не занимаясь больше ничем.

– А у вашей жены была такая же особенность? Это бессмертие?

– Нет. – Старик нашел чашку и сделал глоток. – Моя жена казалась совершенно нормальной. И Хэдли родилась здоровой. Все было в порядке. Я начал надеяться, что ей повезло, и раз Ноель получил благословенное проклятие, то он и заплатит цену через восемь лет, а Вера проживет жизнь как обычный человек.

Доктор Бэкол покачал головой и продолжил:

– В молодости кажется, что восемь лет – целая вечность. Вне зависимости от чар Вера не собиралась бросать Ноеля. Она настаивала, что любит нас одинаково, но оставит нас с Хэдли, если я заставлю ее прекратить интрижку. Я не мог рисковать. Если уж она не хотела с ним расстаться, я решил, что просто уберу его от нее. Поэтому через два года после проклятия, начал искать способ убить человека, который не способен умереть.

– Амулет, – прошептал Лоу.

Бэкол кивнул.

– Если бы мне удалось его собрать, я бы открыл дверь, и Ноеля забрали бы в загробный мир. Возможно, этого бы хватило, чтобы заплатить паромщику. А Вера смогла бы воспользоваться оставшимися годами Ноеля, если бы тот сгинул до срока.

– Значит, вы искали амулет, нашли перекладины, но не основание.

– Точно. Я послал части амулета домой, надеясь спрятать от Веры. Но она была умна и не могла вынести потери Ноеля, поэтому спрятала их, когда поняла, что я задумал. Она не позволила мне его убить.

Лоу вспомнил, как Вера во время сеанса предупредила дочь не отдавать амулет никому из партнеров.

– Но после того, как она спрятала перекладины, произошло землетрясение.

– Ровно восемь лет спустя после того, как ведьма наложила на них проклятье. Я вернулся домой из Англии за час до начала этого природного катаклизма. – Он сморгнул слезы, покачал головой и собрался с силами. – Как видите, этот дом пережил и землетрясение, и Великий пожар. А вот Вере не повезло.

Он склонился к Лоу, будто мог рассмотреть собеседника.

– Видишь ли, чары должны были использоваться для одного человека, а не двух. И из-за того, что их наложили одновременно на Веру и Ноеля, магия разделилась. Мой партнер получил полезную часть заклинания – бессмертие. А душу моей жены утащили в преисподнюю темные жнецы.

Мори, которые следовали за Хэдли.

– И как будто этого было недостаточно, эти жнецы не только забрали жизнь моей супруги, они как-то перешли по наследству к моей дочери. Полагаю потому, что когда на нее наложили то заклинание, Вера была беременна Хэдли. После того, как моя жена умерла, духи начали являться моей девочке.

Боже. Так вот, что за «проклятье мумии», о котором отец рассказывал Хэдли все эти годы.

Бэкол разозлился.

– Ты не можешь себе представить, насколько я был изумлен, когда они снова появились после того, как забрали жизнь Веры. Я думал, они пришли и за Хэдли, но нет. Они просто прицепились к ней, возникая на недолгое время, а потом опять убираясь прочь. Будто призраки, хоть они никогда не пугали мою дочь даже в детстве.

– А она видела, как они забрали ее мать?

– Нет, и я никогда ей об этом не говорил. Ты не представляешь, как ужасно наблюдать, что они следуют за моей дочерью, словно адские гончие. Они – чума. Мерзкие злые твари. Они забрали мою жену, и восемь лет после смерти Веры я опасался, что они схватят и Хэдли. Я готовился к худшему, ожидая, что они нападут на нее.