На крутом перевале (сборник) - Марин Ионице

Пауль Морару — командир части и в какой-то степени знает жизнь каждой семьи их небольшого гарнизона. Пока он не думал конкретно о каждом из офицеров, он не отдавал себе отчета в том, сколько различных примеров может предложить это маленькое сообщество. Не задумывался он и над тем, в какой степени жизнь части, выполнение служебных обязанностей зависят от жены каждого офицера… «Надо бы и жен считать личным составом частей!» — мысленно пошутил он.

Лейтенант Ману, например, несет две службы: на батарее и дома. Он наконец уговорил свою жену Елену приехать сюда, а до этого три года ездил в город. Но Елена не жена офицера, а ссыльная принцесса. С утра до вечера занята собой, отдыхает, гуляет. Приходит со службы Ману, уставший, голодный, и начинает бегать в поисках продуктов для ужина и обеда на следующий день. Хорошо, что утром на службу! «Чем же ты недоволен, дорогой? — говорит, надувшись, Елена. — Я бросила все, живу здесь, в глуши…»

Другое дело Траяны. Мария стала для всех примером высшего самопожертвования. Она приехала сюда с мужем в тяжелые послевоенные годы, была с ним с первого дня его службы. Она горожанка, но без колебаний поселилась в лесу. Сначала здесь она казалась всем легкомысленной. Счастье ее было искристым и беспечным. Она устраивала такие проделки, что хохотал весь их маленький гарнизон. Однажды во время тревоги командир решил проверить чемоданы офицеров. И что же он нашел в чемодане Траяна? Женскую ночную рубашку, чулки и… бюстгальтер. Командир, который был тогда еще молодым, поднял бюстгальтер двумя пальцами на обозрение всем. Все хохотали до коликов в животе. В конечном счете рассмеялся и сам Траян.

— Что ж тут удивительного, если у нас нет нормального жилья, все перемешивается! — объяснил он.

Но домой Траян вернулся рассерженный и вытряхнул содержимое чемодана посреди комнаты. Мария спокойно собрала вещи, потом рассмеялась:

— Ладно, дорогой. Зато весь гарнизон теперь знает, что я ношу белье желтого цвета!

Они были счастливы недолго. Траян погиб во время несчастного случая. Мария осталась одна с дочкой. Сейчас девочке, как и Валентине, четырнадцать лет. Годы показали, как велика была любовь Марии. Она отказалась уехать в город. Пауль Морару сам нашел ей работу в городе, но она как отрезала:

— Отсюда не уеду… Здесь я была счастлива!

Теперь она работает в библиотеке, поседела, но в глазах, затененных грустью, все еще светится счастье тех лет…

Большинство нашли свое место здесь. Но никакую другую судьбу нельзя сравнить с судьбой их, Пауля Морару и Сабины.

Вот Тудор Комша со своей женой Маргаритой. Они уже не очень молоды. Он занят на службе, она по дому. Но она до сих пор живет туманными надеждами, с ощущением чего-то временного, оставшимся у нее с первых месяцев. Она вечно пребывает в состоянии смутного ожидания, в мире обманчивых надежд на какие-то изменения. Будто она, мучимая жаждой, бредет по пустыне в поисках желанного оазиса, где ее ждет иная жизнь. А что должно измениться? И почему? Она и сама не знает… «Я останусь здесь и готова перенести все, — кажется, хочет она сказать, — потому что вскоре все будет иначе!» А жизнь проходит, и она, возможно, даже не замечает, что ее лицо уже увяло… «Что с ней происходит? — спрашивал себя Пауль Морару. — Почему Маргарита осталась рабой неясных мечтаний юности? Она до сих пор не может спуститься на землю! Это тоже своего рода трагедия, и это оторванное от реальности существование портит жизнь и ей, и Тудору Комше!»

Но есть и нечто более серьезное, что подстерегает их в жизни на краю леса. Более серьезное, чем уединенность и изолированность, которые можно преодолеть. Это — опасность отупения, опасность втянуться в жизнь мелочную и эгоистичную, лишенную полета и идеала, замедленную, ползучую, проводимую в апатии и равнодушии. Опасность свыкнуться с узким кругом занятий и серостью жизни на краю леса подстерегает всех. Это заданная ситуация, с которой можно бороться, только если обладаешь живым умом, если чувства твои глубоки и серьезны. Малейший намек на отказ от борьбы означает первый шаг на пути уступок слабости. Особенно быстро сдают женщины, остающиеся одни дома. Постепенно они привыкают к такой жизни, считают, что достаточно ограничиться кухней и стиркой, и через несколько лет выглядят как кухарки. Они берут в оборот только что вернувшихся со службы мужей или за то, что те не достали мяса, или за то, что хлеб зачерствел, поздно привезли молоко, целый час не было воды, кошка разбила чашку, а ребенок не вынимает пальца из носа. Некоторые при этом не выпускают из руки тряпку, нож или вилку. А их бедные мужья тоскливо ожидают, когда же закончится этот длинный и скучный перечень. И так изо дня в день, постоянно!

Сабина всегда встречала Пауля на пороге. Нежная, порывистая, как на первом свидании, она обнимала его.

— Сабина, за твою любовь тебе надо поставить памятник, — как-то сказал он. — Я бы целовал его руки, уходя и возвращаясь со службы.

— К черту памятник! — Она обвила руками его шею. — Целуй лучше меня!

Каждый день был построен на любви Сабины, на их любви. В первую очередь она боролась с обыденностью, не допускала в свое сердце даже малейшего дуновения холодного ветра. Она изо всех сил защищала самое дорогое, что у них было, — счастье, любовь.

— Пауль, не смей меня разочаровывать, — просила она, — иначе я пропаду.

Вырвавшись из плена своих мыслей, Пауль вдруг загрустил о Сабине. Он не стал ждать, пока окончательно рассветет, поднялся и вышел. Темнота поредела, собралась под пологом леса. Упругим, широким шагом Пауль направился к дому.

Сабина вскочила как от грохота. Ей показалось, что задрожали стекла, но в комнате была полнейшая тишина. В окнах брезжил рассвет. За занавесками проступала синевато-туманная полоса леса. Сабина заснула с тревогой в душе, и сон ее был тревожен: ее преследовали кошмары — результат затаенного страха, не подвластного разуму. Она услышала шаги на лестнице, но это были не его шаги.

Она подошла к окну. Многие окна в расположенных квадратом домах были освещены. Значит, офицеры вернулись. Но Пауль всегда приходил последним. Она приготовила все для кофе, который обычно варила, пока он брился и умывался, открыла окно, и комната наполнилась свежим, пропитанным лесными запахами воздухом. Розы на столике дивно распустились. Бутылка шампанского, которую они собирались выпить после театра, так и осталась нетронутой. Пауль не пришел.

Над лесом еще держался легкий туман. И вдруг она как будто снова услышала взрыв. Туман превратился в пламя — это она вспомнила свой сегодняшний сон. Ей уже в который раз снился реальный случай, происшедший много лет назад. В такой же предутренний час она вдруг проснулась. Окна дребезжали на самом деле от взрыва, а над лесом полыхало кроваво-красное пламя. Накануне была объявлена тревога. В домах оставались одни женщины.

Там что-то случилось, может, уже кого-нибудь нет в живых! Женщины с колотящимся от страха сердцем сбежали вниз и направились по дороге в городок. Остановились у ворот, не решаясь даже спросить, что же случилось. Опасность нависла в одинаковой мере над всеми. Женщины побледнели и замерли, когда из ворот выехала и тревожно завыла машина «скорой помощи». Кого, кого она увезла?!

Вышел командир подразделения. Он не сразу собрался с силами, чтобы сказать, что погиб Траян. Узнав страшную весть, Мария вскрикнула и как будто окаменела с сухими остановившимися глазами. С тех пор ее глаза так и остались будто обожженными электрической искрой. Марию отвели домой. В комнате горел свет, дверь была распахнута. Мария как будто не сознавала, что произошло, даже когда привезли гроб. Разве можно было сразу понять, что все вдруг нелепо, непоправимо разрушено — радость, любовь, счастье, жизнь…

В тот день Сабина с ужасом поняла, что могла бы оказаться на месте Марии. Что бы с ней было, если бы Пауль никогда не вернулся? Наверное, не выдержала бы, сошла с ума. После этого случая в душе ее поселился страх, она старалась подавить его, но он уходил глубоко в подсознание и поднимался во сне, вот так, как сегодня, рождая чувство острейшей тревоги.

Она подбежала к окну. Вокруг было тихо, над лесом белел рассвет. Сабина попыталась отогнать мучившие ее воспоминания, успокоиться. Нервы… А виной всему вчерашняя музыка, бессонная ночь. Сколько тревог ей пришлось пережить, но никогда она не поддавалась такой слабости. Неужели все же что-то случилось? Она снова бросилась к телефону.

Дежурный сообщил, что командир ушел домой пешком. Сабина успокоилась, прошла в комнату Валентины, оттуда хорошо была видна тропинка, и стала ждать. День набирал силу — небо светлело, горизонт розовел от скрытых еще лучей солнца. И вдруг оно ударило ей прямо в лицо. Сабина отошла от окна.

В комнате Валентины была их общая фотография, которая ей особенно нравилась. Они снялись в тот день, когда покидали село. Стояли рядом, под окном своей комнаты, где провели такие трудные первые годы совместной жизни. В глазах и радость и грусть. Теперь того дома уже нет — развалился от ветхости после смерти старушки, их бывшей хозяйки. На его месте ее сын возвел новый дом, кирпичный, крытый черепицей. Как много связано со старым, оставшимся теперь только на фотографии домом! Там она родила Валентину, растила ее, там Валентина училась, готовила уроки при свете керосиновой лампы, там Сабина целыми днями ждала Пауля…