Дело сибирского душегуба - Валерий Георгиевич Шарапов

— Вы думаете, я не переживал? — вспыхнул директор. — Весь коллектив переживал. Многие сотрудники до сих пор помнят эту девочку живой и здоровой. Мы не снимаем с себя ответственность. Но и вы постарайтесь понять. Этот случай — единственный за все годы. Нет, случалось всякое, беспризорники, сами знаете, какой народ. Матерятся, курят, ножичками вертят, причем с самого нежного возраста. Многие приходят уже готовыми уголовниками. Непослушные, заносчивые, чуть что — лезут в драку. И девочки такие же. Мы научились с этим справляться — и не одним лишь добрым словом, это тоже понятно. Методы разные. Но детей мы не бьем и достоинство их не унижаем. Это факт общеизвестный, можете даже не проверять. Случались драки, даже поножовщина — в старших группах. Били окна, доставалось и воспитателям. Но трагических случаев никогда не было — это факт.

«Про Дашу тоже узнали семнадцать лет спустя», — подумал Туманов.

— И второе, — директор не менялся в лице, но в голосе зазвенела торжественность. — Даша была строптивым ребенком — ветреным, непослушным. Ей не нравилось находиться взаперти и соблюдать правила. Мы практикуем к каждому ребенку индивидуальный подход. Но в данном случае это не сработало. Поймите правильно, такое бывает. Даша несколько раз сбегала, ее ловили. Поймай ее еще раз, уверен — из девочки бы вырос достойный член общества. Но случилось именно то, что случилось. Досадный человеческий фактор. Еще до побега она шепталась с девочками, говорила, что сбежит в Читу, где проживала женщина, ошибочно принимаемая ею за родственницу. Постовой милиционер на станции, когда ему показали фото, заявил определенно: видел эту девочку. Цеплялась к пассажирам, следующим на восток, кто-то ее забрал. Человек ошибся — и после этого Дашу искали на маршруте поезда, а потом в Восточной Сибири. Естественно, не нашли.

— Все это время она была в Грибове, — удрученно заметил Туманов. — Сначала живая, потом мертвая. История не получила огласки — дети молчали, воспитатели молчали, осведомленные представители власти тоже молчали…

— А что вы хотели? — резко отозвался Грабовский. — Вы сами не представитель этой же власти? Хоть одна подобная история получает огласку? Лично вы бы этого хотели? Не пытайтесь пристыдить, товарищ как-вас-там, мне нечего стыдиться. Дашу искали всем миром, а поиски прекратили по понятным причинам. И не судите, пока сами не побывали в этом дерьме! На ваших глазах пропадают и гибнут дети — что вы сделали, чтобы это предотвратить? Ах, вы работаете…

— Спокойствие, Игорь Денисович, — миролюбиво сказал Туманов. — Не будем мериться, сами знаете, чем. Без обид, согласны? У вас дети есть?

— Целый детдом, — насупившись, проворчал Грабовский. — Полтораста душ, и все мои. А своих, увы, нет. Не сложилось. Дважды был женат, и дважды не дошло до заведения потомства.

— Но вы же не чувствуете себя одиноким?

— Вы это к чему? — вновь насторожился директор. — У меня есть человек, который мне не безразличен, и надеюсь, я ему тоже. У этой женщины есть ребенок, но пока мы проживаем на разных территориях… Не пора заканчивать, товарищи? — Грабовский демонстративно посмотрел на часы. — В отличие от некоторых, у меня масса неотложных дел.

— Разумеется, Игорь Денисович, вы можете уйти в любой момент. Вас никто не задерживал. Возможно, мы еще вас пригласим.

Он попрощался, будучи воспитанным, и дверью не хлопал — по той же причине. Но было заметно, что уважаемого в обществе человека довели.

— Ты не резко с ним? — спросила Рита, уставившись на закрывшуюся дверь.

— О, это я еще с тобой не разговаривал, Маргарита Павловна, — процедил сквозь зубы Туманов и потряс головой. — Знаешь, совершенно не хочу ссориться. Может, объяснишь, зачем ты его вызвала? Согласен, директор детдома — лучший кандидат на роль убийцы-педофила, но, может, стоит согласовывать наши действия?

Глава пятая

Версия с директором детдома просто просилась. Я вертела ее и так, и эдак, примеривалась, приценивалась как на базаре. Мужчина со всех сторон положительный, в авторитете у начальства, сделавший миллион добрых дел. Друзья и приятели во всех сферах власти — элементарно может быть в курсе расследования. Сам себе начальник, может уйти с работы в любое время. Физически развитый, умный, увлекается охотой, рыбалкой, прекрасно знает окрестные места. Всю жизнь рядом с детьми, вот и взыграло. Вернее, взыграло давно — еще в смутные пятидесятые, потом была длительная пауза… Кстати, почему? Нелогичности и нестыковки не смущали, я шла напролом, наводила справки об этом человеке. Он был просто памятник, безгрешен с любого ракурса. Однажды не устоял, похитил ребенка из собственного учреждения. Замяли, стрелки перевели, прошли годы. Взял себе за правило: не гадить в собственной песочнице. Версия увлекла, я рискнула позвонить Игорю Денисовичу и вызвать на беседу — в принципе, понимая, что выхожу за рамки полномочий. Но пришел Туманов и все испортил…

Это не значило, что я отказалась от своих планов. Продолжала копать, взвешивать все за и против. Думала на работе, думала дома — после того как уничтожила скромный «холостяцкий» ужин. Позвонил Туманов, убедился, что я жива, поставил в известность, что сидит на работе, но скоро придет. Я не возражала. Человек неплохо устроился, можно только поздравить…

Но все опять пошло кувырком. Преступник напомнил о себе — чтобы не расслаблялись. Дежурный по управлению обзванивал всех причастных, не забыл и про меня. В жутком смятении я бросила трубку, забегала по квартире, судорожно вспоминая, куда бросила одежду. За окном злобно щурилась луна. На город опускался поздний вечер…

О деталях произошедшего оповестили уже позже. Танечка Кулагина училась в четвертом классе средней школы номер три. В рост пока не пошла, была от горшка два вершка, носила забавную челку и была не по годам умненькой. Родители трудились во вторую смену на «Оловяшке» — ничего необычного, комбинат функционирует круглосуточно, куя оборонную мощь страны, и полгорода на нем работает. Занятия в школе закончились в два часа. Потом была продленка, кулинарный кружок, где девочек учили радовать будущих мужей. Данное будущее было туманно, но готовить Танечке нравилось. Потом дежурная завуч сделала объявление: никому не расходиться, специальный автобус развезет детей по домам. Автобус, как назло, сломался, школьный механик ковырялся в капоте, уверяя, что через пять минут все будет готово. Танечка здраво рассудила: пока всех развезут, она опять окажется последней. Шепнула подружке, чтобы ее не искали, и побежала домой. В гулкой подворотне она услышала, как сзади подъехала машина и остановилась. Танечка обернулась — ослепили фары. Из машины кто-то вышел и быстро пошел к ней!