Письмо - Хьюз Кэтрин

Она успокоилась, взяла себя в руки и вернулась в гостиную. Уильям и Грейс склонились над столом, на котором появилась тарелка с дымящимися ароматными булочками на пахте. Похоже, суть ирландского гостеприимства заключалась в еде. Уильям обернулся, услышав, как она вошла.

– Мы как раз смотрим карту. Мы отметили монастырь, вот тут, смотри.

Он указал на нарисованный красный крестик.

– Мы знаем, что тетя Крисси жила где-то неподалеку, но в деревне это может означать и несколько километров.

Он проверил масштаб карты и нарисовал круг вокруг точки, в которой находился монастырь.

– Вот это все, что в радиусе трех километров, – пояснил он и нарисовал еще один круг пошире. – А вот это в радиусе восьми.

Он распрямился и критически оценил свою работу.

– Без циркуля это, конечно, довольно приблизительно, но на лучшее я не способен.

– Сегодня вечером ко мне зайдет брат, – сказала Грейс. – Я попрошу его отметить все пабы в ваших кругах – можете начать с них. В деревнях вся жизнь кипит в пабах, так что это настоящий кладезь информации.

Уильям улыбнулся Тине:

– Ты как, в деле?

Тина улыбнулась ему в ответ:

– Конечно.

Его энтузиазм был заразителен, да и потом, отступать было поздно. Она понятия не имела, удастся ли им разыскать мать Уильяма, но чем бы их авантюра ни кончилась, она хотела быть рядом.

Глава 34

Уильям с Тиной зашли в «Солод и лопату» – третий бар по списку. Брат Грейс старательно отметил на карте все злачные места: в маленьком круге их оказалось четыре, в большом – три. Итого, семь пабов в радиусе восьми километров от монастыря.

Уильям заказал полпинты «Гиннесса» и отхлебнул глоток.

– У этого паба, похоже, толковый хозяин – тут даже подают еду. Может, возьмем чего-нибудь? Я умираю с голоду.

Тина рассмеялась.

– Ты вообще о чем-нибудь думаешь, кроме еды? Никогда не встречала человека, который бы столько ел. Может, у тебя глисты?

– От всей этой беготни между пабами у меня разыгрался аппетит, – оправдывался он, указывая на доску с меню. – Смотри, они готовят настоящее ирландское рагу – ну как можно устоять?

Тина шутливо толкнула его в бок.

– Да ты становишься настоящим ирландцем!

Уильям отхлебнул из стакана.

– Так я ирландец и есть! Не по крови, так по рождению.

Он помахал пустым стаканом бармену, тот кивнул и начал наливать новый.

– Ты уверен? У нас на вечер еще один паб. Ты же не хочешь, чтобы тебя остановили за вождение велосипеда в нетрезвом виде?

– Пожалуй, ты права. Давай закажем чего-нибудь поесть и поспрашиваем народ. Это место выглядит более многообещающим, чем предыдущие два.

Тина кивнула в знак согласия.

– Хорошо. Я возьму сырный салат. Хочу оставить место вот для этого.

Она указала на меню, которое стояло на столике, и Уильям наклонился, чтобы рассмотреть поближе.

– Хлебный пудинг? Это что еще за зверь? – спросил он, сморщив нос с видом явного отвращения.

– Скоро увидишь. Я попрошу принести две ложки. Готова поспорить, ты тоже захочешь попробовать! – сказала Тина и задумчиво посмотрела вдаль. – Это было фирменное блюдо моей мамы. У нее получались божественные пудинги. Толстые ломтики хлеба со сливочным маслом, сочными фруктами и заварным кремом. Сверху всегда была хрустящая карамельная корочка, а если пудинг оставался, то на следующий день холодным был еще вкусней.

Уильям улыбнулся.

– Ты раньше никогда не говорила о своей семье. Расскажи о них.

Тина опустила глаза и начала теребить рукав свитера.

– У меня оба родителя умерли.

Уильям был потрясен.

– Боже, прости, пожалуйста. Я не хотел тебя огорчать.

– Ты не мог знать. Отец умер, когда мне было шестнадцать, а мать семь лет спустя. Она так и не оправилась после смерти папы. Это звучит банально, но они и правда были родственными душами. Братьев и сестер у меня нет, так что в двадцать три года я осталась круглой сиротой, – слабо улыбнулась она. – Но у меня была хорошая работа в офисе, а по выходным я работала в благотворительном магазине, так что мне было с кем поговорить. Сейчас я работаю в благотворительном магазине всю неделю.

– А что случилось с офисной работой?

Тина секунду помедлила.

– Это долгая история. Я ушла оттуда, когда забеременела.

Уильям вытаращил глаза.

– У тебя есть ребенок?

– Нет. Она родилась мертвой.

Уильям инстинктивно взял ее руку и прижал к щеке.

– Даже не знаю, что сказать. Это ужасно, Тина. А что отец? Ты была замужем?

Тина начинала стремительно терять аппетит.

– Да, была. Он тоже умер.

Уильям был в ужасе.

– Господи, как ты все это вынесла?

Тина невозмутимо смотрела перед собой.

– Ну, по нему я слез не лью, – спокойно сказала она и взяла в руки меню. – Ну, что закажем?

…Когда Уильям и Тина вышли из паба, солнце клонилось к закату. Воздух наполнился прохладой майского вечера и терпким запахом боярышника.

– Что ж, очередная трата времени, – печально объявил Уильям, засовывая штанины в носки.

Он посмотрел на Тину, которая возилась с корзиной на велосипеде Грейс. За весь вечер она не проронила почти ни слова, и Уильям проклинал себя за то, что разбередил старые раны.

– Как ты, готова еще на один?

Тина подняла голову.

– Еще на один?

– Последний паб в маленьком круге. Если и в этом нам не повезет, останется еще три на завтра.

– Ну, если твой железный конь доедет! – усмехнулась Тина, глядя на древний проржавевший велосипед, который Уильям одолжил у соседа Грейс.

Уильям скривился.

– Да-да, это тот самый, от которого отказался Ной – сказал, он слишком старомоден.

Тина расхохоталась.

– Ты смешной, Уильям.

– А ты очень красивая, когда смеешься. Слушай, прости за этот разговор, – кивнул он в сторону паба. – Надеюсь, ты не думаешь, что я выспрашивал все это из праздного любопытства.

– Совершенно нормально, что ты спросил про мою семью. Ты же не знал, что все это обернется шекспировской трагедией. Поехали дальше. Где там наш следующий паб?

Последний паб располагался в крошечной хибарке с соломенной крышей. Через маленькие окна едва проступал свет, так что внутри было темно и мрачно. Обшарпанные деревянные доски были покрыты толстым слоем опилок. В пабе стояло с полдюжины столов, за которыми группами сидели пожилые мужчины. Некоторые резались в домино и карты, другие молча сидели, уставившись в свои стаканы. Все обернулись, как только Уильям с Тиной вошли внутрь. Уильям кивнул и, взяв Тину за руку, подошел к барной стойке.

– Вечер добрый, – поприветствовала их барменша зычным голосом, которым было разве что отдавать приказы в армии. – Что закажете?

Уильям обернулся к Тине.

– О, я буду просто апельсиновый сок.

– Два, пожалуйста.

Присесть было негде, так что они облокотились на барную стойку и обвели взглядом крошечный зал. Первоначальное любопытство прошло, и завсегдатаи паба вернулись к своим прежним занятиям. Уильям повернулся к барменше.

– Можно спросить вас кое о чем? – начал он привычный разговор, успевший набить оскомину. В первых трех барах их расспросы ни к чему не привели. – Вы не знаете здесь в округе семью по фамилии Макбрайд? Они фермеры.

Барменша прекратила натирать стакан и наморщила лоб.

– Надо бы поконкретней. У нас тут Макбрайдов много.

Уильям вздохнул. В каждом пабе повторялось одно и то же. Судя по всему, у них просто не хватало информации.

– Боюсь, добавить нам нечего. Семья по фамилии Макбрайд, которая жила на небольшой уединенной ферме. Хотя это было более тридцати лет назад.

Барменша продолжала энергично натирать стакан, обдумывая эти скудные сведения.

– А зачем вам?

Уильям откашлялся.

– Я пытаюсь найти мать. Я родился здесь тридцать четыре года назад, в монастыре Святой Бригитты, и меня отдали приемным родителям. Я уехал в Америку, но теперь вернулся, чтобы попытаться разыскать родную мать.