Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы - Айзек Азимов

Принц Вильгельм (Уильям) умер в возрасте трех лет — естественно, не оставив наследников. Принц Генрих (второй сын) также умер бездетным. Поэтому трон унаследовал принц Ричард (третий сын).

Еще до начала правления Ричарда двадцативосьмилетний принц Джеффри (Готфрид, четвертый сын) во время рыцарского поединка упал с лошади и умер, также не оставив наследников. Поэтому согласно жестким правилам престолонаследия после гибели бездетного Ричарда в 1199 г. корона перешла к Иоанну (пятому сыну).

Но тут возник казус. Четвертый сын Джеффри в момент смерти действительно был бездетным, однако его жена была беременна. В 1187 г. она родила мальчика, которого назвала Артуром. Согласно жестким правилам престолонаследия, Артур, как сын четвертого сына короля, имел преимущественное по сравнению с пятым сыном Иоанном право на английскую корону.

Именно это право и защищает Филипп И Французский.

Но почему Артура зовут Плантагенетом? И что вообще означает это второе имя?

Все началось с прозвища Джеффри Анжуйского, отца Генриха II. Согласно легенде, Джеффри совершил паломничество в Святую землю и в знак смирения носил на своей одежде пучок простой травы. Еще одним таким знаком была веточка простого ракитника (broom), которую он прикалывал к берету. Согласно другой легенде, он сажал ракитник вдоль своих охотничьих троп, чтобы осушить их. (У ракитника длинные тонкие ветки, которые можно, связав в пучок, прикрепить к черенку и сделать метлу. По-английски любая метла тоже называется broom, из чего бы она ни была сделана.)

По-латыни ракитник называется Planta genista, а на средневековом французском — planta genet. То ли в этом виноват берет, то ли охотничьи тропы, но факт остается фактом: Джеффри прозвали Плантагенетом (Ракитником).

Когда Генрих занял английский трон и стал Генрихом II, его тоже начали называть Генрихом Плантагенетом; иными словами, он унаследовал прозвище отца. Более поздние историки восприняли это как родовое имя и присвоили его всем прямым потомкам Генриха II по мужской линии.

Но требования Филиппа, выступающего от имени Артура Плантагенета, не ограничиваются Англией. Ему нужны и все французские территории Анжуйской империи. Он перечисляет некоторые из этих территорий:

Ирландию, Анжу,

Турень, и Пуатье, и Мен; чтоб ты,

Свой меч захватнический опустив,

Его племяннику вручил, как должно,

Законному монарху твоему.

В Ирландию англичане впервые вторглись в 1169 г. Норманнские рыцари высадились на западный остров по просьбе некоторых ирландских племенных вождей (чифтанов), потерпевших поражение от других. Норманны воевали успешно, и Генрих II боялся, что они создадут на острове независимые королевства, которые принесут Англии намного больше вреда, чем разрозненные ирландские племена. Поэтому Генрих привел в Ирландию целую армию и создал вокруг Дублина зону, контролируемую англичанами.

В 1177 г. Генрих сделал своего сына Иоанна (в ту пору десятилетнего) номинальным лордом-протектором Ирландии, чтобы дать ему титул. В 1185 г. Иоанн сделал попытку лично управлять Ирландией, но она оказалась неудачной. Иоанн оставался лордом-протектором Ирландии во время правления Ричарда, но временно лишился этого поста из-за интриг против брата, которые он пел, пока Ричард совершал Крестовый поход.

Что же касается «Пуатье, Анжу, Турени, Мена», то эти четыре области лежали между Нормандией и Аквитанией и входили в империю, созданную Генрихом II.

Естественно, король Иоанн отвергает эти требования, и Шатильон уходит, произнеся напоследок фразу, равносильную объявлению войны.

Едва за ним закрывается дверь, как старая Элеонора Аквитанская гневно восклицает:

Что, сын мой? Не была ли я права?

Констанция покоя не узнает,

Покуда не побудит встать за сына

И Францию, и всех на белом свете.

Упомянутая Констанция — это герцогиня Бретонская. Бретань представляет собой полуостров на северо-западе Франции, который древние римляне называли Арморикой. Когда в VI в. остров Британию захватили саксы, часть бриттов приплыла на полуостров в поисках спасения, и с той поры эта область стала называться Бретанью.

В Средние века Бретань проводила осторожную политику и оставалась наполовину независимой, хотя часто была вынуждена платить дань либо французскому королю, либо нормандскому герцогу. В XI в., когда Нормандия переживала период расцвета, ее герцог Вильгельм II вторгся в Англию и завоевал ее; с тех пор Бретань подчинялась ему и его преемникам.

Бретань являлась частью французских владений Генриха И, но была связана с Англией слабее, чем остальные провинции. Во время правления герцога Конана IV Бретань попыталась добиться независимости. Но Генрих вторгся в Бретань и оккупировал большую часть ее территории, а затем решил укрепить связи с Бретанью с помощью династического брака. Единственным ребенком Конана была дочь Констанция. Генрих женил на ней своего сына Джеффри, и недолгое время после смерти Конана Джеффри носил титул герцога Бретонского.

После смерти Джеффри Бретанью правила Констанция, но после рождения сына у нее возникли в отношении его честолюбивые планы, о чем говорит само имя мальчика. Констанция назвала сына Артуром в честь легендарного героя бриттов, сражавшегося с саксами. Это имя как нельзя лучше подходило для правителя герцогства, в которое когда-то бежали многие бритты.

Когда родился Артур, ближе его к английскому трону стал только Ричард, но имелась большая вероятность, что детей у него не будет. Это означало, что у Артура есть все шансы в один прекрасный день стать королем Англии, и Констанция делала все, чтобы воплотить эти планы в жизнь. Честолюбием она не уступала своей свекрови, Элеоноре, так что все предвещало битву королев, ради своих сыновей готовых на все.

Высокую политику приходится оставить ради низкой. Речь снова идет о дележе наследства, которым в данном случае является небольшой кусок земли. Шериф приводит на суд двоих братьев, требующих справедливости. Король спрашивает, кто они такие, и старший брат Филипп отвечает:

…старший сын Роберта Фоконбриджа,

Который в рыцари на поле битвы

Был Львиным Сердцем славно посвящен.

Использованное в оригинале слово «Cordelion» — это искаженное Coeur-de-lion (буквально: «сердце льва»). Таково было широко известное прозвище Ричарда I Английского, старшего брата и предшественника короля Иоанна.

Ясно, что прозвище французское, потому что со времен завоевания при дворе короля Англии изъяснялись только на норманно-французском. Даже во времена короля Ричарда, через век с четвертью после битвы при Гастингсе, в результате которой Вильгельм Нормандский завоевал Англию, французские владения английского короля были обширнее английских, сам он считал себя скорее французом, чем англичанином, говорил не столько по-английски, сколько по-французски, и действительно был скорее французом, чем англичанином.

Ричард вырос в Аквитании, бывшей приданым его матери, правил ею всю свою юность и считал это герцогство родным домом. За все время своего правления он посетил Англию лишь дважды, да и то с целью собрать деньги. Он сражался во Франции и погиб во Франции.

Тем не менее его прозвище перевели на английский, где оно звучало как Richard Lion-Heart или Richard the Lion-Hearted. Под этим именем он стал самым знаменитым из английских героев, о котором слагали и рассказывали множество легенд.

Конечно, он заслужил это прозвище, потому что любил драться и обычно побеждал. Ричард был прирожденным странствующим рыцаре и больше всего на свете любил обмениваться мощными ударами. Впрочем, он был крупнее большинства людей, лучше питался, наращивал мускулы, тренировался и обладал превосходными доспехами. При таких преимуществах стать смелым нетрудно.

В пользу Ричарда говорит и то, что он был не только рыцарем, но и трубадуром. Он хорошо пел и писал неплохие для короля стихи. Кроме того, он любил мать.

Однако на этом его достоинства кончаются. Ричард был человеком тщеславным, недостойным доверия и не слишком умным. Его правление стало катастрофой для Англии. Он выигрывал сражения и проигрывал войны, ради достижения цели использовал все средства, в том числе самые недостойные. Он продавал земли, должности и судебные решения, за деньги отказался от своих прав на Шотландию, притеснял евреев и вел себя так, что в Англии начались редкие для этой страны еврейские погромы.

Ричард даже не отличался особым мужеством (если не считать постоянной готовности к драке). Ему не хватало решимости, недаром его вторым прозвищем (куда менее известным, чем Львиное Сердце) было Ричард Ни Да Ни Нет; иными словами, его легко было склонить сначала на одну, а потом на другую сторону.