Чудовищ не бывает - Лиселотт Виллен

волна, сопротивляться которой она не могла. Упершись одной рукой в грудь Хенрику, Алиса подняла другую и ударила.

Суставы странно захрустели. Алиса испуганно отдернула руку, а Хенрик рухнул на пол прямо перед ней. Он трясся, кровь струилась между пальцами девушки и капала на пол, на блокнот, в который Хенрик якобы записывал советы классного руководителя.

Алиса с недоумением смотрела на Хенрика, на ярко-красные пятна на белой линованной бумаге, на безмолвные, точно застывшие лица вокруг.

Кто-то схватил ее за руку и оттащил в сторону:

— Ты что творишь? Ты какого хрена это сделала?

Пальцы ныли, Хенрик сидел на полу, закрыв лицо руками. Алисе хотелось, чтобы он поднялся и дал ей сдачи. Сопротивляться она бы не стала.

Сутки спустя Алиса зашла в кабинет, куда направлялась перед тем, как ударила Хенрика, и без приглашения уселась на стул для посетителей. Она ожидала услышать вопросы, которые ей задавали уже столько раз, что от них тошнило. Однако классный руководитель молчал.

Алиса вспоминала слова директора о последствиях, сказанные днем ранее: «Остается один вопрос. Что нам с тобой делать, Алиса?»

Классный руководитель сидел откинувшись на спинку стула и наблюдал за ней. Он сдвинул очки на блестящую лысину и беззвучно барабанил пальцами по столу.

— Извините, что я опоздала, — проговорила Алиса. — Мне надо было кое-что уладить.

— Понимаю, — сказал он.

Что-то в его тоне удивило девушку. Классный руководитель говорил без раздражения. Посмотрев на повязку на ее правой руке, он кивнул:

— Физика, Академия Або. Стало быть, ты туда хочешь осенью поступать?

— Да.

— Вообще-то интересно. Ведь ты, наверное, могла бы взяться за любой из предметов. Выбрать что угодно. Почему именно физика?

— Почему бы и нет?

— Ответ неверный, — усмехнулся классный руководитель.

— Потому что физика самый сложный предмет.

— Нет, Алиса, и этот ответ тоже неверный. — Он пристально смотрел на нее. — Ты ведь выбрала этот предмет наобум, словно жребий вытянула, да?

— Бросьте, — возразила она, — зачем мне это?

— С тем, что ты выберешь сейчас, тебе придется жить. Ты и правда мечтаешь заниматься этим всю оставшуюся жизнь?

Алиса пожала плечами:

Не лучше и не хуже всего остального.

— Я всегда считал тебя человеком творческим. Ты наверняка знаешь, что определенные таланты идут рука об руку. Природная склонность к математике зачастую означает способности к музыке. Но ты вместо этого выбрала рисование, предмет, в котором преуспела менее всего. Зачем ты это сделала?

Алиса снова пожала плечами.

— Я как-то слышал, как ты играешь, — продолжал классный руководитель. — Вы тогда закончили пьесу, реквизит убрали, и все разошлись. Ты играла на пианино. Я никогда больше не видел тебя такой счастливой. И я никогда не слышал, чтобы играли с таким чувством.

— Вы, наверное, перепутали, — бесстрастно сказала Алиса, — это была не я.

Учитель посмотрел на нее:

— Ты, конечно, не дипломат, но раньше до кулаков дело не доходило. Поэтому не удивляться я не могу. Зачем ты так поступила? Знала же, чем рискуешь. Ведь если тебя отчислят, не допустят к экзаменам, то все будущее, которое ты так старательно планировала, в один миг исчезнет. Ты же этого не хочешь?

Она покачала головой.

— Или все наоборот? Или ты уверена в себе на сто процентов и думаешь: «Я точно знаю, чего хочу. Знаю это с того самого дня, как пришла сюда учиться. Я с пол пинка сдам все экзамены и получу высшие баллы. Вот чего я хочу. И это самое важное». С полпинка, — повторил он, его губы дрогнули — едва заметно, однако от внимания Алисы это не укрылось.

— Я не знаю, зачем так поступила, — сказала она уже мягче. — Не знаю, что на меня нашло. Прежде я никому не причиняла зла.

— Тебе просто нужно подумать о себе. Ты выглядишь уставшей. Не слишком много занимаешься?

— А разве можно заниматься слишком много?

Классный руководитель вздохнул. В дверь стучали — долго, упорно. Он поднялся и нажал на зеленую кнопку на селекторе. Дверь за спиной у Алисы открылась.

— Ну ладно, — сказала девушка, — надеюсь, от других будет больше толку.

— Я разговаривал с Хенриком и его родителями, — проговорил учитель. — Они, разумеется, в ужасе, но заявление писать не собираются. Тщательно все обдумав, я решил так: сделаем вид, будто ничего не было.

Будто ничего не было.

Но в этом с ним никто не соглашался.

Когда Алиса вышла из кабинета, все смотрели на нее так, словно перед ними чудовище.

И вот она пришла домой. И осталась там. И это было лишь начало. Алиса знала, что должна взяться за учебники, что есть собственное мнение и это единственное, что имеет значение, но все следующие недели она стояла у окна в своей комнате и наблюдала за тем, что происходит на улице. Трещина в пальце заросла, на смену февралю пришел март, а потом — кошмары и нервный срыв.

После нервного срыва прошло еще несколько дней. Рано утром, вернувшись домой после неотложки, Алиса снова встала у окна. От снотворного было такое чувство, будто внутрь насыпали песка. Заниматься все еще не получалось. Сосредоточиться она не могла. Соня вошла в комнату и встала рядом с дочерью. По тротуару снаружи двигались люди. Иногда среди них попадались знакомые. Порой там был кто-нибудь из школы, кто раньше просил ее помочь, кто звонил и звал гулять. Теперь звонить перестали.

— Наверное, я выпускные экзамены не сдам, — сказала Алиса.

Соня неуверенно положила руку ей на плечо:

— Слишком много всего на тебя свалилось, раз уж ты даже набросилась с кулаками на того мальчика. Я до сих пор не понимаю, почему ты с ним так, но, по крайней мере, обошлось без последствий. Тебе это не навредит. — Соня помолчала. — Осенью ты уедешь. Начнешь жить собственной жизнью, и для нас обеих так будет лучше. Тебе нужен полный покой, чтобы со всем справиться. Время еще есть. Все наладится, Алиса. Я знаю, куда мы можем поехать.

Алиса шагала по тропинке вниз к морю. Как только она вышла, ей показалось, что тело стало легче, словно из него песок высыпался. Исчезла вялость, из-за которой Алиса забывала, где находится.

Белый паковый лед в заливе ослепительно сверкал. В ручье текла прозрачная ледяная вода, на дне лежали камни, большие круглые камни, похожие на яйцо. Они аккуратно лежали рядком, плотно прижавшись друг к другу. Алиса перешла через ручей и заскользила по тропинке вниз, к скалам. После ночи на земле еще оставался иней.

В небе над смотровой вышкой пролетел орел. Внизу чернела вытащенная на берег лодка. Ее тень темным пятном расплывалась