Чудовищ не бывает - Лиселотт Виллен

Алиса увидела, как они ведут себя с ней.

Этих мелочей она прежде не замечала. Ею никогда не интересовались, а обращались лишь за помощью. Только Эрика болтала с Алисой про одежду, про книги и фильмы, обсуждала одноклассников. Но эти разговоры были какими-то несерьезными.

Раньше Алиса ходила с кем-нибудь гулять по городу, если ее звали. Теперь она с этим завязала, осознав, что приглашают ее из вежливости. Им было все равно, пойдет она или нет. Как будто между ней и остальными существовала невидимая граница и стиралась она, лишь когда требовалась помощь с задачкой или примером, который самим им было никак не решить. Тогда они становились такими добренькими, прямо приторными. Но Алисе нравилось помогать, даже парням, которые наклонялись так близко, что она отшатывалась. Хотя порой к ней обращался Хенрик, и тогда она сидела неподвижно, будто окаменев, пока он не удалялся.

Обращался он часто. Спортсменом Хенрик был хорошим, а вот в учебе не силен. Реплики его часто казались Алисе слегка оскорбительными. Он словно насмехался над ней. Но она все равно помогала: ей почему-то было его жаль. Алиса сидела за партой, когда он появился с задачником по математике в руках — на полях были каракули и небрежные рисунки машин, причем Хенрик, видимо, с такой силой давил на ручку, что бумага рвалась. От парня пахло потом и чем-то вроде хлорки. Хенрик открыл перед Алисой задачку, которую даже и не пытался решить.

Ей вдруг надоело. Алиса ясно поняла, кто она для них. Что она для них. Она — ответы и решения, только и всего.

— С этим ты и сам справишься, — сказала она.

— Но как? Я ж не знаю.

— Здесь же все написано.

Он пожал плечами.

— Ты что, и читать не умеешь? — спросила она.

— Ясен пень, умею.

— Тогда прочитай повнимательнее и попробуй решить сам.

— Я думал, ты мне поможешь. Ты ж умная.

— Ты думал, я все за тебя сделаю, — медленно, будто обращаясь к ребенку, произнесла Алиса.

Хенрик наклонился к ней и грубо проговорил:

— А на хрена мне еще к тебе подходить?

Алиса сделала над собой усилие и не отшатнулась. Она медленно закрыла задачник и протянула его Хенрику:

— По-моему, ты подошел потому, что ты либо дико ленивый, либо просто тупой.

В ответ Алиса ожидала услышать хамство, однако Хенрик молча взял задачник и двинулся прочь, даже не взглянув на нее.

— Чего это ты разозлилась? — спросила Эрика позже. — Зря ты так.

— Я устала, — ответила Алиса. — Осточертело, что они все время таскаются ко мне со своими идиотскими просьбами. Если они мозги напрячь не могут, то я-то тут при чем? Хоть бы попытались. Им что, вообще в жизни ничего не надо? Думают, что им все и так дадут, даже если они палец о палец не ударят? Так, что ли? Или они просто придурки? Но ведь и в этом я не виновата.

Эрика вздрогнула и пристально посмотрела на нее:

— Способности у всех разные, Алиса, ты ведь понимаешь?

Когда учебный день закончился и Алиса шагала по школьному двору, ее вдруг толкнули в спину. Хенрик. Он показал средний палец и пошел мимо. Алиса остановилась и удивленно посмотрела ему вслед.

Мало ли что там Эрика сказала — да ей, Алисе, положить на это. И правильно она сделала, что высказалась начистоту. На миг стало легче. На миг удушливая пустота отступила. Глядя в спину Хенрику, она ощутила то, чего так долго ждала, ждала несколько невыносимых недель. И больше не собиралась терпеть ни дня.

А потом она все испортила.

Это было в феврале, за неделю до конца учебы, накануне школьного бала. Она направлялась к классному руководителю. И зачем ей эта ненужная встреча, ведь у нее все и так готово? В окна било солнце, и желтый линолеум ярко блестел. В коридоре было несколько человек. Некоторые из Алисиного класса, с заданиями, похожими на ее собственное, и кто-то помладше. Они сидели на низеньких скамейках вдоль стены и на подоконниках. Черные фигурки в просвете окон.

— Алиса, подожди.

Это была Леа. Она спрыгнула на пол, да так грузно, что металлические браслеты у нее на запястьях зазвенели.

— С кем ты пойдешь?

Алиса пожала плечами, как будто это не имело значения, точно ей было все равно. Леа не смогла скрыть разочарования, хоть и пыталась. И еще Алиса заметила в ее глазах едва заметную тень беспокойства.

— А ты вообще пойдешь? — не отставала Леа. — Эрика говорит, ты, может, и не собираешься.

Немного в стороне от остальных на скамейке сидел паренек из младших классов, маленький и худощавый, с падающей на глаза челкой. Сидевший позади него, на подоконнике, пинал паренька, и тот наклонялся вперед, стараясь увернуться. Паренек несколько раз пересаживался, но его мучитель следовал за ним.

Алиса посмотрела на Леа:

— Эрика пошутила, а ты и не догнала.

— Да откуда мне знать-то?

— Ты что, совсем больная? — спросила Алиса. — С чего мне бал-то пропускать?

Леа прищурилась и заправила за ухо прядь длинных каштановых волос:

— И с кем ты пойдешь?

Алиса сознательно затягивала с ответом — предвкушала, как вытянется у Леа физиономия, когда она узнает.

Опять какая-то возня на скамейке. Алиса повернулась. Паренек сидел склонившись вперед, а тот, на подоконнике, упирался ногами ему в спину. Алиса подошла и остановилась перед скамейкой. Но, увидев, кто на подоконнике, отступила. Хенрик.

— Давай-ка прекращай, — скомандовала она.

Хенрик спрыгнул с подоконника и усмехнулся, слегка приоткрыв рот. Один из передних зубов был чуть кривоват.

— Что именно?

— Ты меня понял.

— И что мне за это будет?

— Будешь не таким придурком.

— Чего это на тебя нашло?

«Не знаю», — подумала она.

Раньше Алиса прошла бы мимо, стараясь не смотреть. Обычно она не вмешивалась. И правда не вмешивалась.

— Ты его пинал, — сказала она.

— И чего, мне теперь прощения попросить?

— А что, идея неплохая.

— Вот что, Алиса… — тихо начал он и обхватил ее за талию. У Алисы засосало под ложечкой. За спиной у Хенрика, над дверью в кабинет классного руководителя загорелась зеленая лампочка.

Она мечтала об этом. О его руках. Как он обнимет ее. Как они пойдут рядом и он будет обнимать ее.

— Проси прощения, — потребовала Алиса.

Его глаза заблестели по-другому. Он принялся подталкивать девушку, пока она не уперлась спиной в стену, а потом наклонился и прошептал ей на ухо:

— Ты что о себе возомнила?

Его дыхание, тепло его губ обожгли ей шею. Алиса вдохнула. Ее захлестнула темная