Дом для Пенси (СИ) - Лерой Анна Hisuiiro

— Очень быстро, — слышит Пенси чужой мужской голос. — А еще рой сразу же заметит лакуну, которую не заполнил, и следом за тобой попытается съесть меня.

— Попытается? — она слишком ошарашена, чтобы удивляться, что в темноте не одна. Значит, не показалось, и кто-то действительно схватил ее за руку. На площади был еще один охотник за дивностями.

— Да, и это очень смешно! Аха-ха-ха! — как-то задорно, несмотря на ситуацию, смеется незнакомец.

Пенси хмурится. Ей этого веселья не понять. Она покусывает губу: очень сложно выбрать момент, когда нужно поблагодарить спасителя. Простой благожелательностью здесь вряд ли отделаешься. Но быть в должниках у незнакомца худо.

— Ничего ты мне не должна, — будто мысли читает мужчина. — И ведь так удачно шла между роями, что я даже позавидовал. Везучая! Пару мгновений — и сама бы нашла, где спрятаться. Я просто оказал любезность.

— Как знаешь, — с подозрением отвечает Пенси и опускается обратно на землю.

Из вещей неповрежденными остались такие крохи, что хочется плакать. Далеко наверху лежат лекарства и запасная одежда, вся кухня и запасы сухой еды. Сами сани, которые она потащила за собой, которые так легко превращались в удобное спальное место, слишком изувечены, чтобы их тянуть обратно. Пенси разбирает всю конструкцию на ткань, ремни и палки. Что-то из этого пойдет на ремонт снегоступов, в ткань она завернет остатки поклажи и возможную добычу, а ремнями удобно закрепит ее за спиной. Лишь бы выбраться отсюда и дойти обратно в поселение.

Но о возвращении пока думать рано. Дело все еще не сделано, а где-то в темноте, между прочим, сидит ее конкурент.

— Эй, — зовет Пенси. Она говорит шепотом. Из-за холода, идущего сверху, горло сохнет, и слова приходится выталкивать из себя.

— М-м-м? — отзывается незнакомец.

— Ты здесь откуда? — она не верит, что пан Лежич дал задание еще кому-то. Это даже в мыслях выглядит возмутительным.

— Нет-нет. Не знаю я никакого хозяина постоялого двора, — опять читает мысли охотник, теперь Пенси уверена полностью, что именно это он и делает.

Ей даже становится интересно, как выглядит тот, кому судьба дала такой дар. Небывалый случай. Редко — очень редко — среди охотников, которые слишком долго бродят по Черным лесам и руинам, встречаются такие одаренные. Но в отличие от Пенси, которая чует опасность, хорошо видит и четко считает время столько, сколько себя помнит, другие получили свои дары по воле случая. Хотя называть эти способности даром неправильно, по рассказам, мало кому из охотников, небывальщина принесла счастье и удачу. Да и способности можно обмануть. Пенси, например, сразу же начинает думать обо всякой ерунде, чтобы не дать конкуренту узнать о ней всё.

— Но пришел ты сюда за корнем?

— Все ходят сюда за корнем, — хмыкает незнакомец из темноты, — но мало кто его отсюда уносит.

«Страж!» — мелькает образ в мыслях Пенси. Но охотник лишь снова смеется, на этот раз так громко, что начинает кашлять. Пенси и сама покашливает в теплый воротник и прячет руки глубоко в карманы. Заряд тепла давно истаял, и ее дыхание всё чаще оседает вокруг ледяной изморозью.

— Да какой там может быть страж! — фыркает, отдышавшись, мужчина.

— Из чудовищ, — стоит на своем Пенси. — Мне рассказывали…

— Сама подумай. Разве нужен этому месту страж? При таком снежном рое обычно не выживают. Тут нужно быть или удачливой, как ты…

— Или? — шепчет Пенси. Внутри нее вдруг натягивается струна. Ей не страшно, но почему-то происходящее внезапно становится важным, даже слишком. Поэтому она даже не вздрагивает, когда лица касается волна теплого воздуха.

— Или быть Халисом. Быть мной.

Сначала из темноты возникают его глаза. Если бы Пенси стояла, то не удержалась бы на ногах. Две яркие пламенные точки приковывают к себе взгляд и даже слепят. Но стоит ей привыкнуть к внезапному источнику света, как тот, кого она считала охотником на дивности, сам превращается в дивность.

Слова застревают где-то в глубине горла, ей хочется кричать: «Руинник!» — да не получается. Настоящий руинник, чтоб ей вечно жить на перевале! Они действительно существуют!

Впервые Пенси увидела изображение подобных чудовищ на празднике солнцестояния на красивых картинках, выполненных цветными красками. И сложно сказать, было ли выдумкой на картинах всё или действительно кому-то удалось детально рассмотреть таинственных тварей? Потом старинный сувенир ей подарила мама. Та металлическая плиточка с истершейся чеканкой долго была самой любимой игрушкой Пенси. Постепенно чудовища уже не так забавляли ее, но все же истории о жутких дивностях в самом центре самых опасных руин приковывали внимание. Правда была лишь в том, что умных чудовищ, тех, кто изображен на рисунках, витражах и плитках, толком никто и никогда не видел. Или не выжил после встречи с ними. Но байки и истории о руинниках рассказывались еще задолго до Пенси и ее приемных родителей. Даже задолго до того охотника, который пришел к прапрадеду пана Лежича. Но все казалось Пенси выдумкой до этого момента.

— Боишься?

Пенси медленно кивает, не отрывая взгляда от руинника. Свет глаз перестает быть таким ослепительным, и она видит чудовище полностью.

— Да, две руки и две ноги. И голова тоже одна, неужели так страшно? — подшучивает над ней руинник… Халис, кажется, так он назвался. Но Пенси не в том состоянии, чтобы оценить юмор. Тем более что отличий гораздо больше, чем сходств. У руинника темная кожа то тут, то там усыпанная яркими светящимися точками. Гладкие волосы то и дело спадают на лоб. Они кажутся темными, особенно на фоне крупных светящихся рогов. Пенси кутается в мех и кожу, а руинник скорее раздет. На нем всего лишь странная широкая и длинная рубаха, которая сползает с плеча и едва прикрывает колени.

— Что, больше ничего не скажешь? — фыркает руинник, когда Пенси перестает глазеть на диковинные рога и мужское тело и, наконец, отворачивается.

Ответить ей нечего. Откровенной опасности она пока не чувствует. А если бы это чудовище хотело ее съесть, то помешать она ему не сможет. В сказках и мифах немало места отводится жуткой силе и коварным умениям руинников. Так что всё, что ей остается, это считать время и ждать. Рой не может находиться всегда в боевой готовности, когда-то же он должен будет утихомириться для усваивания собранного тепла и размножения. Тогда можно будет выбраться наружу, отломать пару веток и направить снегоступы в обычную чащу Черного леса. Без руинников. Но все это имело смысл, если она дождется оттепели. А выбор у нее небольшой…

Прошло уже более двух часов, как ее начала бить дрожь. Пенси собирает всё, что может согреть ее без привлечения внимания роя, но ни ткань, ни шкура не помогают. В общей сложности она сидит рядом с руинником почти пять часов, продолжая игнорировать чудовище. Но когда дрожь сменяется жуткой сонливостью и перед глазами всё начинает плыть, Пенси сдается и нарушает тишину:

— Тебе известно, как долго активен этот рой?

— В обычные зимы до трех дней, в суровые — все пять, — руинник ничем не показывает своего удивления. Будто и не было этих часов молчания.

— А сейчас какая зима? — задавая этот вопрос, Пенси боится ответа. Возможно, потому что его знает.

— Суровая, а что? Боишься, что не выживешь без еды пять дней? — смеется руинник.

— Думаю, об этом мне волноваться не стоит, — она трезво оценивает свои шансы. — Скорее всего я замерзну к этому времени.

— Что, правда что ли? — он внезапно оказывается очень близко, а длинные пальцы скользят по рукаву куртки и проникают под толстую меховую перчатку. Касание обжигает. Пенси требуется какое-то время, чтобы понять, что это не руинник настолько горяч, а всего лишь ее кожа слишком холодная. Она отодвигается от чудовища, пытается укутаться в одежду сильнее, но на самом деле руки уже слабо слушаются.

— Рой никогда не задерживается дольше обычного, — кажется, руиннику не нравится ее состояние. Пенси мысленно удивляется. Невысказанный вопрос не остается без ответа: