Хранители Ока Петры. Хроники Руны - Владислав Деревяшкин

– Добро пожаловать в скромное гоблинское жилище, – Сквирби одной рукой удерживал люк, а другой делал приглашающий жест.

Расмус первым начал спуск. Он, конечно, слышал о подземных жилищах гоблинов, но не думал, что когда-нибудь ему удаться посетить одно из них. Этот народец редко принимал у себя гостей, и уж тем более не горел особым желанием раскрывать свои секреты чужакам. Про себя гном отметил, что потайные жилища гоблинов мало чем отличались от нор эго, в котором ему волею судьбы удалось побывать вместе со Смоки и Драчуном, когда они вызволяли из плена сына главаря разбойничьего поселка.

Внутри было светло. Грибы-слимы, которые в изобилии росли прямо на стенах, щедро освещали нору. Спуск был достаточно крут, а земляные ступеньки, предназначенные для маленьких гоблинских ступней, делали его просто опасным. Лис едва не подвернул ногу, когда попытался перешагнуть сразу через три ступеньки. Питер в последний момент ухватил бешеного за шиворот, тем самым предотвратив падение. Гном ухмыльнулся такой человеческой неуклюжести и уверенно продолжил спуск на своих коротеньких кривоватых ножках, дыша в затылок Сквирби. Вскоре пол стал ровным, и по обеим сторонам коридора потянулись комнаты, завешанные медвежьими и волчьими шкурами. Гоблинское земляное укрытие наполнилось разными звуками. Из комнат доносились заливистый храп, плач ребенка, походивший не на крик младенца, а на скрип несмазанных дверных петель. В некоторых шла непринужденная беседа, в других слышались странные шорохи и непонятный стук. Сквирби остановился возле занавешенного шкурой помещения, отодвинул меховую ширму и вошел внутрь. Друзья последовали следом.

На удивление гостей комната оказалась просторной. У противоположной от входа стены стояли пять кроватей приличных размеров, в которых даже самому большому человеку спать одному было большим раздольем.

«Похоже, что гоблин нисколько не преувеличивал, когда говорил о комфорте», – подумал Питер.

У левой стены стояли шкаф и комод, у правой – стол с двумя скамьями и прочим столовым гарнитуром.

– Чувствуйте себя как дома, – сказал Сквирби.

Однако когда гоблин увидел, как Лис плюхнулся на пуховую перину, не сняв грязных сапог, добавил:

– Но не забывайте, что в гостях. Снимаем обувь и верхнюю одежду перед тем, как лечь. Рано утром выходим, поэтому советую сразу провалиться в глубокий и здоровый сон.

Лис уже и забыл, что значит почивать на мягких перинах, воздушных подушках и свежих простынях. Проигнорировав просьбу гоблина, он не раздеваясь и не пожелав товарищам доброй ночи, накрылся с головой в одеяло и сделал вид, что заснул.

На самом деле бешеный предался воспоминаниям. Сознание перенесло его в те далекие времена, когда он был еще совсем мальчишкой. Он увидел себя лежащим на кровати с роскошным балдахином, в богато убранной комнате. Вот слабо скрипнула дверь. В комнату тихонько вошла молодая, красивая женщина с длинными каштановыми волосами, завязанными в тугой конский хвост. В руках она держала поднос, на котором стоял кувшин с молоком, а в тарелке лежали ломтики свежеиспеченного хлеба и дымилась яичница. Женщина была его матерью. Она была служанкой в доме барона Фалеса Энрицио и по совместительству – любовницей. Да, Лис был бастардом. Несмотря на то, что его сиятельство был женат, он все же признал малыша своим сыном. Правда, частично. Фарид, так звали мальчика, хоть и носил фамилию своего влиятельного отца, но титула и всех с ним связанных прав, которые полагались привилегированной особе по праву рождения, был лишен. И хоть ребенок купался в лучах отцовской любви и не знал никаких забот, все же находился в особняке на птичьих правах, не имея за душой ни гроша.

С пяти лет барон начал обучать бастарда военному ремеслу. В отличие от своих соседей катерийцев, которые полагали, что лучшее оружие может быть только меч и ничто другое, набутяне предпочитали использовать в бою сабли. А некоторые знатные рода, натаскивая своих отпрысков, использовали технику парных сабель, считая ее наиболее эффективной.

Фарид как раз проходил именно такую школу фехтования. Причем освоил эту технику в совершенстве. Как-то на турнире, устроенным его сиятельством Энрицио, семилетний мальчишка бился на саблях против двух взрослых мужчин. Это были бравые солдаты, находившиеся на службе у его отца. Не прошло и пяти минут после начала поединка, как мальчуган обезоружил одного вояку и «зарубил» другого. Лицо Фалеса светилось от гордости за своего сына. За блестяще одержанную победу он подарил юному фехтовальщику перстень с огромным аметистом. Впоследствии эта награда пригодилась Фариду и его матери, когда они, скитаясь по королевству, сводили концы с концами.

Когда ребенку исполнилось 12 лет, отец решил отдать его в королевскую военную гимназию. Фарид ликовал от счастья, что будет обучаться в самом престижном учебном заведении Набута и впоследствии станет гвардейцем Его Величества. Но скоропостижная смерть отца внесла в судьбу мальчика свои планы, и отнюдь не радужные.

Супруга Фалеса Энрицио с самого рождения ненавидела Фарида, считая его позорным пятном на семейной репутации их знатного и уважаемого рода. А потому сразу после похорон мужа баронесса выгнала из дома любовницу и ее отпрыска. Годы скитаний привели их в столицу королевства – Ражпур, где мать устроилась прачкой к одному зажиточному горожанину. Фарид же подрабатывал на мельнице, тягая мешки с мукой. Мать и сын снимали крохотную комнатку в доме скорняка на окраине города. Денег на еду едва хватало. А иногда и вообще приходилось голодать.

Как-то возвращаясь поздно вечером домой, Фарид услышал звон оружия, доносившийся из переулка. Подбежав к крайнему дому, он осторожно высунул голову и увидел следующую картину: трое мужчин, одетые в лохмотья и вооруженные длинными кинжалами, теснили молодого человека, судя по наряду, дворянского происхождения. Богач, несмотря на соотношение сил, неплохо фехтовал саблей и быстро уложил первого бандита, распоров тому брюхо. Его товарищ тут же замахнулся кинжалом и попытался нанести удар в бок. Дворянин ловко увернулся, резко выпустил руку и перерезал горло разбойнику. Третий нападавший воспользовался тем, что его противник оказался открытым, вонзил кинжал ему в живот. Удар оказался смертельным, и молодой человек упал замертво. Бандит срезал что-то с пояса мертвеца. Дальше произошло нечто непонятное. Оставшийся в живых разбойник зашатался и рухнул навзничь.

Фарид немного подождал, а затем набрался смелости и вошел в переулок. Мальчик дошел до места поединка и наклонился над упавшим без чувств бандитом. Оказалось, что мужчина был ранен – из груди сочилась кровь, которая основательно залила грязную рубаху оборванца. Однако разбойник был еще жив. Он открыл глаза и немигающий взглядом уставился на мальчугана. Его губы зашевелились, но слов было не разобрать. Фарид решил уйти, опасаясь, что шум драки мог услышать кто-то из жителей и вызвать городскую стражу. Но тут его взгляд упал на валявшийся рядом с умирающим человеком кошелек. Мальчуган не растерялся, он поднял с земли небольшой кожаный мешочек, расшитый золотыми нитями и бросился бежать.

Добравшись до дома, Фарид спрятался в кустах и высыпал на ладонь содержимое кошелька – семь золотых и двадцать серебряных монет. Для него это было целое состояние. Этих денег он не заработал бы и за всю жизнь. Матери он сказал, что нашел кошелек по дороге домой, не обмолвившись ни словом о поединке. Женщина не поверила ему ни на грош и поначалу попыталась хитростью добиться от сына правды. Но мальчик упорно стоял на своем. Поняв, что это бесполезно, она перестала лезть к нему с расспросами. А сам Фарид решил, что хватит с него горбатиться на мельнице, так как есть куда более простой способ зарабатывания денег – грабить богатеньких папенькиных сынков, скрыв лицо в карнавальной лисьей маске.

Глава четвертая

Питер полагал, что человек может привыкнуть ко всему, в том числе к той жуткой вони, что источало болото. Однако сейчас он уже так не думал. Молодой лорд пытался распутать непростой клубок, в котором, казалось, сплелись десятки неприятных запахов: стоячей воды, дохлых крыс, гниющей травы, грифоньего навоза, едкого гномьего пота и еще Тог знает чего. Поначалу Пит пробовал бороться с этой напастью. Он укутывал нижнюю половину лица шарфом, но болотные «ароматы» беспрепятственно проникали через ткань, из-за чего дышать становилось просто невыносимо. Впрочем, раздражала не только вонь, а еще и отсутствие нормальной почвы под ногами. Сквирби предупредил, что переход через болота дастся отряду нелегко, так как весь путь придется не идти, а скакать с кочки на кочку. Перед тем как ступить в трясину, гоблин прочитал путникам целую лекцию о правилах поведения в этом опасном месте. Оступаться ни в коем случае было нельзя, так как такая ошибка могла привести к гибели. Сквирби был прав, и все это прекрасно понимали. Сама поверхность болот очень часто бывает обманчивой, и порой кажущая прочной дернина на поверку оказывается зыбуном. За три дня пути по топи в болотные сети угодили Дуболом и Пакостник. И если бы не друзья, то для бешеных поход мог закончиться весьма трагически.