Хранители Ока Петры. Хроники Руны - Владислав Деревяшкин

Хранители Ока Петры

Хроники Руны

Владислав Деревяшкин

© Владислав Деревяшкин, 2016

ISBN 978-5-4483-3945-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

В лесу комарья было видимо-невидимо. Насекомые кружили тучами, так и норовя впиться в кожу. Комариная атака продолжалась два дня, с тех самых пор, как воины пересекли границу Ренина.

Поначалу лес был самым обычным. По соседству с ольхой и орешником теснились лиственница и дуб. Но чем дальше путники углублялись в чащобу, тем больше попадалось берез и осин, а почва под ногами становилась все мягче.

«Верный признак того, что впереди болота, а значит, комаров меньше не станет», – подумал Питер.

– А чтоб тебя ахуры задрали, – выругался Дуболом. Бешеный звонко хлопнул себя по щеке, размазав очередного кровопийцу.

– Ой, какие мы нежные, – усмехнулся Смоки, раскуривая трубку. – Каплю крови для голодного насекомого пожалел.

– Самый умный, да? – ощетинился Дуболом. – Ты вон их своей отравой обкурил, они теперь от тебя за милю шарахаются. А мы тут мучайся.

– Так я ж нежадный, у меня табаку на всех хватит. И трубка лишняя есть.

– Нет уж, – скривился Питер. – Я лучше комаров кормить буду, чем эту гадость в рот возьму.

– А я вот баловался одно время по молодости, – сказал десятник. – Да потом бросил. Дурь это все. Лучше хорошего винца тяпнуть.

– Батька, не трави душу, – Пакостник отмахивался от комаров еловой веткой. – Страсть как выпить охота. Но нам, похоже, нескоро выпадет счастье опрокинуть в себя стаканчик-другой. В ренинских тавернах особо не посидишь.

– Это точно, – поддержал товарища Весельчак. – Даже в деревнях на постоялом дворе не остановишься, крестьяне вмиг донесут о странных гостях.

– Чем же мы странные? – спросил Лис.

– Да вы-то ничем, – ответил Драчун. – А вот мы с гномом и гринчем явно выделяемся из общей людской массы.

– Да, в этих краях нашего брата не особо жалуют, – вдохнул Расмус.

– Так я слышал, что в этой местности гоблины обитают, – Батька смахнул комара со лба. – Получаются, что неприязнь к маленьким и иным народцам преувеличена?

– Живет на территории Ренина несколько племен, – кивнул гном. – Только они особо людям на глаза не лезут. Ренинцы как-то организовали против них военный поход, да потом сами и пожалели, когда столкнулись с их чародейством. Гоблины, конечно, не такие большие искусники по части магии, но колдовать немного умеют. Собрались их шаманы, сотворили какое-то заклинание, что аж все вокруг потемнело, и на том самом месте, где стояли ренинские легионеры, непроходимая топь образовалась. Думаю, ненужно говорить, какая участь постигла солдат?

– Это не к той самой топи мы случайно направляемся, достопочтенный гном? – Дуболом машинально схватился за дубину.

Расмус ничего не ответил, ограничившись лишь загадочной улыбкой.

Драчун послал Пушистого на разведку. Кот вернулся не один – зверюга притащил в пасти небольшого тетерева. Вудс положил добычу в охотничью сумку. Котяра что-то промурлыкал своему хозяину и снова скрылся между деревьями в надежде поймать еще парочку пернатых к ужину.

– Через пару миль начинается марь, – сообщил вудс. – Перебраться через нее будет не трудно – там повсюду кочки. Некоторые из них большие – можно даже разбить лагерь.

– А на сколько миль тянется марь? – Смоки выбил трубку о ладонь и спрятал ее в сумку.

– Сходи, проверь, – усмехнулся Драчун. – А вообще, если верить карте, то нам еще пёхать и пёхать. Но это не самое страшное.

– Ты это к чему? – Весельчак решил выяснить все об этом неприятном месте.

– Миль через семь начинается топь, – вудс поправил пояс с сюрикенами. – Очень опасное место. Поставишь не туда ногу, вмиг засосет.

– Там вроде переправа есть или я ошибаюсь…

– Вы правы, милорд, – подтвердил Батька. – Там есть тропы, через которые пробирались в былые времена ренинские отряды в надежде взять Слепую Ярость. Только мне они неведомы. Будем идти наобум.

– А, Шахир, – Лис споткнулся о неизвестно откуда взявшийся камень и растянулся на земле, едва не придавив Пушистого с очередным пернатым трофеем.

– Под ноги смотри, а то в следующий раз нос расквасишь, – Дуболом подал товарищу руку.

– Пора бы на ночевку устраиваться, – намекнул друзьям Пакостник. – В этом проклятом лесу из-за буйной листвы днем-то не шибко видно, а вечером и подавно. Вон Лис себе чуть ноги не переломал.

– Давай тогда левее возьмем, – предложил Драчун. – В шагах двадцати ручеек бежит. Фляги надо до краев налить, да и похлебку будет из чего сварганить.

Пополнив запасы воды и вдоволь напившись, Питер отправился вместе с Драчуном собирать сухие ветки. Батька сел ощипывать птицу, остальные принялись обустраивать лагерь.

Набрать сухостоя в этом насыщенном влагой месте оказалось проблематично. За полчаса друзья раздобыли лишь небольшую вязанку хвороста. Однако этого хватило, чтобы разжечь костерок, который Батька подкармливал сырыми поленьями нарубленными Расмусом. В походном котелке бурлила вода, сдобренная ароматными специями, кусочками сухих овощей и жилистым мясом. Десятник помешивал блюдо и время от времени пробовал похлебку. Остальные с завистью смотрели на старшего товарища, сглатывая слюну.

– Батька, ну скоро там, – первым не выдержал Лис. – Кишки уже вовсю марш играют.

Десятник подцепил ножом тощий кусок мяса и немного откусив, принялся его жевать, при этом громко причмокивая.

– Какая вкуснятина, – Батька театрально закатил глаза. – Мясо уже почти готово, осталось добавить немного чечевичной крупы и кушать будет подано.

Пакостник что-то недовольно пробурчал и направился к ручью. Остальные поближе придвинулись к огню, в предвкушении горячего ужина, то и дело поторапливая кашевара.

– Ай, – закричал Батька и резко одернул руку от котелка.

– Ты чего? – спросил Весельчак.

– Да руку обжег, – десятник дул на ладонь. – Все из-за вас. Потерпеть не можете, скорей бы брюхо набить.

Питер решил помочь Батьке. Он обмотал руку шарфом и снял котелок с огня. Голодные воины набросились на чечевичную похлебку, едва не затоптав стоящих у костра десятника и молодого лорда. Дуболом получил от Батьки хорошего пинка за отдавленную ногу, а Пит дал Смоки подзатыльника, что тот едва не опрокинул варево.

Пушистый с некоей долей презрения смотрел, как люди сгрудились у котелка и, невольно пихая друг друга локтями, стараются насытить свой желудок. «На кой Тог создал человечество, если оно само не может о себе позаботиться. Если бы не я, сидели и грызли сухари с пропавшей монастырской ветчиной. И ведь никакой благодарности не дождешься от этих двуногих», – размышлял котяра.

Пушистый лег поближе к огню и прикрыл глаза. Грифон съежился недалеко от костра и старался заснуть. Однако урчание в собственном желудке прогоняли всякий сон. Конечно, он был благодарен коту за пойманного тетерева, но одной мелкой птички ему было недостаточно. Руби с удовольствием поохотился бы и сам, но здесь это не представлялось возможным. Некоторые деревья стояли чуть ли не вплотную, тесня друг друга, а для того, чтобы расправить крылья, нужна хотя бы приличных размеров поляна. Поэтому грифон и не любил лес. В нем он чувствовал себя беззащитным. Руби, в который раз задался вопросом: «Почему хозяин, зная его неприязнь к таким местам, решил идти вместе со всеми, тогда как можно было просто перелететь это бесконечное скопление деревьев, и преспокойно ждать остальных на открытой местности?». Но сколько об этом не думал, так и не мог найти объяснения такому странному поступку. С этой мыслью грифон и заснул, убаюканный треском поленьев и монотонным разговором людей.

После ужина путники еще немного поговорили и отправились спать. И хотя в такой глуши необходимости стоять на часах не было, Батька все же составил график дежурств. Питер, оказавшись в паре с Дуболомом, был рад такому напарнику. За последнее время он даже успел подружиться с этим простоватым деревенским богатырем. Но уже через полчаса радость сняло как рукой. На бешеного напала ностальгия и, когда он принялся в третий раз рассказывать молодому лорду о том, как вырвал из лап похотливого мингра свою ненаглядную Ингу, Пит схватился за голову и вздохнул с облегчением только тогда, когда Батька и Расмус пришли им на смену. Бернс пожелал Дуболому приятных снов и завернулся в одеяло.

Ночь прошла без происшествий. Только под утро лагерь огласил безумный вопль Смоки. Гринч кричал так, словно увидел тысячу джазгедов, скалящих зубы и тянущих свои маленькие кривые ручонки к его горлу. Лис, дежуривший со Смоки, бегал из стороны в сторону, но хвала Тогу, не издавал никаких пронзительных звуков. Благо в отряде хватало одного юродивого.