Стайка золотых рыбок - Галина Маларёва

Непривычно и забавно было разгуливать толпой в раскрашенных строевках, увешанных разноцветными значками. Ярко сверкая под солнечными лучами, значки позвякивали при каждом шаге, что придавало еще большую необычность ситуации и поднимало настроение. Работа на стройке не казалась утомительной. Где еще, как ни там можно вдоволь подурачиться, размалевывая на все лады стены, выводя на них забавные карикатуры. Или вспомнив детство, заливаясь смехом, кидаться раствором, не ожидая косых осуждающих взглядов со стороны. Да и начальство понимало: молодежь – что с них взять, хорошо хоть приехали, какая-никакая, а помощь.

После поездки во Владивосток подруги не раз собирались отрядом, вспоминая прошедшее лето. Чем-то светлым и необычно загадочным осталось оно в их памяти. Разученные под гитару песни, смешные фотографии на память то и дело всплывали на чьем-нибудь дне рождения или очередном факультетском празднике, ненароком возвращая студенток к мыслям о лете, не позволяя забыть.

«Что же было потом?..», – Алина неподвижно сидела у смолкшего телефона, пытаясь воспроизвести в памяти события тех времен, – «… Как давно это было…», – она так долго и тщательно старалась забыть все это. Стереть, уничтожить любое воспоминание о нем, что некоторые моменты действительно навсегда ушли в небытие, – «Кажется, это было так…».

Однажды, Галя – командир «Эрмиты», встретив Алину в одном их коридоров университета в перерыве между лекциями, спросила:

– Слушай, Аля. Меня тут в комитете терзают по поводу отряда: как и что с ним будет? Ведь у меня диплом. Я, все – пас! Ты сама понимаешь, у меня времени в обрез, ни на что не хватает. – Она казалась ужасно расстроенной. Да и как же иначе, ведь ей приходилось отказываться от желаемого в пользу действительного. – Вы куда-нибудь летом собираетесь ехать? Если да – выбирайте нового командира. Да и комиссара заодно. Ведь у Мули тоже диплом.

Конечно же у комиссара было другое имя. Но девчата привыкли называть ее ласково Мулей. Высокая, стройная блондинка с большими голубыми глазами, всегда улыбчивая и искренняя, она была душой отряда. Муля прекрасно играла на гитаре и пела, и при каждом удобном случае придумывала разные веселые шутки, чтобы позабавить подруг.

И вот, Галя и Муля – командир и комиссар «Эрмиты» заканчивают университет и покидают их, а с ними еще несколько бойцов их славного отряда. Сама мысль о том, что «Эрмита» может распасться казалась Алине нелепой.

– И как теперь быть?

– Слушай, а ты не хочешь стать командиром? – спросила Галя.

– Я? Ты серьезно? – удивилась Алина. Быть командиром – значит быть кем-то особенным, кем, по ее понятию, не являлась она сама. Смелость, находчивость, патриотизм, что еще там писали по этому поводу в газетах и журналах? – Да ты что, я командовать не умею, – улыбнулась девушка.

– Да ну, что ты? – возразила Галя, – У тебя получится, вот увидишь! Ты упорная, у тебя характер есть, хватка. Поговоришь с подружками. На сборы съездишь. Они через месяц-два должны начаться. Познакомишься со всеми. – Галя была очень убедительна. Мысль о будущем своего отряда не давала ей покоя, и кроме Алины, похоже, ей никто больше в голову не приходил.

– Командиры других отрядов, они, думаешь, какие-нибудь особенные? Они такие же, как и ты. Узнаешь их, поймешь, что к чему. Я тебе помогу по началу, если что.

Получив нежданную новость, подружки в тот же день собрались вместе и решили, что, как ни крути, а в стройотряд съездить надо. Не куковать же все каникулы дома? Жажда приключений, вселившаяся в их души прошлым летом, манила их. Увидеть другие края, города, узнать что-то новое и неизведанное… Жалко было терять такую возможность. С другой стороны «Эрмита» был единственным женским стройотрядом на их факультете. Из всего этого следовало, что другого выхода нет: «Эрмита» должна существовать!

Однако, это была просто игра. Веселая, увлекательная, несколько своеобразная она была из серии тех игр, от которых порой трудно отказаться. Алина, с легкой Галиной руки, стала командиром. Ее подругу Татьяну выбрали комиссаром. Валерия же решила стать завхозом. А сестра Алины Дарья наотрез отказалась занимать какую-либо должность, так как это, по ее мнению, было слишком хлопотно. Даша решила, что она будет простым бойцом. Должен же в их четверке быть хотя бы один обычный боец.

– Аля, подумай. Ты справишься? – отозвалась мать, когда дочери поделились с ней своими планами на предстоящее лето. – Ведь это же какая ответственность – быть командиром! А если с кем из вас, что случиться? Тебе придется отвечать…

– Я знаю, мама. Я все же попробую… – улыбнулась ей дочь.

Голубые ели

Сборы командиров и комиссаров студенческих строительных отрядов в области проводились в конце февраля, сразу после зимней сессии. Это занимало чуть больше недели. Они проходили в опустевшем на зиму, загородном пионерском лагере «Голубые ели». Такое название лагерь получил от окружавших его кольцом, высоченных елей нежно-пепельного цвета, которые в Сибири принято называть «голубыми».

В феврале морозы стояли по-зимнему крепкие. Сугробы, огромными шапками, молчаливо возвышались вокруг, пряча под собой уснувшие до весны молодые побеги. И голубые ели, чуть поблескивая морозным инеем, словно заколдованные, стройные красавицы, замерли среди серебристо-белого великолепия.

Приехав на сборы, Алина с Татьяной сразу познакомились со студентами из других отрядов. Строительный отряд «Эвольвенты» с параллельного факультета был одним из их числа. Как показалось Алине, она уже встречала их лица где-то в извилистых коридорах университета. Но она даже не представляла, что они могут предстать перед ее взором здесь, в мире отрешенном от учебного процесса ее «альма-матер».

Командующим составом «Эвольвенты» были веселые, очень милые ребята. Эрик – командир отряда, высокий круглолицый блондин с привлекательной улыбкой и вьющейся мелкими кольцами охапкой льняных волос. Очень открытый и живой, он легко находил общий язык со всеми, с кем сталкивала его судьба, и удивительно быстро становился с ним лучшими друзьями.

«Комиссар отряда, как же его звали?.., – Алина почему-то не сразу вспомнила его имя. – Кажется… Пусть будет Володя». Он был чуть ниже Эрика, тоже светловолосый, с ярко голубыми глазами и правильным греческим профилем, столь не свойственным для жителя севера. Очень обаятельный, с несколько отрешенной, словно у праведника, безмятежностью во взоре, казалось, он в любой момент готов был выслушать и отпустить грехи любому, кто бы ни попросил его об этом. И Эрик, и Володя, оба были прекрасными собеседниками, оба играли на гитаре, знали бессчетное количество шутливых и забавных анекдотов. С ними было весело и неимоверно легко.

«Эрмита», «Эвольвента» и еще пара отрядов из других городов с первых же дней образовали веселую компанию. Они всей толпой ходили на лекции по организации стройотрядовской жизни, специально проводимые для них организаторами сего сборища. Вечерами пропадали на дискотеках, или, собравшись у кого-нибудь в номере, хором пели песни под гитару и рассказывали увлекательные истории.

Все, происходящее там, было до того необычным и забавным, что казалось, проходило понарошку, не на самом деле. Будто в один прекрасный момент, устав от обыденности, толпа взрослых людей решила собраться вместе и поиграть в давно забытые детские игры.

В один из таких вечеров, сидя за игрой в карты в просторной комнате отдыха, Володя вдруг встал и подошел к Алине. Девушка сидела на мягком диване, удобно устроившись там с гитарой в руках, и медленно перебирала пальцами по тонким струнам, пытаясь подобрать аккорды к какой-то недавно услышанной песне.

– Алинка, может, сыграешь что-нибудь? – присев перед ней на корточки, робко спросил он.

– Что сыграть? – нехотя отрываясь от струн, улыбнулась девушка.

– Ну, про цветочки, например! Эта песня у тебя лучше всего получается, – весело откликнулась, сидевшая за столом, Татьяна. – Так, Володь, ты выбыл что ли? – быстрым движением перетасовав колоду карт, не дожидаясь ответа, она начала выкидывать из нее по одной карте каждому игроку по кругу.

Алина научилась игре на гитаре совсем недавно, всего год назад во Владивостоке. Уединившись с инструментом на кухне, она часами изводила всех, находившихся поблизости, жуткими звуками. Монотонно повторяющиеся аккорды, по несколько раз вырывающиеся из-под ее неумелых пальцев, постепенно складывались в стройные мелодии песен.

– Хорошо. Давай про цветочки. – Алина пожала плечами и, усевшись поудобней, мягко провела рукой по струнам.

Все то время, что она пела, Володя молча сидел на полу, прямо у ее ног, и не сводил с нее взгляд, переводя его то на ее губы, то на глаза. Немного смущаясь столь пристальному его вниманию, девушка допела песню.