Кома - Таня Стар

Солнце жарким лучом как кремнем высекло искру, которая, кочуя по венам, обжигала душу. От высоко разрядного тока полыхнуло сердце. Мы горели в пламени любви, а мороженое неизбежно таяло на наших горячих губах, которые увязали в приторно сладком молоке.

Клятвенные обещания запутались, из тисков молчания словам невмоготу вырваться на свободу в силу торнадо влечения. Безмолвие побороло многозначительные слова, установив телепатический контакт. Золотое молчание родилось в бушующей страсти и стало красноречивее слов.

Я ясно вспомнила, что в тот день молчание стало главным ингредиентом наших взаимоотношений. Включив его в рацион нашей семьи, мы упивались тишиной на завтрак, обед и ужин. Молчание создавало необходимое для счастья равновесие, примиряло в разгар споров. Истинные чувства успешно дозревали в тиши, приобретая неповторимый оттенок. Интуиция подсказывала, когда лучше промолчать. Слова же травмировали, убивая бесценные чувства.

Молчание – приобрело статус традиции. Немые передышки были для нас тем глотком воздуха, дающим возможность, как астматику между приступами, выжить. В безгласные минуты мы обдумывали претензии, искали компромисс. Со временем мы определили точный период затишья и знали наверняка, когда выплеснуть наболевшие мысли. Наш саморегулирующийся семейный организм выжил в мире раздоров, справился с проблемами, потому что мы были созданы друг для друга. В этом крылась тайна наших красивых отношений.

Длительное молчание прервал Адам, и я услышала сквозь шумевший поток машин:

– Рай! – он повторял имя и дёргал за руку, пока я не очнулась от мыслей.

Поток машин на время прервался, установилась относительная тишина, а голос Адама громыхнул как недавно шумевшие машины. От неловкости он оглянулся по сторонам. Затем тихонько шепнул на ушко:

– Хорошо когда ты рядом, – и сладко улыбнулся. – Давай следующий день проведём вдвоём. Сходим в театр на комедию.

Мой отсутствующий вид удивил его и он, схватив меня за оба плеча, потряс, возвращая из мира мечтаний. Очнувшись от грёз, я вернулась в настоящее и взглянула в его добрые глаза осмыслить произнесённые им слова.

– А? – просила я повторить.

– О чем ты думаешь? В тех облаках летаешь? – он ткнул пальцем в небо, в котором светились от солнечных лучей облака и засмеялся.

Дабы не обидеть Адама отсутствием внимания, я задумчиво произнесла:

– Ра-а-й? Ты о чем? Ты спросил про рай? – наконец, выйдя из оцепенения захвативших чувств, я громко хохотнула от мысли пришедшей в голову, – А! Ты меня звал! А я думала, что ты спросил про рай, – лукаво улыбаясь и всматриваясь в его карие глаза, я прижалась к плечу. – Да, я – Рай! И тебе в этом раю самое место! Слушай, а ведь это классно! Никогда в жизни я не задумывалась над своим именем и его смысловым значением. Вот послушай, что я тебе расскажу, это интересно, – получив его молчаливое согласие, я говорила и говорила, – Рай, он в наших душах. Когда мы рядом, то ощущаем подобие рая. А ты знаешь, что такое рай? Все говорят про рай, но мало кто может описать, как он выглядит, – и я рассказала Адаму все, что слышала от бабушки про рай, – Рай в религиях считается центром мироздания, в нем душе хорошо, она там счастлива как мы на земле. А ты счастлив?

– Я? Да! – Адам воздел руки к небесам.

– Так вот! Рай – это место вечного блаженства для праведников, попадающих в него после смерти тела. В раю за высокими коваными вратами охраняемыми херувимами с огненными мечами проживали Адам и Ева до грехопадения. Они наслаждались растущими там дивными древами, благоуханием цветов, чудным пением птиц и невиданными зверушками. Вкусившие запретный плод подаренный змеем, они подверглись греху и утеряли возможность вечно жить в совершенной природе. А ты стал бы вкушать запретный плод?

– Естественно! Но только с тобой, – он щёлкнул пальцем по моему носу.

– Вот Бог и изгнал их из рая за любознательность и их потомки, утратив доступ к Древу Жизни, старились, страдали и умирали. Врата рая открыты только для душ людей, которые верят в Бога и за время земной жизни совершают благие деяния, – я пригрозила ему пальцем.

– А я, готов гореть в аду только за один поцелуй с тобой, – его глаза заискивающе смеялись.

– Хм, какой ты, однако, беспечный, – а сама подумала, – Почему бы и нет?

– Да! И главное только за твой поцелуй, – он пальцем коснулся моих губ.

Моё сердце отозвалось радостью, затрепетало от счастья, но я стойко продолжала рассказ.

– Я подумаю. Может вдвоём гореть не страшно. Сказки о рае чудо как хороши и являют мечты человека в бренном теле. В представлении людей рай сказочно красив. В нем все сооружено из серебряных и золотых кирпичей пропитанных ароматом мускуса, а под ногами услана галька из жемчуга и яхонта. На входе в рай простирается лестница из мрамора из ста ступеней, между которыми расстояние в сто лет. Деревья со стволами из золота украшают берега четырех рек наполненных водой, молоком, вином и мёдом. Обитатели рая пьют по вечерам райское вино, молоком кормят младенцев, омываются чистой водой и наслаждаются мёдом.

– Я готов упиваться тобой как вином и мёдом, – Адам обхватил руками мою талию и прижал к себе.

Мне нравилось его настроение. Это были новые отношения, неведомые чувства.

– А если ты будешь праведником, то тебя оденут в золотую парчу, возлежать ты будешь на атласном ложе с подушками из зелёного шелка окружённом коврами в шатре из яхонта и жемчуга, – я намекала ему на послушание.

– Я готов хоть сейчас. Слушаюсь и повинуюсь мой Рай, – он сложил ладони и сделал глубокий поклон.

– Прислуживать тебе станут юноши в изумрудных одеяниях с серебряными украшениями, а ублажать придут черноокие гурии несравненной красоты с прекрасными волосами.

– О! Нет! А можно гурии будут близнецами и белокурые, как ты? – он погладил мои волосы, – Заманчиво! Ясно одно, что Бог приготовил для праведных служителей то, что не видело ни одно око, не слышало ни одно ухо и не чувствовало ни одно сердце. Не зря все стремятся попасть в рай и познать жизнь в нем.

Адам, выслушав рассказ, окинул меня сверлящим взглядом и игриво подмигнул.

– Надо же! Я не подозревал, что в тебе скрыт талант сказочницы. Я чувствую, что благодаря тебе, я в раю и достался он мне вместе с тобой.

– Даже так? А я, наверное, с тобой попала в ад.

– Это почему же? Тебе со мной плохо? – он крепко сжал мою руку.

– Так ты же Адам – первый человек сотворённый Богом! Я могу совратить тебя яблоком, – я залезла в сумку и достала красное яблочко. Адам схватил мою руку, дотянулся к греховному фрукту и откусил почти половину.

– Ты ввела меня в грех. Прогневив Бога, мы попадём в ад, где ждут грешников и не будет нам снисхождения.

– А я подумаю, вкусить ли мне запретный плод. Веди себя хорошо и тогда попадёшь в мой рай. Так что тебе выбирать.

Адам клятвенно поднял левую руку, а правую приложил к сердцу.

– Даю тебе обещание на всю жизнь. Я буду вести себя хорошо!

Мы рассмеялись от наших умозаключений о грехопадении людей. А я с вдохновением прочла стихи Омара Хайяма:

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.Я, в себя заглянув, убедился во лжи:Ад и рай – не круги во дворе мироздания,Ад и рай – это две половины души!!!Каждый молится Богу на собственный лад.Всем нам хочется в рай, и не хочется в ад.Лишь мудрец, постигающий замысел Божий,Адских мук не страшится и раю не рад.

Адам упросил прочесть ещё раз и, вторя, запоминал.

– Ад! – прокричала я сквозь грохот машин. В душе заливались соловьи, лицо пылало, чёртики из глаз сыпались на Адама от мыслей вдруг осенивших меня, я, наконец, вычислила формулу нашего счастья, вычленила основу любви и привязанности, – Ты мой ад! – Адам откровенно любовался моим настроением, юностью и азартом, – Я нашла! – от смеха у меня дрожал живот.

– Что нашла? – Адам на мою беспечность по-доброму злился.

– Формулу, – прокричала я.

– Какую формулу?

– Формулу нашей любви. Ну, раз я – Рай, то ты – Ад! Это же так просто.

Неожиданное открытие распахнуло моё сердце, и я вручила заветный ключик от него Адаму.

– Похоже, что ты сегодня белены объелась. Или это солнце весеннее тебе в голову напекло. Сказочница моя! Давай пригласим друзей на сеанс фантастики.

Он притянул меня за запястье, но я вырвалась и, раскинув руки как птица, закружилась на пятке, дразнясь как маленькая:

– А-а-д! Ад! Какой белены? Я мороженого объелась! И от счастья голова кругом.

– Иди ко мне, сумасшедшая!

Обвив руками талию, он поддержал меня, чтобы я не упала, нежно прижал и первый раз поцеловал у всех на виду. Опешив, я смутилась, но не отстранилась и насладилась сладким поцелуем. Он меня не отпустил. Влечение убило стыд и, упиваясь затяжным ванильным поцелуем, мы ставили под сомнение нашу дружбу. Отгородившись от мира объятиями, мы забыли об окружающих, которые завистливо оборачивались.