Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Поэзия, Драматургия » Сценарии » Голос - Наталья Рязанцева

Голос - Наталья Рязанцева

Читать онлайн Голос - Наталья Рязанцева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Перейти на страницу:

— По-твоему — лишь бы сдать!

— Иди позавтракай… А мы тут с Вероникой попробуем переставить корабль пониже…

— Уже пробовали! Не вышло! — кинулся к столу режиссер. — Сейчас не об этом надо думать…

Автор вел режиссера завтракать. Они пересекли студийный двор.

— …Финал, кажется, забрезжил, — успокоительно говорил Александр Ильич. Режиссер не реагировал. — Смотри, какая девушка… — Опять никакой реакции. — Неврастеники вышли из моды. Опять супермены в моде…

— А я все разрежу! — почти весело заорал Сережа. — Пусть делают, что хотят! Пусть не сдадим в срок! Из дома ушел, можешь поздравить. Жена тоже не любит неврастеников.

— Как тебе, скажем, такой финал? — говорил Александр Ильич. Они вошли в студийное кафе. — Она летит в самолете неизвестно куда, самолет сажают по каким-то причинам в Москве…

— У нас нет актрисы! Есть два съемочных дня, а актриса в больнице! У нас уже два аэродрома…

— Ах, да! Кстати, я все узнал. Мне сказали так: диагноза точного еще нет, но есть серьезные опасения. Слышишь? Ну и что, что два аэродрома? Пусть будет три. Такая жизнь. В этом даже что-то есть… — Они встали в очередь. — Она забыла в самолете магнитофон, и тот парень, что провожал ее, он тоже прилетел…

— Тебе сосиски или сардельки?

В больничном саду девушка, похожая издали на Юлю, кормила голубей. Когда она повернулась в профиль, стало ясно, что это не Юля.

Тем временем Юля осторожно вышла из своего корпуса. Огляделась и обошла здание. Нырнула в кусты и вынырнула возле согнутой решетки. Вылезла на улицу.

Войдя в студию, она первым делом направилась к кассе.

У окошечка расписывалась знакомая актриса.

— Юлька, привет! Что тебя не видно? Говорят, хорошую роль сыграла? А я как раз к вам. Ваша группа на третьем этаже? Меня Анюта вызвала, что-то срочно им надо озвучить…

— Наверно, это меня… — Юля отступила, попятилась. Встала в очередь. — Я на больничном…

— Так вот же ты!

— Нет, я пришла подстричься, деньги получить, долг отдать, — произнесла Юля затверженные про себя фразы. — Зоя, поднимись сейчас прямо, спроси… Там в картине много эпизодов… Узнай, пожалуйста, а я здесь подожду… Они меня переозвучить хотят…

— Это еще почему? С ума сошли, что ли? Сейчас все узнаю…

И побежала. Юля крикнула вслед:

— Не надо, Зоя, не узнавай ничего!

Но та уже исчезла.

— Аллочка, здравствуй. — Юля сунула голову в окошечко. — Мне по «Легкой руке» есть что-нибудь?

Потом расписалась в ведомости. Получила деньги. Побрела от кассы. В вестибюле остановилась у стены, сделала вид, что читает объявления. Студийная жизнь обтекала ее. С пей здоровались, пробегали мимо, болтали о чем-то. Юля пошла к выходу. Постояла в нерешительности, потом взяла трубку местного телефона и набрала короткий номер.

— Анну Викторовну, — попросила она. — Анюта? — Она стала чуть-чуть растягивать слова, как давешняя артистка. — Здравствуй, это Зоя Ахтырская. Скажи, пожалуйста, зачем вы меня сегодня вызываете?

Долго слушала, что там говорила Анюта. Мимо нее проходили люди, по телефон был в углу, и здесь ее не замечали. Вдруг пронесся режиссер Сергей Анатольевич, прыжками поднялся на несколько ступенек и исчез.

— Анна Викторовна! — сказала Юля своим голосом. — Это я, Юля. Что ж вы? Так-то? Могли хотя бы сказать, проявить чуткость. Ну ладно, привет!

Юля повесила трубку, поглядела вслед исчезнувшему Сереже. Очень хотелось заплакать тут же в углу. Но к телефону устремились какие-то девицы, оттеснили Юлю. Она пошла тихонько к выходу. Но не дошла, потому что столкнулась с композитором Ромашкиным — худеньким, в длинном свитерке, с птичьей шеей и зорким взглядом из-под большого лба. Композитор ужасно обрадовался, обнял Юлю, поцеловал неуклюже, будто клюнул в щеку.

— Юля! Юленька! Божья коровка! Меня без тебя замучили! Пойдем, я тебе музыку сыграю… Он мерзавец…

— Кто он, Олежек?

— Сережка мерзавец, я его ненавижу! То есть, конечно, я его ужасно люблю, но он такой негодяй, он дворник какой-то, сказал, что я не умею оркестровать. А я сказал: не могу больше ничего написать, я марш уже написал. Больше — нет, материала не чувствую, где ты, там чувствую, а остальное, как мочалка, мочалка на камнях. Но марш написал, а по маршу — виолончели, пятьдесят виолончелей — там, где ты летишь, потрясающе…

Он тащил ее по коридору и говорил, говорил, жалуясь, напевая.

— Пошли в большой зал, там рояль еще сносный, хотя играть на нем невозможно. Они говорят: где мы возьмем пятьдесят виолончелей?

Они вошли в темный зал. Композитор сел к роялю и, приговаривая что-то, напевая, начал играть. Он играл прекрасно, совершенно сливаясь с роялем, закрывая глаза, повторял одну и ту же тему, незаметно развивая се, расширяя, раздвигая, и так вдруг замирал, что казалось, это сам рояль играет, а не композитор. Потом он запел, изображая вступление виолончелей.

Юля присела на ступеньку, слушала внимательно. Это было счастье — слушать Ромашкина. Только ради этого стоило прибежать на студию.

Над дверью зажглась красная надпись: «Тихо! Идет запись!»

Сережа бодро вбежал в темное ателье:

— Что, начали? Что-нибудь уже записали? О, Вероника! — он разглядел в комнате монтажницу, подбежал к ней, вынул бумажку.

— Гарик, давайте кольцо на экран… Ты молодец, Вероника. Умница. Прекрасная монтажная фраза для финала. Изящно! Я даже забыл, что мы это сняли… И переход на фотографии… Прекрасно! Но не из нашего кино. Тебе самой пригодится, когда свое кино снимешь… Нам нужно попроще, попроще…

— Я, наверно, не буду, — сказала Вероника. — Я уезжаю. К мужу.

— Ну и правильно! — думая о своем, одобрил Сережа. — Вот когда будешь свое кино снимать…

— Я забрала заявление. Не судьба. И говорят — не женское дело. — Она пошла к своему месту в глубине зала. Оглянулась: — Значит, финал остается как есть?

— Что? А его практически нет. Ну, придумаем что-нибудь.

На экране крутилось очередное кольцо. Вероника не обиделась, бумажку свою смяла и выбросила.

Юля и композитор вышли из зала, побрели, взявшись за руки, как дети; казалось, что музыка сто продолжается, как будто они оба слышали, и Юля улавливала все-все подробности и внутреннее движение, и Ромашкин это понимал.

— Я попросил еще три дня, тем более Спивак за границей, а без него никто так на флейте не сыграет, он послезавтра возвращается, я ему сказал об этом, а эта женщина, ужасная, ужасная, назначила запись. Сережку я люблю, я просто на него обиделся, я обещал, что не буду дирижировать, мы все за две смены запишем, только переход от этой деревянной польки надо придумать такой бездумный, оболваненный.

Они шли по коридору, который по мере приближения к центру здания становился все более оживленным, люди текли куда-то, бежали, переговаривались. Юлю уже окликнули раз, другой, она невнимательно ответила. Ромашкин первым заметил опасность — кого-то из тех, от кого он скрывался; разжал Юлину руку и исчез. Это было, как фокус: только что был композитор — и нет его. Юля было удивилась, стала оглядываться, и тут как раз ее схватили сзади, обняли две женские руки, видимо, сильные, так как Юля никак не могла повернуться — разглядеть, кто это. Девушка, обнявшая ее сзади, была ростом точно с Юлю и неуловимо похожая на нее, да и одетая почти так же — в джинсы и свитер. Юля все-таки обернулась и обрадовалась.

— Ой, Света, ну отпусти, пожалуйста…

— Ну что ты, как ты? — Света отпустила ее. — Говорят, картина будет потрясающая, Юлечка… Я вчера из Крыма прилетела, две недели в больнице провалялась… Пойдем, кофе выпьем. Ну, а ты как?

— И я в больнице, — сказала Юля.

— А что с тобой было?

— Какая-то такая гипертония…

— А я в «Засаде» снималась, этот ваш толстый, — она быстро показала режиссера, — ставит. Там трюк делала — из окна машины в другую, машину Гришка Арзумян вел… Ну такая лапушка… Автогон класснейший, машина старая, немецкая, еще довоенная, «оппель», что ли, тормозной шланг лопнул, а я между двух машин, вторую местный один вел… Три ребра сломала и ключицу… Еще хорошо отделалась… А Людка — помнишь— на дельтаплане разбилась в Кировске, второй месяц без сознания лежит…

— Боже мой…

— Я теперь регулярно планирую… А ведь тогда, помнишь, притащили меня, я говорю: конечно, могу, да, а я ведь первый раз при тебе тогда эти крылья нацепила…

— А мне так и не дали полетать. Как я тебе завидую, Света…

— Ты приходи, мы там по четвергам и субботам, мне пока еще нельзя, я тебя научу…

Они уходили по коридору, болтая, и скоро стали почти неразличимыми — две спины, две походки, две коротко стриженные головы.

— Юля! Мартынова! — крикнули вслед. Юля обернулась. — Тебя же просили в «Ночные звери» зайти! — крикнул усатый ассистент.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Голос - Наталья Рязанцева торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...