Социальная среда - Сергей Богатков

На втором курсе я решил устроиться на подработку по выходным. С финансами у нас не было проблем, интересно было попробовать заработать самому. Андрей меня в этом не поддерживал, но и отговаривать не стал. Я проработал два месяца, возил документы в разные филиалы одного банка. В целом доход получился небольшим и когда увольнялся, мне выдали зарплату немного меньше обещанного.

Несколько раз мы с Андреем меняли съемную квартиру, ругались со скандальными хозяевами, искали подходящие варианты.

Когда мы успешно перешли на четвертый курс, твердо решили, что купим билеты и поедем домой.

Первое время я часто думал о родном городе. Мне казалось, что если перестану время от времени вспоминать облик своей мамы, дядю Андрея, дом, в котором жил – они исчезнут из моей памяти точно так же, как стертые куски воспоминаний из моего детства. Андрей посоветовал не придавать воспоминаниям особого значения и вообще не думать о прошлом, а жить сегодняшним днем и строить планы на будущее. То же самое говорили и другие люди. Однако мне все же хотелось попробовать восстановить память, пока я находился вдали от дома и своей семьи.

Временами, идя по улице или сидя в метро, я пытался вспомнить самые значимые моменты своей жизни и восстановить те самые стертые куски. Прокручивал в голове всю свою жизнь, связывал события в одну картину, логически пытался дорисовать пробелы в памяти.

Андрей об этом не знал. Мы редко встречались в коридорах института, общались каждый со своими одногруппниками, приходили домой в разное время. Дома не часто удавалось поговорить, потому что он почти всегда сидел за компьютером, сосредоточившись на какой-нибудь игре. Лишь иногда мы находили время, и пили пиво на кухне, вспоминали родные места, знакомых и друзей или обсуждали предстоящие лекции и курсовые.

У Андрея были свои причины ехать со мной в Москву, кроме мечты об учебе в институте. Он долгое время встречался с девушкой, живущей со мной в одном дворе. За неделю до того, как мы покупали билеты на поезд, между ними произошла ссора, послужившая причиной не общаться совсем. Ссора, которая выплеснула накопившиеся в девушке переживания по поводу отношений. Она долгое время держала их в себе, о чем никто даже не догадывался. После окончательного расставания он утверждал мне, что пытался все наладить, но не смог. Целую неделю он ходил сам не свой. Говорил, что ему опротивели лица знакомых, живущих в нашем городе, что наша поездка в Москву сделает жизнь лучше, а все, кто думает иначе, пусть до конца своих дней остается в своем маленьком городишке.

Для Андрея переезд стал новым этапом и поводом все забыть. А для меня – он стал поводом все вспоминать.

Я с нетерпением ожидал лета, до которого осталось меньше месяца, чтобы вернуться домой на каникулы и повидаться с мамой. Мы совсем перестали с ней общаться по телефону. Со временем я стал звонить домой все реже и реже и даже не помнил, когда это было в последний раз.

Глава 4

Я иду вдоль территории института, затем через дворы в ближайший парк. Света нога в ногу шагает рядом и молчит, время от времени поглядывая на меня. Потом что-то говорит, и мы начинаем болтать без остановки. Разговор пошел о лекциях в институте, преподавателях и студентах. Ее явно заинтересовало, что я посещаю все открытые лекции. Подходя к пешеходному переходу, она вдруг отвлекается от темы и решает уточнить:

– Так значит, ты знал, во сколько я приду, что закажу, знал, что у меня есть свободное время и специально сел возле выхода, что бы меня подловить?

– Именно так, – спорить я не стал.

– Ты интересный человек, Антон. Мало кто стал бы так делать.

Довольный таким ответом я поясняю:

– Это было не сложно.

Возле дороги останавливаются люди, поглядывая на светофор. На проезжей части машины тормозят на красный свет, пропуская пешеходов. Мне невольно вспоминается родной город, с его небольшим количеством обитателей. Иногда он всплывал в моей памяти, когда казалось, что я уже привык к большому потоку людей, постоянному движению и шуму столицы.

Мы переходим дорогу и берем курс на парк. Света продолжает что-то рассказывать про институт, но я на секунду отвлекаюсь и пропускаю часть ее слов мимо ушей:

– … потом пришлось идти обратно к ней и пересдавать, представляешь? А ведь если бы не этот дурацкий вариант решения, можно было бы и сразу сдать! И она меня еще спрашивает, зачем я вообще решила пойти учиться на психологический? Вот ты, Антон, почему именно этот факультет выбрал?

– Мне все говорили, что из меня выйдет хороший психолог.

– А, ну, как и у меня. Родители сказали – иди по нашим стопам, не сомневайся, так я и пошла. Ну, прямо так не говорили, но подразумевали всегда, что именно так и будет, – в ее голосе звучало много разных эмоций. – Отец, то есть. Он у меня периодически проводит разные тренинги для продавцов-консультантов в нескольких фирмах. И мне вроде это самой нравится, только очень уж все сложно. У тебя кто-то из родителей тоже в этой сфере работает?

– Вообще-то нет.

В подробности я решаю не вдаваться, потому что не хочется говорить про свою семью, маму, у которой мало денег, и без вести пропавшего отца. Да, и про свою жизнь тоже. Но Света сама не продолжает эту тему и неуверенно спрашивает:

– Хотя, конечно, психология вполне изучаема, как другие науки и работу по этой профессии вполне можно найти, правда ведь?

Я с интересом откликаюсь ответом на вопрос:

– Она удачно справляется с решением проблем, если обратиться к ней, как к науке. Но, связь между проблемами и применяемыми понятиями в реальной жизни довольно размыта. Думаешь, вследствие этого психология может быть точной наукой?

– Ну, нет, – задумавшись, неуверенно отвечает Света.

– Правильно! – во мне прорастает энтузиазм рассказывать. – Не существует психологии, как науки. В точной науке всему есть свое название – это терминология. А она основана на фактах. Как думаешь, получается, что в психологии есть факты?

– Нет.

– Есть! Это те самые изжившие себя наблюдения, истинность различных утверждений, результаты различных тестов. Это опора, но ее легко можно подвергнуть сомнению. Ведь, у каждого своя индивидуальная ситуация, свое мироощущение и свое восприятие. Понимаешь?

– Кажется, да, – Света задумчиво улыбнулась. – Кстати, мы направляемся в какое-то конкретное место, да?

– Нет, просто гуляем.

– Тогда давай…

Договорить она не смогла, потому что в кармане завибрировал мобильный. Она достала обычный сенсорный смартфон, такие есть у большинства абитуриентов начальных курсов и взглянув на дисплей, сразу принялась писать ответ на чье-то сообщение. Краем глаза я увидел мобильную версию чата социальной сети для знакомств. Чуть больше полугода назад Андрей зарегистрировал в ней меня. Он хотел, чтобы я поискал себе девушку, но знакомиться с человеком не видя его лица, не слыша голоса и не зная, кто он оказалось не для меня.

Мы замедлили шаг.

– Слушай, Антон, через час мне придется встретиться с одним человеком, – вздыхая, говорит она. – Просто он мне только что написал. Я совсем забыла про него, хотя обещала сегодня. И так уже много раз откладывала.

Мне не хотелось, чтобы она оправдывалась, но подходящего ответа найти я не мог. Видя мое молчание Света, решила, что я расстроился.

– Не обижайся, ладно? – робко спросила она. – Мы с тобой еще обязательно увидимся.

– Хорошо.

Хоть мой ответ прозвучал без особого энтузиазма, она так пристально смотрела на меня, что я невольно улыбнулся. Ее обещание сильно обнадеживало. Она слегка улыбнулась в ответ. У нас было еще время, чтобы пройтись чуть дальше вглубь парка, и по другой дороге вернуться обратно к выходу. В нашем институте довольно редко встречаются девушки, одетые в рубашку и брюки. Но мне нравилось, как она смотрелась в этой одежде, пусть даже с короткими рукавами.

Мы продолжали движение, все так же идя нога в ногу. Солнце начало печь чуть слабее, захотелось пить, но на территории парка никто не торговал водой. А Света, сняв пиджак и повесив его на сумку, продолжала разговаривать со мной. Несколько раз она поправляла заколку в волосах, чуть замедляя шаг. На повороте мы, не сговариваясь, повернули и направились на выход, оставив за спиной палящие лучи солнца.

Раньше мне казалось, что начать общение с незнакомой девушкой в двадцать три года, будет такой же непосильной задачей, как и в школе. Что мне всегда будет трудно просто заговорить первым и начать что-то обсуждать с едва знакомой собеседницей. И только девочка-которая-со-мной-заговорила, пропавшая из моей памяти по неизвестным обстоятельствам ровно так же, как и из жизни, останется в сердце навсегда. Возможно, в эмоциональном плане она влияла на меня не так сильно, как мне теперь это вспоминается.