Красная машина, черный пистолет (сборник) - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предложение было более чем заманчивым, однако сразу соглашаться не имело смысла. Гарик потер подбородок, цокнул языком, осведомился:
– Я забираю Атлас?
– Да.
– Тогда договорились. – И немедленно взял протянутое падлой устройство.
– Ты мне должен, – напомнил Штиль.
– Я надеюсь хорошо поторговать на ярмарке…
* * *Останавливаясь в каком-либо поселении… как правило, в достаточно крупном, в центре края, области или района, гильдеры отправляли по округе мобильные лавки, извлекая прибыль из тех лентяев, что так и не соберутся в город, но главное действо, естественно, разворачивалось на ярмарке.
Здесь продавали и покупали все, что имело смысл продавать и покупать в Зандре: еду и воду, оружие и боеприпасы, одежду, обувь, снаряжение, запчасти, приборы, устройства, наркотики, лекарства, топливные элементы, генераторы, машины, программы… Здесь продавали радиотаблы и расплачивались радиотаблами. Обменивались новостями и сплетнями. Пытались обмануть или обокрасть. Случалось – не доживали до конца ярмарки, случалось – уезжали с нее богачами…
– Будешь работать? – негромко поинтересовался Энгельс.
– Нет, – качнул головой Хаким. – Нужно найти проводника.
– Знаешь кого?
– Из Железной Девы на побережье ходят лишь два разведчика – Пепе Сапожник и Гарик Визирь, надеюсь, хотя бы одного из них привлекла ваша ярмарка, дорогой друг. И мне не придется ждать…
– Из Белого Пустыря тоже можно добраться до Безнадеги, – неожиданно произнес баши. – Но тебе нужны Сапожник или Визирь, потому что они знакомы с Шерифом.
– Вы умны, дорогой друг. – Тредер склонил голову.
– А ты не был со мной до конца откровенен, Хаким, – усмехнулся Энгельс.
– Не хотел погружать вас в мелкие проблемы простого обитателя Зандра, дорогой друг, – объяснил седой. – Они не стоят вашего времени, – и поправил киберпротез на правой руке. – Извините, если вы сочли мое поведение дерзостью.
– Я прожил много лет, – растягивая гласные, произнес Мухаммед, наблюдая за тем, как его разведчики проверяют подготовленную местными территорию. Броневики уже обозначили периметр, и теперь настала очередь комби и стационарных приборов исследовательского грузовика, которые вынюхивали Зандр на много метров в глубину, выискивая заложенные мины, отравленные полости или еще какую-нибудь заразу, способную угробить ярмарку и караван. – Но ни разу за всю мою жизнь меня не посылали к черту с таким уважением.
– Ни в коем случае…
– Молчи! – Баши поднял руку, дождался тишины и вновь улыбнулся: – Ты хороший человек, Тредер. Я скажу за тебя Баптисту, так что проблем с местными не будет.
– Спасибо, дорогой друг.
– Я обещал.
Мужчины пожали друг другу руки, и Энгельс, глядя седому в глаза, произнес:
– Не сдохни, пожалуйста. Я с удовольствием возьму тебя в первую команду.
– Спасибо за пожелание удачи.
– Увидимся, – буркнул Мухаммед и отвернулся к лобовому окну, наблюдая за маневрами мегов.
Ярмарку гильдеры, как правило, ставили за городской чертой, поскольку обычные поселения Зандра большими размерами не отличались и ни одна из их площадей не могла принять не то что торговую зону, а даже пару гигантских машин бронекаравана.
Определив территорию, мегатраки выстраивались на ней порядком «крепость» – прямоугольником, – но не сплошным, а оставив небольшие проходы для циркуляции товара. Внутренняя зона становилась запретной, в нее допускались лишь караванщики, и нарушение границы без разрешения каралось смертью – по договоренности с Гильдией данное правило соблюдали все власти Зандра. Вокруг внутренней зоны ставились палатки, лавки и павильоны караванщиков, а уж за ними появлялись навесы местных торговцев, пытающихся заработать на шумной ярмарке.
– Самый бедлам начнется послезавтра, – бормотал Тредер, широко шагая к городским воротам Железной Девы. – Сегодня ярмарку ставят: паркуют меги, устанавливают лавки, распаковывают товар… Торговли не будет. Завтра к гильдерам прибегут самые шустрые из местных топтунов, любители работать оптом. Сегодня они договариваются с Баптистом о кредите или ищут деньги в других местах, завтра скупят какой-нибудь показавшийся им дельным товар, причем скупят на корню, не позволят ему выйти на ярмарку, а в последний день начнут торговлю… А вот послезавтра до Девы доберутся фермеры со всего Котла, и здесь начнется тот самый бедлам, о котором я говорю… Вот так-то, Надира.
Но девушка, скромно семенящая слева от седого, промолчала. И по ее безразличному взгляду было совершенно непонятно, услышала она Тредера или нет.
Спутница Хакима вообще состояла из одних только «не» – не эмоциональная, не яркая внешне и совершенно не самостоятельная: шла, куда указывал седой, и безропотно несла довольно объемистый рюкзак, в то время как Тредер утруждал себя лишь потрепанной сумкой через плечо. Грязная рубашка и мешком висящий комбинезон – коричневый, с порванным и аккуратно зашитым карманом на правом бедре, – скрывали фигуру девушки, а завершали ее одеяние грубые армейские ботинки на толстой подошве, каковые таскали все путешественники Зандра. Сальные волосы неопределенного цвета, кажется, светлые, но вряд ли кто-нибудь за то поручится, были кое-как собраны в хвост; лицо вроде приятное, но настолько чумазое, что желание рассматривать его сразу же исчезало, а самое главное, лицо Надиры было расслабленным, слегка расплывшимся, безжизненным, каким оно бывает у людей с задержкой развития. Точнее, учитывая возраст девушки, у людей с умственными отклонениями.
– Говорят, здесь довольно дешевая вода, но шиковать не будем: неизвестно, сколько нам придется прождать проводника. Мы проделали большой путь не для того, чтобы остаться без денег в этом глухом уголке. Мы должны экономить. – Седой вздохнул и прищурился на большую аляповатую вывеску: «Заводная Лиза». – Кажется, пришли…
* * *«Время Света обожгло каждого из нас. Кого-то сильнее, кого-то слабее, но достало оно всех. И всех превратило в конченых эгоистов, думающих только о себе. Заботящихся только о себе. Готовых предать и убить ради себя. Не жалеющих ни родителей, ни детей. И хотя некоторые сбиваются в стаи, делают они это только ради себя: иногда в банде легче выжить, потому что стая падальщиков проживет дольше одинокого бандита. И убьет больше.
Мы превратились в зверей.
Но мы не виноваты, чтоб нас всех на атомы разложило…
Долгое время у нас не было никакой цели, кроме как дожить до завтра. Найти еду. Не стать едой. Отбиться от преследователей. Спастись. Долгое время мы выживали, и многие сохранили философию «убей или умри».
Зандр жесток. Зандр беспощаден.
Зандр требует крови, но… но в нас, как ни странно, осталась потребность делать больше. Делать не для себя. Или не только для себя.
Время Света превратило нас в зверей, но теперь, как мне кажется, мы потихоньку шагаем обратно. Мы начинаем напоминать людей…
Нет, я никого не идеализирую, даже себя и своих братьев-комби: мы разные, мы делаем много вещей, которые не следовало бы делать. Но у нас есть цель, или, если хотите, хобби. Не важно. Важно, что мы делаем что-то не только для себя.
Важно, что мы выкладываем Атлас капитана Морте в свободный доступ…»
(Комментарии к вложениям Гарика Визиря.)
Комби, закончившего дни в чреве Железной Девы, звали Брезентом, и диких веномов он повел к аттракциону из-за банальной жадности: они дали сотню радиотабл и десять золотых монет. Так, во всяком случае, было записано в комментариях к вложениям в Атлас, которые, как и многим другим разведчикам, служили Брезенту дневником. И теперь все это богатство оказалось разделенным между падлами блокпоста… С какого перепуга дикие веномы обозлились на Железную Деву, а главное, почему они повели себя столь глупо – не дождались ночи, пошли в рост на пулемет, – Брезент не написал, пометил, что расскажет позже, но не успел. Он собирался удрать до начала атаки, удрал – веномы мешать не стали, но опытный Штиль отправил трех мотоциклистов прочесать окрестности, и бедолага Брезент оказался в лапах не остывшего после драки падальщика. А затем – внутри Девы…
«Зря он не застрелился… Должен же был знать, что в аттракционе Железной Девы никого не вешают…»
Гарик о Брезенте слышал, но и только – вместе не работали, хлеб не переламывали, а потому к горечи от смерти собрата личных ноток не добавилось. Был комби Брезент, а теперь его нет – вот и весь сказ. Зандр суров… Да и все там будем.
– Ты страшно умер, брат. – Визирь поднял стакан с крепчайшим пойлом, которое местные гнали чуть ли не из черного подорожника. – Верю, ты составишь для меня Атлас рая. Увидимся.
Стакан Гарик выпил стоя, крякнул, пропуская обжигающую жидкость внутрь, уселся на стул и открыл самый интересный раздел Атласа Брезента – его личные вложения.
