Смельчак - Грегори МакДональд

Дядя откашлялся.

— Возможно, — повторил Рафаэль.

— Полагаю, ты прав. Учитывая обстоятельства. Четверг. Тебе хватит времени и напиться, и пообщаться с близкими.

— Четверг… — Рафаэль раздумчиво глянул в потолок. — Хорошо.

— Приезжай к десяти часам.

— К одиннадцати, — покачал головой Рафаэль. — Не хочется ехать на раннем автобусе.

— Почему?

— На нем ездят те, у кого есть работа.

Дядя рассмеялся.

— У тебя тоже есть работа, Рафаэль.

Тот лишь усмехнулся.

— Да. Конечно.

— Ладно. Пусть будет одиннадцать. Значит, мы ждем тебя в четверг, в одиннадцать утра. Так, Рафаэль?

— Да.

— Ты парень смелый, мужественный, поэтому мы ни в чем тебе не отказываем. Понимаешь?

— Я это ценю.

— Вот и отлично. Четверг, одиннадцать утра. — Дядя положил руки на стол. — Ларри, отведи Рафаэля в парикмахерскую, ты знаешь, на Тринадцатой улице. Пусть его постригут, не слишком коротко, я хочу, чтобы он выглядел настоящим индейцем. Ларри, я еще не рассказал тебе о своей идее. Мы наденем на Рафаэля набедренную повязку, украсим браслетами руки и ноги, разрисуем лицо боевым узором. А фильм назовем «Смельчак» или «Каков смельчак», что-нибудь в этом роде. Тебе нравится?

Ларри промолчал.

— Значит, волосы коротко стричь не нужно, ты меня понял? Но пусть его постригут поаккуратнее. Он должен выглядеть симпатичным, добропорядочным индейцем, а не уличной шпаной, — дядя улыбнулся Рафаэлю. — Ты у нас симпатяга. Да, сэр. Придя сюда, ты осчастливил нас, Рафаэль. Правда, Ларри?

Рафаэль улыбнулся.

— А после парикмахерской отведи его в банк. Ты знаешь, о каком банке я говорю. Банк, которым мы пользуемся сами. Первый коммерческий. Открой ему счет. На его имя. Какой мы собирались дать ему задаток? Двести пятьдесят долларов?

На лежащем перед ним листке бумаги дядя написал: $250.

— Триста, — разлепил губы Рафаэль.

— О да, — дядя зачеркнул $250 и написал $300.— Триста долларов. Для того, чтобы открыть личный счет, ты должен положить какие-то деньги в банк. Какую часть от трехсот долларов ты хочешь положить на свой счет?

Рафаэль задумался.

— Сколько нужно, чтобы мне открыли счет в банке?

— Почему бы тебе не положить на счет пятьдесят долларов, Рафаэль? — Дядя написал на листке: $50.— Тогда ты сможешь взять домой двести пятьдесят долларов и распорядиться ими по своему усмотрению до четверга.

Дядя добавил ниже: $250.

— Хорошо.

— Не забудь отдать Рафаэлю чековую книжку, Ларри. И чтобы ее выписали на его имя. И пусть он возвращается с ней к своей семье. Двести пятьдесят долларов он получит наличными. Пятьдесят останутся на его счету в банке.

— А как с остальными? — спросил Рафаэль.

— С остальными?

— С деньгами, которые мне причитаются?

— Проще простого. Как только ты их отработаешь, я лично пойду в банк и положу деньги на твой счет, чтобы ими могла воспользоваться твоя семья. Двадцать девять тысяч семьсот долларов.

И дядя написал все на том же листке: $29 700.

У Рафаэля перехватило дыхание.

— Но как я узнаю…

— Ты не доверяешь мне, парень? — Дядя побагровел. — Как еще мы можем это сделать? Скажи мне?

— Я не знаю, — честно ответил Рафаэль.

— Если положить тридцать тысяч долларов на твой счет прямо сейчас, думаю, мы уже никогда тебя не увидим. Ты удерешь вместе с семьей.

Рафаэль ничего не ответил.

— Никому еще не удавалось обдурить меня. — Дядя стал пунцовым.

Покраснел и Рафаэль.

— Я не собираюсь вас дурить.

Дядя подмигнул Ларри.

— А я бы попытался. Признайся, Рафаэль, ты думал о том, чтобы смыться вместе с деньгами?

— Нет, сэр.

— У тебя и в мыслях не было хапнуть мои тридцать тысяч и дать деру вместе с женой и детьми?

— Нет, сэр.

— Это воровство, Рафаэль. Грабеж. Ты пытаешься ограбить меня?

— Нет, сэр. Не собираюсь я вас грабить.

— Я так и думал. Не может оказаться вором такой смельчак, как ты, — дядя вновь заулыбался. — Но как нам поступить с деньгами? Ты можешь что-нибудь предложить?

Рафаэль подумал и покачал головой.

— Нет, сэр.

— Если у тебя есть идея, скажи мне, и мы тут же ее обсудим.

— Идей у меня нет.

— Но тебе и раньше не платили до того, как работа будет сделана?

— Нет, сэр.

— И, наверное, не давали денег вперед, как предлагаю я, когда ты еще палец о палец не ударил?

— Нет.

— Так скажи, ради Бога, — дядя возвысил голос, — с чего ты взял, что я полностью расплачусь с тобой до того, как ты приступишь к работе? Ответь мне!

— Не знаю. Но я хочу убедиться, что моя семья получит эти деньги. Моя жена…

— Ты не веришь мне, Рафаэль?

— Верю, но…

— Никаких «но». Мне все верят, не правда ли, Ларри? — Он взглянул на племянника.

— Конечно, — подтвердил Ларри.

— Видишь? Ларри работает со мной. Он знает, что мне можно доверять. Я — деловой человек. Мое слово что золото. Иначе и быть не может. Ты думаешь, я снял бы больше одного фильма, если б люди не доверяли мне?

— Я не знаю.

— Так я тебе скажу. Бизнесмен не может нарушать своих контрактов. За это его могут посадить в тюрьму! — дядя уставился на Рафаэля. — В тюрьму, Рафаэль!

— Понятно.

— К примеру, — дядя хлопнул ладонью по листу бумаги, — ты подписываешь этот контракт, берешь триста долларов, напиваешься и не возвращаешься, как мы условились, в четверг. Знаешь, что мы сделаем в этом случае?

Рафаэль покачал головой.

— Мы сами придем за тобой. В Моргантаун. А если не сможем тебя найти, то представим контракт в суд. И кому-то из твоих родственников — жене, одному из братьев, возможно, отцу — придется возвращать нам эти триста долларов.

Рафаэль подумал, что от них-то дядя не получит ни цента.

— Или их посадят в тюрьму. За кражу. За грабеж. — Дядя поднял руку, целя пальцем в грудь Рафаэля. — За грабеж, совершенный тобой.

Рафаэль шумно глотнул.

— Ты этого хочешь, Рафаэль?

Рафаэль покачал головой.

Дядя вновь заулыбался.

— Видишь, что может из этого выйти? Да не печалься ты, Рафаэль. Я же понимаю, что опыта у тебя нет никакого. И не обижаюсь. Ты смелый, крепкий парень, ты заключил выгодную сделку, но для тебя все это внове. Ларри и я прекрасно это понимаем. Не беда, Рафаэль. Забудем об этом.

Рафаэль вздохнул.

А дядя повторил, ровно, размеренно:

— После того, как ты отработаешь эти деньги, я лично пойду в банк и положу их на твой счет для твоей семьи. — Он снова написал на бумаге всю сумму: $29 700.— Это большие деньги.

— Хорошо.

— Подумай, как обрадуется твоя жена. Все время помни об этом. Потому-то ты и пришел сюда, не правда ли? Так, Рафаэль?

— Да.

— Вот и хорошо, — дядя взглянул на Ларри. — Дело сделано.

— А где контракт? — спросил Рафаэль.

— Это и есть контракт, — дядя поднял лист бумаги. — Что, по-твоему, я писал?

На листе значилось: $250, перечеркнуто, $300, $50, $250 и $29 700 дважды.

Дядя еще раз просмотрел написанное.

— Стандартный контракт. Ты готов подписать его, Рафаэль? — И положил лист на стол, развернув его к Рафаэлю. Протянул ему ручку.

Оперевшись руками на стол, нависнув над ним, Рафаэль пристально вглядывался в контракт.

— Допишите день. И время. Одиннадцать часов, в четверг.

Дядя рассмеялся, подтянул к себе лист бумаги.

— Чувствуешь, Ларри? Этот хитрец ничего не упустит. Я действительно забыл указать время. Одиннадцать часов, в четверг. Ты прав, Рафаэль! — и дописал: «Четверг, 11 утра». Пододвинул бумагу Рафаэлю. — Не следовало тебе подписывать контракт без этого уточнения.

Рафаэль взял ручку. Медленно вывел: «Р А Э Л».

Дядя кивнул.

— Вот и отлично. То, что надо, Рафаэль.

— Теперь подписывайте вы.

— Конечно. Разумеется. Так и должно быть. Мы оба подписываем контракт. Даем взаимные обязательства, — и написал: «Морокко». Показал Рафаэлю. — Вот и все. Подписано и скреплено печатью.

— Печатью? — переспросил Рафаэль.

— Не бери в голову, Рафаэль. Есть такая присказка. — Дядя сложил лист бумаги и передал Рафаэлю. — Ты положишь контракт так, чтобы твоя жена смогла его найти?

Рафаэль взял сложенный листок.

— Пожалуй.

— Контракт и чековую книжку, которую Ларри поможет тебе получить в банке.

— Хорошо.

— А потом, если денег на твоем счету не окажется, твои родственники смогут призвать меня к ответу. — Теперь дядя смотрел прямо в глаза Рафаэлю.

— Это уж точно, — подтвердил Рафаэль.

Дядя вновь закинул руки за голову.

— Надеюсь, ты не собираешься говорить об этом жене или кому-то еще? До того?..

Взгляд Рафаэля уперся в какую-то точку над головой дяди.

— Этим ты только испортишь ваши последние дни, — мягко продолжил дядя. — Ты меня понимаешь?