Принцип Пандоры - Кардин Клоуз

Спок прекрасно понимал ситуацию и в глубине души надеялся именно на подобный исход.

– Но дети сами должны согласиться на это. Если они захотят признать свое родство и объявить себя вулканцами, то им будет оказана необходимая медицинская помощь. И право на эти процедуры будет всегда за самими детьми.

– Но они всего лишь дети, ты верно это заметил, Сэлок. Наверняка им будет нелегко понять и принять обычаи нашего общества.

– Мы поможем им. Это будет трудно, но трудно для всех. Мы не можем освободить их от существующих законов: природа детей слишком необузданна. Те, кто окажутся неспособными к адаптации в наших условиях, могут отрицательно повлиять на сознание всех жителей планеты, и поэтому их воспитают уже не вулканцы и не на Вулкане. Решение окончательно принято, и принять его было не так уж легко. Выбор за ними, Спок, а не за мной или тобой.

Такова вулканская справедливость: то, что можно взять, – нужно заработать, а то, что заработано, – должно быть отдано.

– Эти дети должны иметь хотя бы право выбора. У них больше ничего нет. Рано или поздно они поймут: их вулканское происхождение означает, что лучше бы они вовсе не появлялись на свет.

– Но они должны знать обстоятельства своего рождения, Сэлок.

– Не сомневаюсь, что им объяснят, – пробормотал тот.

– Верю в твое усердие, – в голосе Спока звучала осторожная ирония.

– Это вполне разумно, Спок, – Сэлок сделал нетерпеливый жест рукой, – но объяснять буду не я. А так как ты, кажется, способен разговаривать с ними, то эта задача будет твоей. Это, кстати, уже решено.

Спок внутренне напрягся. Так вот какое место ему отвели в операции! Нельзя сказать, что он не любил детей, однако, всегда предпочитал избегать близкого общения с ними.

– Значит, я должен все разъяснить им? Понятно.

– Не только разъяснить, Спок. Им необходимо внимание, – его голос стал мягче. – Понимаешь, о них нужно заботиться, предотвращать любое зло, которое они могут причинить друг другу по дороге к новому дому, контролировать их поведение.

– Но, – Спок нахмурился, – это требует постоянного наблюдения, Сэлок. Сожалею, но мои обязанности на корабле…

–…с тебя сняты.

– Ясно.

Железная логика вулканской справедливости: получай то, что заслужил.

– В конце концов, мы сюда прилетели именно из-за детей и должны вместе работать над общей задачей.

– Так эта обязанность – честь для меня?

– Может быть. Как и многое другое, но это покажет время.

Два ослепительно-ярких луча прожектора пересекли горизонт, и поисковые группы приступили к выполнению своей задачи. Утомленный и будто постаревший, Спок медленно последовал за ними.

– Эй, Сэлок, кажется, дальше становится небезопасно. Для детей будет лучше, если ты останешься встречать их здесь.

– Хорошо, я составлю тебе компанию. Да не беспокойся ты так о своих обязанностях, Спок. Старый да малый не очень-то отличаются друг от друга. Мы во многом одинаковы. – Сэлок с иронией отнесся к волнению Спока.

Поисковые группы в составе двух-трех человек тихо пробирались по развалинам колонии со сканерами в руках, стараясь обнаружить места, где могли прятаться дети. Они изредка останавливались и переговаривались. Солнца постепенно карабкались к зениту. Скалы, земля, воздух звенели от невыносимой изнуряющей жары. Ветер исчез совсем. Каждое движение поднимало столб горячей пыли. Она висела в воздухе, обжигала глаза и першила в горле, а когда люди медленно продвигались вдоль руин, обволакивала их плотным удушливым облаком.

Теперь говорил только Сарэк. Его голос прорывался сквозь плотную пыльную завесу, отдаваясь эхом в устройствах-переводчиках, преобразующих язык вулканцев на знакомый детям ромуланский. Он говорил о простых и понятных вещах: о ежедневной пище для каждого; доме, где люди не убивают друг друга, где не будет борьбы за существование, где есть укрытие от смертельной жары; об уютных комнатах, в которых по ночам можно спокойно спать в полной безопасности.

И один за одним из подвалов и разрушенных черных подъездов, из пещер, скал и огромных куч мусора стали выползать, выходить, выбегать дети, останавливаясь на полпути и настороженно вслушиваясь в незнакомый мужской голос. Для многих из них этот день должен был стать последним в жизни; хотя, пожалуй, ни один сейчас не выглядел жизнеспособным. Их дрожащие измученные тела напоминали скелеты. Животы некоторых – уродливо раздуты от голода. Кожа – исцарапанная и изъязвленная ранами, в солнечных ожогах, грозящих перейти или уже перешедших в стадию смертельной болезни. В пустых отчаявшихся глазах зажигалась надежда умирающей души. В их сердцах боролись обреченность и вера. Что же готовит им судьба? Беззащитные, маленькие, испуганные – они стояли, щурясь от ослепительного солнца, вглядываясь в тех, кто предлагал им будущее. Забытые плоды жестокости и отречения. Некоторые слабо сопротивлялись, когда вулканцы приближались вплотную. Добрые руки поднимали и несли их сквозь расплавленный солнцами воздух. Слова Сарэка обещали им только пищу и кров, но в его голосе звучала истина и добро. И еще что-то, чего они не понимали разумом, но чему поверили: им давали шанс выжить.

Поиски продолжались до вечера; солнца миновали зенит и медленно клонились к закату. В полдень даже закаленная кожа вулканцев стала сухой и болезненной, липкий горячий пот, выделяясь, тут же испарялся. Камни раскалились докрасна, как угли. Через подошвы ботинок земля, словно гигантская сковорода, поджаривала ступни, а пыль по-прежнему забивала глаза, ноздри, проникая даже в легкие, и засоряла сканеры. Но люди упорно считали живых и мертвых. Кое-где встречались полусожженные кости, обглоданные детьми уже очень давно; находили и тела детей под камнями, свалившимися с гор. Жизнь мальчика, заваленного обломками старого здания, угасла у них на глазах. Они нашли еще одиннадцать исстрадавшихся и слишком слабых для перелета ребятишек. Однако, ни у кого из них не было ножа или таких умных любопытных глаз, как у…

Когда вернулась последняя поисковая группа, под навесом было многолюдно и шумно. Тридцать два выживших ребенка жадно проглатывали пищу, получали медицинскую помощь и мгновенно засыпали в блаженной тени. Спок бродил среди них, с надеждой вглядываясь в каждое лицо.

Ее здесь не было. Ее не было нигде.

Вдруг резкий свистящий звук, доносящийся с неба, встревожил детей, но невыразимо обрадовал всех вулканцев.

Мгновение – и «Симметри» мягко опустился на землю. Лишь один человек был не рад скорому возвращению корабля.

– Спок, но они же все сосчитаны… – Сарэк бесстрастно выслушал сына. – Их число соответствует данным наших сканеров. Разве твой трикодер дает иную информацию?

– Нет, отец. – Ускользали драгоценные секунды. Спок отчаянно просчитывал все действия: в его мозгу отчаянная стратегия боролась с неизбежной логикой. Остаться на орбите? Сканировать планету снова? Пожертвовать жизнями всех ради одной? Это невозможно, – Но ведь есть еще одна. Прошлой ночью я видел девочку, которой здесь сейчас нет.

– А как ты объяснишь показания сканеров?

Как, в самом деле? Спок отчетливо помнил: бесшумно, неуловимо для его сканера, она двигалась тогда следом, спасла ему жизнь, разговаривала с ним по-вулкански… Эти факты никак не проясняли ситуацию и не отвечали на его вопросы.

– Я не могу объяснить этого, отец. Но девочка все же существует. И если мы ее оставим, она умрет. Я не стану рисковать остальными, но пока есть время… я прошу дать мне поисковую команду.

– Ты просишь, Спок, или информируешь?

– Я предпочел бы получить твое разрешение, – Спок поправил висевший трикодер. – В крайнем случае, я пойду один.

– Нелогично заниматься поисками без помощников. Офицер Звездного флота мог бы знать это и получше. Возьми тех, кто уже освободился.

– Спасибо, отец. – Что-то промелькнуло вдали, на фоне толпящихся детей. Краешком глаза Спок уловил знакомое быстрое движение. Всего лишь секундный проблеск, но ему этого было достаточно. – А вообще-то команда уже не понадобится.

Сердце тревожно забилось.

Она, незаметная для других, стояла в дальнем конце лагеря под вторым тентом, внимательно наблюдая за происходящим, прислушиваясь к посторонним голосам с тем же серьезным видом, с которым она смотрела в ту ночь на звезды, словно стараясь что-то вспомнить. Вдруг она снова куда-то скользнула, потом появилась вновь, держа в руках пустой рюкзак Спока. Девочка подалась вперед, ближе к намеченной добыче: полная тарелка еды всего в нескольких метрах от нее. Прямо под носом у всех остальных. Как же она будет это делать? Спок, затаив дыхание, начал медленно пробираться мимо спящих детей, мимо вулканцев, несущих на руках слишком слабых. Но он не успел предупредить ее действия.

Как только вулканцы повернулись к ней спинами, она молниеносно метнулась к тарелке и стала поспешно засовывать еду в недавно приобретенный рюкзак. С'Тван, почувствовав чье-то близкое присутствие, внезапно обернулся. Растерявшись от неожиданности и испуга, она выронила добычу и с криком негодования выскочила из-под тента на палящее солнце.