Сыграй на цитре - Джоан Хэ

Свою сестру, потерянную в потоке спасающихся бегством людей.

Кровь и пыль. Это все, что оставили после себя воины. Их боевые кличи, такие смутные. Запах огня все ближе…

Огонь.

Мои глаза распахиваются.

Дым. Он струится с верхушки горы, словно серое перо в ночи. Алая паутина через лес, который мы только что расчистили, кровоточит от дерева к дереву. Нет ни барабанного боя, ни призыва к войне, ни смога горящего дерева – слишком сырого, чтобы разгореться естественным путем, – все это говорит мне о том единственном, что мне нужно знать:

Миазма близко.

2. Кинжал за улыбкой

Миазма близко.

Это не могло произойти. У нас должно было быть несколько часов, прежде чем она вернется с подкреплением на рассвете. Теперь у меня есть самое большее несколько минут, прежде чем городская стража поднимет тревогу и всех охватит тупое безумие.

Я, ковыляя, спускаюсь по ступенькам сторожевой башни и бегу к шатру, где храпит Лотос, растянувшись на скамье, с пустым винным кувшином в руке. Я толкаю ее ногой; она закрывает лицо рукой. Я отбрасываю руку в сторону, и она вскакивает на ноги, размахивая своей секирой.

Я подхожу сразу, как только опасность быть выпотрошенной минует.

– Что ты сделала?

– Что… сделала? – бормочет Лотос, потирая лицо.

– На мосту. – Я сжимаю веер, пока не белеют костяшки; это все, что я могу сделать, чтобы не закричать. – Выкладывай все. И не скупись на подробности.

– Я отпугнула Черепушку и обрушила мост, как ты и приказала.

– Ты что?

– Я отпугнула их и обрушила мост…

– Ты. Тронула. Мост.

Лотос кивает.

Нет. Нет, нет, нет. Вся суть Извлечения Нечто из Ничего состоит в том, чтобы создать иллюзию силы, и Лотос разрушила эту иллюзию, когда обрушила мост. Леди с десятью тысячами воинов никогда бы так не поступила. Леди с десятью тысячами воинов оставила бы мост в покое, чтобы заманить врага в западню.

Как коварный стервятник, кем она и является, Миазма, должно быть, сделала круг назад, увидела разрушенный мост и раскусила наш блеф. Мы могли бы выиграть несколько дней, показавшись достаточно устрашающими, чтобы им потребовалось подкрепление. Вместо этого мы выиграли столько часов, сколько нужно лучшим инженерам империи, чтобы построить временный переход.

– Разве я не должна была это делать? – спрашивает Лотос, но мои мысли уже там, рядом с горящими деревьями. Еще один умный ход. Огонь выкуривает любые замаскированные войска, расчищает путь от поваленных деревьев и оповещает о намерениях Миазмы. Она хочет, чтобы мы запаниковали и убежали. От Хэваня ведет сплошной склон. Мы станем легкой мишенью для вражеских лучников. Как олени на королевской охоте, мы не сможем убежать. Не можем бороться. Мы в невыгодном положении – и умрем, если будем притворяться, что это не так.

Пока я расхаживаю взад-вперед, Лотос поднимает голову и нюхает воздух.

– Это… огонь?

– Браво! Угадала с первого взгляда. И кто, по-твоему, это устроил?

– Кто?

– Попробуй угадать.

Лотос двигает челюстью. Ну не должно же это быть так сложно – во всей империи есть только один человек, который так сильно хочет заполучить наши головы, что готов поджечь лес, – и медленно ее глаза становятся круглыми, как тарелки.

Она вприпрыжку бежит к конюшням.

Блестяще. Как раз то, что мне было нужно.

– Лотос! Постой! – Я, спотыкаясь, бегу за ней. – Остановись прямо там! Я приказываю тебе!

Я подбегаю к конюшне как раз в тот момент, когда она выскакивает оттуда, уже оседлав лошадь. Ее жеребец встает на дыбы, и я пячусь назад.

– Отведи Жэнь в безопасное место! – кричит она, как будто стратег она. Затем она скачет галопом с боевым кличем. Ее подчиненные вываливаются из своих палаток и вскакивают на своих лошадей. Я снова на волосок от смерти от копыт лошади.

– Лотос! – Крысиная печенка. Какой бы тщетной ни казалась эта затея, я бросаюсь в погоню. Когда я пробегаю мимо зернохранилищ, гвардейцы сторожевых башен приходят в себя. Вверх и вниз от тщательно утрамбованных земляных стен звенят бронзовые колокола, и войска Жэнь высыпают наружу, хватая копья и изорванные знамена Жэнь. Эвакуированные и жители Хэваня следуют за ними несколько сонных минут спустя, хватая плуги и молотки для отбивки мяса.

Я протискиваюсь мимо всех них. Гражданские или солдаты, все они – крестьяне, отчаянно идущие навстречу неминуемой смерти.

Лотос не является исключением. Я добираюсь до городских ворот слишком поздно; я не создана для состязаний с воинами. Согнувшись пополам и тяжело дыша, я гневно гляжу на массивные отпечатки копыт ее жеребца, в то время как ее воины проносятся справа и слева от меня. Затем я выпрямляюсь. Туго затягиваю конский хвост на голове.

Я все еще контролирую ситуацию. У меня все еще в запасе свои военные уловки.

Когда я нахожу Жэнь у конюшни, она уже в седле, двойные сабли – заслуженно названные Достоинство и Порядочность – приторочены к ее спине. Мое лицо выражает осуждение, и Жэнь застывает.

– Ей нужна я, – говорит она, как будто это приемлемая причина, чтобы выехать к внушительной пятитысячной армии Миазмы.

– Так что ты решила просто сдаться.

– Лотос где-то там.

– Без твоего приказа. – И вопреки моему.

– Цилинь…

– Позволь мне. – Я сжимаю одну руку в кулак, накрываю его другой рукой и склоняюсь, подставив их обе под подбородок в знак почтения. – Позволь мне выехать за ними с двадцатью солдатами.

– Для чего? – Облако подъезжает к Жэнь трусцой на своей грузной кобыле и окатывает меня ледяным взглядом. – Чтобы умереть?

Может, это план Лотос, но не мой.

– Чтобы остановить Миазму, – учтиво произношу я. Не можем же мы всегда быть настолько плохи.

– С двадцатью солдатами. – Облако заостряет внимание на моих узловатых запястьях. Я знаю, о чем она думает. Я уже сталкивалась с несчетным количеством таких, как она: более сильными детьми в приюте. Солдатами в городах. Она думает, что мои стратегии предназначены для слабаков и трусов, которые не могут встретиться лицом к лицу со своими врагами. Что мой выезд с двадцатью солдатами – это уловка или блеф, не говоря уже о том, что Лотос и вовсе выступила с половиной этого числа. Поражение немыслимо для воина. Они умирают прежде, чем увидят, как оно наступает.

Я боролась со смертью всю свою жизнь.

– Если я потерплю неудачу, я приму военное наказание за ложь моей леди.

– Если ты потерпишь неудачу, твоя голова будет красоваться на пике державы рядом с нашими. – Облако подается вперед, нависая надо мной со своей лошади. –