Аданешь - Владимир Анин

Мы познакомились. Отец семейства, Евгений, был высокого роста, с бакенбардами и густыми бровями. Серьезное выражение лица, рассудительная речь и тщательно подобранные слова выдавали в нем хоть и молодого, но уже довольно опытного дипломата. Его жена Алевтина, яркая красавица с вьющимися каштановыми волосами, была немного взволнована, однако умело скрывала свои чувства за ослепительной улыбкой. Евгений и Алевтина путешествовали с трехлетней дочерью Настей, которая всю дорогу спала у папы на руках.

В аэропорту Хартума нам пришлось проторчать почти целый день. Наконец около трех часов пополудни нас пригласили на посадку. А уже в пять мы спускались по трапу в столице Эфиопии. Первое, что неприятно удивило, – это прохладный ветерок, никак не вязавшийся со временем года и тем более с Африкой. Первая мысль, что нас по ошибке привезли не туда. Уж больно резко здешняя погода отличалась от хартумской.

В аэропорту нас встречали двое посольских. Один из них не переставая болтал, другой был угрюм и все больше отмалчивался. Меня и семью Евгения посадили в микроавтобус и повезли в посольство. Дорога была великолепна. Колеса мягко шуршали по зеркально гладкому асфальту. Раскинув в стороны разлапистые ветви, могучие пальмы выстроились почетным караулом на протяжении всей трассы, придавая ей особый колорит. Казалось, мы катили во дворец какого-нибудь африканского короля. Это, отчасти, было правдой. Резиденция императора Хайле Селассие находилась неподалеку, и дорога из аэропорта – главных ворот государства – обязана была создать нужное впечатление.

Однако сама Аддис-Абеба оказалась городом немыслимых контрастов. Ухоженные зеленые проспекты с чередой роскошных современных зданий сменялись пыльными улочками нищенских кварталов, где единственными строениями были необычного вида, круглые глинобитные хижины с соломенной крышей.

Через некоторое время мы вновь очутились где-то на окраине города. Слева от дороги тянулся бесконечный каменный забор, за которым на пологом склоне высокой горы темнел эвкалиптовый лес. Микроавтобус притормозил у ворот с золоченой табличкой «Посольство СССР». Охранник-эфиоп, выйдя из своей будки, неторопливо поднял шлагбаум, и мы въехали в джунгли. Да-да, именно джунгли. Узкая асфальтированная дорога стрелой уходила в гору, с обеих сторон к ней вплотную подступали заросли буйной африканской флоры, среди которой особо выделялись высоченные эвкалипты. Их могучие, покрытие бахромящейся корой стволы устремлялись в небо, и казалось, своей кроной эти деревья уже задевают облака. Нижняя часть джунглей изобиловала высокой травой, густыми кустарниками и лианами, подобно гигантским змеям, свисающими с эвкалиптов.

– Это что, посольство? – удивленно спросил я.

– Да, – ответил сидевший за рулем мужчина, которого звали Стас. – Этот участок еще русскому императору подарили.

– А где же люди?

– Да вы не волнуйтесь, сейчас приедем. Зато смотрите, как тут красиво!

Вскоре справа от дороги показался белый двухэтажный особняк с толстыми колоннами, над главным входом которого развевался красный флаг.

– А вот и резиденция посла, – сказал Стас. – Ну а нам сюда.

Он свернул налево, где у подножия эвкалиптов выстроились в три ряда аккуратные маленькие коттеджи.

– А где резиденция консула? – спросил я.

– Ну, официальный кабинет там же, где у посла, в особняке, – ответил Стас, вылезая из машины, – а живет он в доме чуть выше, на горе. Метров триста-четыреста отсюда.

– И что, это все территория посольства? Какая же тут площадь? – воскликнул Евгений.

– Площадь… а черт его знает! Но территория действительно огромная, самая большая из всех посольств.

– Как же ее охраняют? Здесь целый полк солдат нужен.

– Да ну что вы! Вся территория обнесена забором, вы же сами видели, сверху битое стекло. Просто так сюда никто не полезет. Да и вообще, здесь это вроде как не принято…

– А если не просто так? – встрял я.

– На моей памяти ни одного такого случая не было, – гордо ответил Стас.

Я помог Евгению выгрузить чемоданы, и мы направились вслед за Стасом, а его молчаливый спутник, имени которого я толком так и не расслышал – то ли Борислав, то ли Бронислав, – остался в машине. Алевтина несла на руках спящую дочку и с интересом озиралась по сторонам. Стас услужливо распахнул дверь третьего по счету коттеджа и пригласил нас внутрь.

Это был симпатичный домик, построенный явно в африканском стиле, или, по крайней мере, с намеком на такой стиль. Кофейного цвета снаружи, с крышей, покрытой черной черепицей, внутри он был выкрашен белой краской, отчего комнаты казались просторными и воздушными. Элегантная плетеная мебель гостиной хорошо сочеталась с большим кирпичным камином и висящими на стенах деревянными масками.

– Это наши лучшие апартаменты, Евгений Николаевич, – сказал Стас. – Гостиная, две спальни, кухня.

– Ну что ж, мне нравится, – отозвался Евгений. – А тебе? – обратился он к жене.

– Очень! – воскликнула Алевтина. – Здесь все такое милое!

Настя уже успела проснуться и своими огромными глазами изучала новую обстановку.

– Он что, большая шишка? – шепнул я Стасу.

– Первый секретарь, – так же шепотом ответил тот.

– А-а, – многозначительно протянул я.

– Ну, ладненько, – сказал Стас, обращаясь к Евгению. – Размещайтесь пока.

Мы со Стасом вернулись к микроавтобусу, где нас поджидал его давешний спутник. Я еще раньше догадался, что это и есть тот самый «наш человек», о котором меня предупреждал Залезайло.

– Петрович хочет переговорить с вами, – сказал Стас и, закурив, отошел в сторону.

Я забрался на заднее сиденье микроавтобуса и вопросительно посмотрел на лысеющий затылок.

– Суворов Александр Васильевич? – не поворачиваясь, спросил тот, хотя мы познакомились еще в аэропорту.

– Князь Италийский, граф Рымникский и Священной Римской империи, генералиссимус русской армии и генерал-фельдмаршал австрийской, – скороговоркой выпалил я.

– Вы что, издеваетесь? – В его голосе угадывалось едва скрываемое неудовольствие.

– Что вы, Борислав Петрович…

– Болеслав.

– Извините, Болеслав Петрович. Просто с детства привязавшаяся скороговорка. Все-таки имя обязывает.

– А вы что, родственником фельдмаршалу приходитесь?

– Вряд ли. Но тезка, как видите, полный.

– Ладно, Александр Васильевич, отставить шутки. Я майор Эн…

– Простите? – переспросил я.

– Эн Болеслав Петрович.

– Я страшно извиняюсь, товарищ майор, но вам что, и фамилию свою произносить нельзя?

Майор ответил не сразу. Чувствовалось, он с трудом борется с нахлынувшим на него негодованием, даже лысина его слегка покраснела.

– Эн – это моя фамилия, товарищ капитан. Две буквы: «э» и «н» – Эн. Я понятия не имею, с каким заданием вы сюда прибыли, но мне велено оказывать вам всяческое содействие, и я буду это делать в меру своих сил и возможностей.

Он, наконец, повернулся и вперился в меня своим колючим взглядом.

– Вот вам деньги. – Он протянул увесистую пачку. – По нашим меркам тут месяца на два хватит. Ну да это не моего ума дело. Мне велели – я передал. Мордовцев, – он кивнул в сторону прогуливавшегося под эвкалиптами Стаса, – отвезет вас на квартиру, в город. У меня все. Вопросы будут?

– Нет, Болеслав Петрович. Спасибо.

– Ну и хорошо, – выдохнул он с видом человека, исполнившего свой долг. – Если вам что-нибудь еще потребуется, Мордовцев в вашем распоряжении.

– А он…

– Да, работает со мной, по званию – лейтенант, если вам интересно. Что-нибудь еще?

Не дождавшись ответа, он вылез из машины и, хлопнув дверью, зашагал в сторону резиденции посла. Я подозвал Стаса и попросил отвезти к консулу.

Не задавая лишних вопросов, он завел мотор. Трудяга микроавтобус, урча своим недостаточно мощным для таких поездок моторчиком, потащил нас к вершине горы. Пока мы ехали, я старался хоть как-то проанализировать обстановку. Строжайшая секретность, которой была окутана моя миссия, доказывала всю важность порученного мне задания. Если даже местные ребята не знают о цели моего приезда, каким образом консулу удалось сохранить в тайне исчезновение дочери? Хотя, конечно, консул, по всей видимости, человек неглупый и сразу связался напрямую с Москвой. И все же мне совершенно непонятно, зачем из этого делать страшную тайну. По-моему, если придать дело огласке, подключить полицию, общественность, найти девочку будет и быстрее, и проще. Вместо этого я должен неизвестно где искать этого ребенка, будто это не дочь консула, а какой-нибудь сверхсекретный агент.

Консул жил в небольшом особнячке, обнесенном каменным забором, сплошь поросшим вьющимися растениями. Прямо возле калитки раскорячился необъятных размеров баобаб. Я с интересом обошел вокруг дерева, желая убедиться, что оно настоящее. Уж очень необычным был кривой, извивающийся ствол, метров эдак десять в обхвате. Я толкнул калитку и очутился в маленьком, не слишком ухоженном садике. Трава в некоторых местах доходила, пожалуй, до пояса, а то и выше. К дому вела выложенная серой квадратной плиткой тропинка. Если девочка пропала прямо из дома, в какое время это могло произойти? Пропала сама (сбежала?) или похитили? Тогда зачем? При желании для любого мало-мальски обученного спеца забраться сюда не составит никакого труда. Не помогут ни забор, ни битое стекло. Вопрос только в том, как удалось увести отсюда девочку. Как раз таки для нее забор должен был оказаться непреодолимым препятствием. А незаметно провести ее через ворота просто нереально. Хотя, может, я рано начал строить версии? Может быть, девочка пропала не здесь, на территории посольства, а совсем в другом месте. Тогда я опять попусту трачу время, пытаясь изображать из себя Шерлока Холмса. Надо сперва хорошенько расспросить консула, а уж потом пытаться сформулировать какое-нибудь предположение о том, что все-таки произошло.