Талларн: Броненосец - Джон Френч

Голоса заполняли каналы вокса. Он видел, как один из «Скаранцев» его группы обогнул обломки, вращая башней на ходу, и открыл огонь по удалённым целям. Орун и Гортун были рядом с ним, хотя он и не видел их. Руны вражеских целей начали заполнять его обзор, когда на место гибели первой волны атакующих пришла вторая.

Он побежал. Поршни ходили вверх-вниз. «Хищник» в полосато-белых цветах вырвался из яркого тумана. Две ракеты-охотники сорвались с его плеч в тот миг, когда он опознал цель — Белые Шрамы, 5-е братство. Ракеты поразили танк в поворотное кольцо башни, и мощный взрыв оторвал её от корпуса.

Хренд мчался в объятия битвы и ничего не чувствовал.

— Почему вы здесь?

Аргонис слушал, как его слова растворяются в тишине тронного зала. Чёрные глаза Пертурабо, глубоко посаженные в его черепе, разглядывали его, сверкая. У подножия и по бокам трона, выставив перед собой щиты, застыли автоматоны Железного круга. Лишь Форрикс стоял рядом со своим повелителем, единственный присутствующий из триархов и командования Железных Воинов.

За спиной Аргониса покачивалась Сота-Нул, её чёрная роба шуршала по полу. Он слышал, как при перефокусировках жужжат линзы её трёх глаз. Ещё на шаг дальше стояла неподвижная закутанная в зелёный саван фигура Професиуса, его дыхание было едва слышимым шипением за безглазой железной маской.

Пертурабо молчал. Аргонису с трудом удавалось не опускать глаза под давлением присутствия Железного Владыки. Примарх и первый капитан изменились с тех пор, как Аргонис видел их в последний раз. Форрикс как будто съежился, во всяком случае, производил такое впечатление, злобные огоньки в его глаза сменились пустотой. Сам Пертурабо казался и больше и меньше, чем был. Плоть обтянулась на его костях, а свет цеплялся за выемки на черепе таким образом, что глаза Аргониса не могли этого уловить. Логос, боевая броня Железного Владыки, была погребена под поршнями и стойками из чёрного железа и крашенной пласстали. Голова сидела в гнезде из кабелей и металлических трубок. Кожа примарха, казалось, местами наросла на импланты. Аргонис отметил луковицеобразные гроздья оружия, прикрепленные к наручам брони.

— Я не стану отчитываться перед тобой, эмиссар, — наконец промолвил Пертурабо, добавив в голос немного металлического скрежета. Аргонис не вздрогнул.

— Вы отчитываетесь перед магистром войны, а я — его посланник.

— Так за этим тебя прислал мой брат — спросить, почему я здесь?

Он услышал резкость, с которой были произнесены эти слова. Он склонил голову, наполовину в качестве уважения, наполовину — соглашаясь.

— Вы осаждаете мёртвый мир, расточая на нём силы вашего легиона. Вы призвали к себе наших союзников и бросаете их в битвы, у которых нет ни конца, ни цели. Ваш магистр войны желает знать — почему?

— Ты смеешь говорить таким тоном? — произнёс Форрикс. Его бронированный палец нацелился на Аргониса, подобно дулу оружия. — Наши обязательства перед Гором не подлежат обсуждению.

— Наш повелитель, повелитель, которому вы принесли свои клятвы, говорит и спрашивает так, как пожелает. Аргонис взглянул на бронзовые и рубиновые глаза, усеивавшие чёрный посох в его руках. — А здесь и сейчас, я — его голос.

Форрикс открыл рот, но глаза Пертурабо дёрнулись, и первый капитан промолчал.

— Я буду рядом с братом, когда падут врата царства нашего отца. Я сокрушу оборону Терры по его приказу и встану рядом с ним, когда ложный Империум будем предан огню. Ничто и никто не может предотвратить этого.

— Это не ответ.

Пертурабо медленно повернул голову, его взгляд упёрся во тьму на краях тронного зала, этот мир был важной базой во времена Великого крестового похода.

— Расположение расходящихся от него варп-путей, вместительность и надёжность его укрытий означают, что если мы не воспользуемся всем этим, то наши враги сделают это вместо нас. К Тронному миру ведёт много путей, эмиссар, каждый из которых охраняется подобным миром. Победа в этой войне будет определяться не только силой или численностью, но и тем, под чьим контролем находятся такие Врата Терры, — Железный Владыка умолк и вновь вперил свой взгляд в Аргониса. — Этот мир — является одним из упомянутых врат, и я преподнесу его магистру войны.

— Силы, которые вы собрали…

— Являются необходимыми.

Аргонис выдержал взгляд примарха, но почувствовал, как тело его наполнилось холодом. Это было похоже на погружение в лёд. Ощущения были сродни тем, какие он испытывал в присутствии Гора Луперкаля. Через секунду он низко склонил голову, одновременно заботясь о том, чтобы знамя продолжало стоять прямо.

— Я останусь, повелитель, — сказал Аргонис, следя за тем, чтобы голос его звучал оправдательно, уважительно и одновременно сильно. — И пронаблюдаю за тем, чем кончится эта… попытка.

Пертурабо слегка наклонил голову.

— Как пожелаешь.

Двери тронного зала начали со скрежетом открываться, подчинившись неуловимому сигналу. Аргонис выпрямился и пошёл прочь из комнаты, неся в руке знамя магистра войны. Сота-Нул и Професиус следовали за ним. Как только двери заскрежетали за их спинами, закрываясь, он закрепил на голове свой шлем. Скрипучий сухой голос Сота-Нул раздался в его ушах, передаваемый воксом ближней связи. Сигнал был зашифрован, и техно-ведьма суб-вокализировала свои слова.

— Тебя не удовлетворили-убедили ответы-реакции примарха Четвёртого легиона.

Аргонис продолжал смотреть вперёд, продолжал идти. Железные Воины следили ним, линзы шлемов светились, подобно раскалённым углям в тусклом свете. Эхо его шагов катилось по широкому коридору.

— Отправь сигнал, — ответил он через секунду, — посмотрим, что известно агентам Альфария.

Мир Иаео сузился до мгновения, потребовавшегося, чтобы упасть на пол. Ощущения собственного тела исчезли, растворившись в информации сортируемой её подсознанием. Подобные ей создавались как оружие, убийцы и палачи, но они выполняли свои задания с расстояния. Она не принадлежала к Эверсор, или Каллидус, и даже не к Кулексус. Ванус убивали как боги, не нуждаясь в том, чтобы держать меч или касаться крови. Поле задач схватки было слишком тесным, переменные слишком тонкими, и их было слишком легко недооценить. Это было грязно. Неэлегантно. Нерасчетливо. Но иногда — необходимо.

Расплывчатые силуэты двигались слишком быстро, чтобы отследить их перемещения. Это не имело значения. Скорость реакции не было путём храма Ванус. Предвычисление было всем.

Зловоние ионизированного воздуха ударило ей в нос.

Данные: Три оружия, энергетические, волкитные с вероятностью 93 %. Цикл перезарядки — 0,03с.

Она вышла из переката.

Проекция: Уровень обучения и подготовки противников свидетельствуют о том, что они будут стрелять на опережение.

Она извернулась и пластом рухнула на пол, распластав конечности, словно паук. Два красных луча прорезали то, место, где она должна была бы быть.

Данные: один противник всё ещё не выстрелил.

Мышцы напряглись.

Проекция: Выстрел прибережён на случай промаха двух других. Умно/компетентно/опасно.

Одним движением она подлетела с пола вверх. Волкитный заряд ударил в пол, проделав круглый кратер. Она изогнулась в полёте. Руки схватили всё ещё открытый люк вентиляционной шахты.

Проекция: Другие выходы из вентиляционной шахты могут быть под угрозой.

Она вбросила себя в вент. канал.

Данные: дверь коридора в 20 метрах, опечатанная, единственный доступный выход.

Она слышала лёгкие, быстрые звуки, издаваемые фигурами в коридоре под ней. Её рука уже скользнула в карман и нащупала небольшую гладкую сферу.

Проекция: Побег невозможен, пока противники живы.

Граната скорее походила на изделие ксеносов, а не людей. Поверхность была гладкой, как кость, а температура, как ей казалось, всегда соответствовала температуре тела, не становясь ни теплее, ни холоднее, никогда. Ей не дали данных, откуда изделие взялось. Она знала только то, к чему приведёт детонация. Этого знания было для неё достаточно.

Иаео бросила гранату в люк и втащила себя в вентиляционную шахту.

Данные: 1 секунда после броска гранаты.

Луч выстрела испарил край люка. Тепловой выброс окатил её. Кожа на лице обуглилась и покрылась пузырями.

Данные: 2 секунды после броска гранаты.

Граната детонирует со звуком миллионов иголок, скребущих по металлу.

Данные: Тишина. Проекция: Противники уничтожены.

Она защелкнула визор обратно на глаза и, переключаясь морганием между точками обзора, просмотрела свой маршрут глазами жучков, установленных в окружающих её позицию коридорах. Пусто, во всяком случае, так казалось. Возросший фактор ошибки/диверсии, должен был теперь учитываться при обработке всех входящих данных. Сжавшееся боевое осознание тускнело. Её лицо было сильно обожжено. Руки порезаны до костей, и она истекала кровью. Ей надо было двигаться. Часы затикали в её сознании.