Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом - Сергей Емельянов

Для зрелого Маркса в качестве отца, то есть в роли Мессии выступает коммунистическая партия, вооруженная «научной теорией». Именно она, выполняя функции Христа Спасителя, должна указать человечеству путь к безденежному и бесклассовому обществу как высшему общественному идеалу.

Примечательно, что и американская мечта имеет определенные точки соприкосновения с отдельными положениями марксистской теории. Элементы тождества не раз отмечали некоторые обществоведы в США. «Наше исследование, – писал, например, Р.Гудвин, – начинается с утверждения сходства между утопией Маркса и американской мечтой. Обе исходят из веры, что все люди имеют равные права в области материального благосостояния, и что равенство составляет необходимую основу, которая открывает людям «царство свободы», развитие «человеческих потенций» или «поиски счастья» [15] .

Чтобы дать верную оценку любой философской концепции, следует поставить следующий вопрос: «А применяет ли сам автор новой философской системы свои выводы в собственной жизни и работе?». «Обычные» люди предпочитают только в мыслях быть с меньшинством, а в речах – с большинством.

Действительный универсальный смысл феномена недуховного богатства был впервые признан Сократом. Метод Сократа, развивавшийся в условиях коммерческой деятельности софистов, принимавших оплату за обучение, основывался на практической идее блага, которую Сократ трактовал универсально, справедливо усматривая ее влияние и «материю» во всех известных ему областях человеческой жизни. Но выдержать тяжелый вес рациональности не смогло и сознание великого мыслителя. В конечном итоге Сократ вынужден был прийти к глубочайшему разладу с родственным ему греческим сообществом и фактически к узаконенному суициду.

Эталонный мудрец Сократ говорил: «Лучше достойно умереть, чем недостойно жить, и с хорошим человеком ничего плохого не будет ни здесь, ни после смерти. И после смерти боги будут его поддерживать». Это интересная позиция – человек, не выходя (полностью) из общества, имеет самостоятельное бытие. Причем и в этой жизни, и после смерти. Сократ проповедовал, в сущности, изрядную банальность: постижение Истины важнее борьбы за власть. Публика вежливо покивала и собралась расходиться. И только после смерти Сократа с ним стали считаться как с любопытным казусом.

«Трагедия Сократа» – практически первая попытка рационального, немифологического и нерелигиозного диалога богатства («успеха») и мысли. Она стала ведущей темой диалогов Платона и последующим объектом критического рассмотрения Аристотеля.

Философ, экономист и социальный теоретик XIX века К. Маркс был сыном буржуазного отца. Преуспевающий адвокат Генрих (Гершель) Маркс усиленно надеялся, что Карл, образ жизни которого давал слишком мало оснований для того, чтобы причислить его к «лику святых», сделает успешную карьеру в «деловом мире» и будет занимать высокое положение в прусской социальной иерархии.

Автор всепобеждающего учения ясно понимал смысл жизни как практическую деятельность по изменению окружающего мира. Данная жизненная позиция приводила Маркса к достаточно сложным и неоднозначным взаимоотношениям с родителями. Широко известен иронический афоризм Генгриетты Маркс, что ее сын поступил бы гораздо умнее, если бы приобрел себе капитал, вместо того, чтобы написать о нем книгу [16] .

Знаменитому гамлетовскому вопросу «быть или не быть?» можно придать «политическое звучание» и сформулировать величайшую дилемму следующим образом:

Быть – значит «судьбе оказав сопротивление», признавать мир не (совсем) разумным, находить средства и возможности для создания «вещества идеала» и преобразования данного мира, в борьбе реализовывать социальные идеалы и ценности (любимое зрелище богов – смертный, вступивший в сражение с роком).

Не быть – значит признавать объективную социальную действительность разумной и, «пав под ударами судьбы» не только физически, но и духовно, успеть достигнуть определенного материального «успеха» и приобрести капитал.

Возникает вопрос: как отделить «быть» от «не быть» и определить (сдвинуть) границу между возможным и невозможным в социальной сфере? Как сделать невозможное возможным?

Вероятно, ее можно поискать в известной древней сентенции: дай мне бог силы изменить то, что я могу изменить (реализовать свои идеалы с пользой для общества), смириться с тем, что я не могу изменить (и материализовать прагматичные цели) и мудрости, чтобы отличить одно от другого. Мудрость – это не основанное на жизненном опыте и приобретаемое с возрастом свойство личности, а система знаний и интуиции. Прибегать к помощи мудрых – свойство великих.

Можно выдвинуть гипотезу: критерием различения возможного и невозможного в социальной сфере являются в конечном итоге фактор понимания и мудрость, основанная на знаниях и убеждениях. Лишь глубина дает превосходство истинное, а в материях возвышенных – героическое. Глубина понимания зависит от высоты устремления и от специфики самого объекта стремления.

2. Русская идея и американская мечта как социальные детерминанты

Оригинальная русская философия возникла благодаря думам и «дискурсам» о судьбах России. Приоритетное значение для данного национального типа философии имели размышления о человеке в его связи с Богом и космосом. В центре философской проблематики оказались представления, связанные с постижением места и роли России в мире, осмысление ее призвания в истории человечества.

Космические представления о человеке вырабатывала уже философия Древней Греции. Для нее человек – и гражданин Космоса (космополит), соединенный невидимыми нитями со всеми вещами в мире, и общественное животное (zoon koinonikon). В славянском мироощущении данному тезису соответствовала идея всеединства, выраженная в концепции мира – как Космоса, так и общины.

Представители различных философских и политических направлений, при всех различиях между ними, сходились во мнении, что России суждено великое будущее, а русскому народу предстоит исполнить всемирное предназначение. В исканиях правды русские мыслители разработали целостную мировоззренческую систему, которая и вошла в отечественную философию под обобщенным понятием-символом «русская идея».

Сами создатели вкладывали в данное понятие не всегда одинаковое содержание. Но русская идея представлялась им объединяющим началом народной жизни, способствующим разрешению противоречий славянской истории и культуры. Вместе с тем, в русской идее видели идеальную сущность, позволяющую постигнуть тайный замысел Творца-демиурга и подлинное бытие российской цивилизации. Россия имеет во всемирной истории особую миссию, связанную с утверждением истинно христианского православного начала. Согласно своему предназначению, она должна духовно преобразить мир светом своей духовной святости и стать итогом земного пути христианства.

Необходимо подчеркнуть, что в отечественной философской традиции понятие «русской идеи» имеет два основных значения: широкое и узкое. В широком смысле под русской идеей подразумевался все особенности русского духа и русской культуры. В более узком смысле русская идея представляет собой своеобразную телеологию России, учение о конечной цели («идеале») ее национально-исторического бытия. Наибольший интерес представляет именно специальный смысл, так как он наиболее конкретно выражает проблему смысла российской истории и всех социальных преобразований.

Немалый вклад в осмысление данной проблемы внес родоначальник русского мессианизма киевский митрополит Илларион (XI в.). В своем знаменитом «Слове о Законе и Благодати», воздавая хвалу князю Владимиру за крещение им русской земли, Илларион подчеркивал, что мировая история вершится по определенному Богом плану, а само ее движение воплощается в приобщении все новых народов к «благодати» (христианству). Илларион вкладывал в понятие ветхозаветного закона смысл иудейской правовой нормы и противопоставлял его евангельской истине, нераздельной с благом и спасением всего человечества. В прославлении настоящего через прошлое достаточно четко обозначен общественный идеал. Данную философему можно считать доктриной российского социального оптимизма.

Дальнейшее становление идеи богоизбранности Руси связано с возвышением Москвы в XIV веке и формированием нового типа русской православной духовности. Важнейшим историческим событием, способствовавшим второму (после татарского разгрома) духовному рождению русского народа, стала Куликовская битва [17] (1380 г.), «идейным вдохновителем» которой был Сергий Радонежский. Именно в этот период идеал святой Руси прочно укоренился в русском национальном самосознании.

В начале XVI века псковский монах Филофей выступил с учением «Москва – Третий Рим». Несомненно, данной «пропагандистской концепции» в русской мессианской мысли принадлежит ключевое место. Свою главную мысль Филофей высказал в следующих словах: «Храни и внимай, благочестивый царь (Василий III. – С.Е.), тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать» [18] .