Черная неделя Ивана Петровича - Александр Потупа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- В кимоно...
- Это ж надо! - воскликнула Анна Игоревна, но тут же осеклась, почуяв недоброе.
- Ваня, что с тобой? - тихо спросила она.- Может, на работе неприятности? Какой-то ты не такой.
- Папуленька больненький,- поставил диагноз Игорек, уминая третью оладушку.
- Аня,- совсем чужим и оттого неприятным голосом начал вдруг Иван Петрович,- скажи мне честно, Аннушка, у тебя с Людвигом что-нибудь было?
Анна Игоревна уронила очередную оладью, вслед за ней на пол полетела вилка.
- Женщина к нам спешит,- по инерции сказала она, потом слабо улыбнулась и почти веселым тоном спросила.- Ты что, рехнулся, Ванюша? Тебе тогда не надоело меня допрашивать?
Господи, крест какой-то тяжкий с этим Лютиком. Ну не могу же я тебе, дурню толстокожему, всего объяснить. Не скажу ведь, что вся твоя ценность в семейном призвании, что скотина последняя этот Лютик, но зато мужик, каких я никогда, пенек ты несчастный, ни до тебя, ни потом не знала, что после него, после его пальцев, будь он проклят, я прямиком на стенку лезла и на все готова была...
Приняв это сообщение, Иван Петрович зажмурился и пулей вылетел из кухни. "Предательница, потаскуха",- думал он, бегая по комнате.
- Да что с тобой, Ванечка? - спросила не на шутку встревоженная Анна Игоревна, появившись рядом.
- Не тр-р-рогай меня! - взревел Иван Петрович.- Лучше расскажи, что вы с ним вытворяли.
- С кем?.. Что?.. - совсем занервничала она.
И тут перед сознанием Ивана Петровича замелькало такое, от чего в иные, более романтические времена полагалось сразу же умереть. Не отдавая себе отчета, он стал приборматывать вслух кое-какие обрывки ее мыслей, и вдруг Анна Игоревна ударилась в жуткий, ни на что не похожий рев. Может быть, она и поняла, догадалась о причине запоздалого допроса. Может быть! Но этого никто, даже самый ясновидящий ясновидец не сумел бы узнать в ту минуту. Потому что гибнущая радиостанция в ее симпатичной черепной коробке ничего, кроме сигналов катастрофы, не выдавала:
Конец, конец... До чего же идиотский конец... Сволочь Сильвестров, натрепался... Убью, убью... Конец... Бросит меня этот тихоня... Все узнал... Как?.. Откуда?.. Сволочь, все сволочи... Конец... Уйдет... Одна... Игорек... А Сильвестров еще и про Димку, про Димку натреплется... Расписаться хотел... Дура, дура... Что будет? Конец... Конец...
- Димка? - механически переспросил Иван Петрович.- Какой еще Димка?
Глаза Анны Игоревны расширились от ужаса, и она грохнулась на пол там, где стояла. Прибежавший на шум Игорек бросился на Ивана Петровича, захлебываясь слезами и сжимая кулачки:
- Ты зачем мамулю побил? Я тебе покажу...
Какой-то конденсатор разрядился внутри Крабова, напряжение резко спало, он обмяк и медленно опустился на пол рядом с нелепо разбросанным телом супруги.
5
В понедельник Иван Петрович готов был пожертвовать чем угодно, даже месячным жалованьем, чтобы не ехать на работу. Он еле-еле оторвал голову от подушки, вернее не голову, а пухлое болевместилище.
Он проклинал случайно застрявшую в буфете бутылку водки, монотонные всхлипывания Анны Игоревны, охватившее его от пяток до макушки желание бежать, бежать куда-нибудь, полбутылки пива сверху, стакан, запущенный изо всех сил в равнодушно-голубую стену,- в общем, проклинал он вчерашний вечер и, пожалуй, весь воскресный день.
Но надо, ничего не поделаешь - надо, и это многомерное, мгновенно обрамившее сознание Надо выкинуло Ивана Петровича в обычные его семь пятнадцать утра в слякоть и автобусную толчею.
Преодолев проходную буквально на последних секундах, Иван Петрович успел заметить неподвижную фигуру в черном - заместителя директора по режиму товарища Пряхина. Товарищ Пряхин раз в неделю, однако в совершенно непредсказуемые дни, самолично и сугубо добровольно выходил на охоту к вертушкам, и попадаться ему дважды вблизи этого остроумного механизма никак не следовало. Негласные правила предписывали каждому, оказавшемуся после звонка по другую сторону вертушки, спокойно развернуться и последовать к ближайшему гастроному, где ровно в восемь тридцать можно было попробовать горячего кофе. В промежуточные пятнадцать минут требовалось исполнить долг вежливости, а именно позвонить в свой отдел и сообщить, что ты по производственной необходимости, скажем, с восьми до десяти, задерживаешься на объекте. Грамотные отдельцы немедленно включали тебя в список отсутствующих по уважительной причине, и именно в тот момент, когда тебе подавали первую чашечку двойного, товарищ Пряхин начинал вчитываться в бумагу, из которой следовало, что ты недаром ешь государственный хлеб.
Однажды Крабов попался, попался самым бездарным образом, проскочив сквозь вертушку секунд через двадцать после начала рабочего дня. Вспоминать о последствиях ему ни при каких обстоятельствах не хотелось, но с тех пор он стремился строго следовать кофейно-дисциплинар-ному ритуалу. Он с удовольствием принял бы кофейный вариант этого ритуала и в понедельник, но увы! Именно в этот день с самого утра он должен был участвовать в совещании по анкете, а в такой ситуации никакие оправдания на начальство не действовали.
Совещание открылось как обычно - в большом кабинете заведующего отделом Макара Трифоновича Филиппова, человека, олицетворяющего для Крабова всю серьезность и запутанность проблем, которыми занималось учреждение со строгим контролем за трудовой дисциплиной. Сегодня должны были утвердить проект плановой анкеты по источникам благосостояния. Сквозь немного поутихшую головную боль Иван Петрович старался с предельным вниманием вслушиваться в обсуждение каждого пункта, а в отдельные моменты даже кивал головой. И все шло настолько хорошо и гладко, что Иван Петрович готов был поверить в теорию строго чередующихся полос везения и невезения. Вот и обсуждение сорок седьмого вопроса, в разработке которого принимал участие Крабов, прошло без сучка и задоринки, а Макар Трифонович даже отметил его скромные заслуги в правильном подборе прилагательных. Забрезжил финиш совещания, и выход на финишную прямую обозначился кратким вступительным словом товарища Филиппова:
- Итак, переходим к последнему, сорок восьмому щ вопросу. Прошу сосредоточиться. Я думаю, до перерыва успеем.
Встала секретарь Лидочка и с выражением прочитала по бумажке:
- Вопрос сорок восьмой. Можете ли вы назвать дополнительные источники пополнения вашего семейного бюджета - подсобное хозяйство, работа по совместительству, помощь родственников и прочее? В скобках: ненужное зачеркнуть.
Как социолог слегка романтического направления, Иван Петрович сразу же представил себе склоненную голову среднестатистической единицы, напряженно размышляющей над ненужностью указанных источников дохода. Однако согласиться с ненужностью какого-либо из этих источников он никак не мог, особенно "и прочего".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});