Скверная жизнь дракона. Книга третья (СИ) - Костенко Александр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К вечеру мне стало не по себе. Паранойя взбесилась и пыталась что-то сказать, скребя когтистыми пальцами по моему бедному сердечку. И я даже знал, что именно она хотела сообщить — эти орки не орки вовсе, а звери какие-то! Идти сутки без перерывов и привалов — это что-то невероятное.
Наутро беспокойство лишь усилилось, но меня беспокоили не орки, вечно прущие без остановки. Настораживали лошади. И если с орком я мог допустить, что он на ходу ел и пил — но вот лошадь⁈ В такое было сложно поверить: либо это были совсем мощные лошадки, способные на ходу даже спать; либо это не совсем лошади.
Но всё равно я постоянно готовился и ждал, когда эта выносливая компания остановится. Заодно постоянно запускал самолечение, как только выносливости накапливалось на два сеанса.
К вечеру мне стало пофиг на орков и на их лошадей. На спрятавшееся солнце, на ночь, на ветер. На всё. Обрубок хвоста отдавал лёгким жаром. Живот покрылся испариной. Дыхание увлажнилось, я чувствовал это остатками языка. Паранойя кричала о хвосте. Заражение. За передние лапы я не волновался, культи практически всегда были над водой. Но не хвост.
Наутро испариной покрылась спина. Дышать ещё можно было, но меня лихорадило. Будь я сейчас в облике ящеролюда или просто человека, то помер бы ещё в реке — но у тел драконов сильный иммунитет. Всё это время он справлялся с заражением. До недавнего момента. И сдал позиции. Теперь моя очередь заботиться о себе. Но всё не так уж плохо: после каждого сеанса лечения жар отступал, а возвращался практически перед следующим сеансом. Это обнадёживало: получится вылечить мой бедненький хвостик.
Вечер. Солнце опять не светит. Луна опять не греет. Ветер опять шелестит травой. Орки опять не останавливаются. Лошади опять фыркают. Дышать плохо. Мысли путаются. Кажется, испариной покрылись передние лапы. Даже те места, которых нет. Обрубок хвостика горит от зудящей боли. После сеанса лечения боль отходит. Ненадолго. Потом возвращается. Больно. Хочется встать и осмотреть хвостик. Но нельзя. Надо ждать. Скоро орки выдохнутся и устроят привал. Надо терпеть. И лечить хвостик.
Тряска? Нет. Резкая остановка. Чёрт, как же больно. Слышу звуки. Да, много звуков. Разных. Речь. Чья-то речь. Много… Ай, больно, больно! Терпеть. Надо терпеть. Лог… Ещё пятьдесят выносливости и будет новый сеанс. Больно, как же больно. Мой бедный хвостик. Хватит, надо терпеть. Уже утро? Да. Света много. Что это? Суета? Вокруг меня? Много говорят. Громко. Надо зажмуриться. Притвориться, что без сознания. До сих пор.
Хлопок. Ветерок прошёлся по морде. Приподняли край накидки? Скорее всего. Смотрят на меня. Изучают. Твари. Смотрите. Я сейчас…
Боль. В морде. На повреждённом месте. Разорвала сознание.
— ГРААА!
Я постарался выскочить из волокуши и накинуться на трогавшую меня тварь, но от слабости и отсутствия передних лап — упал мордой в землю. Боль не заставила себя ждать, но отвлекаться нельзя, надо действовать. Иначе умру.
— Баа́кат! Баа́кат! — кричали силуэты. Секунду назад они полностью обступили волокушу, но сейчас в ужасе убегали. Но не все.
— Маакта́! — центральный силуэт что-то прокричал хриплым голосом.
Он кричал другому силуэту, бежавшему ко мне. Слева. Держал что-то в руках. Не позволю!
Полетели два магических копья. Первое остановило бегущего. Второе — отбросило и свалило с ног.
— Утаа́ррмаг! — завопил кто-то из толпы, и несколько силуэтов двинулись в мою сторону.
Давай, подходи! Я устрою вам утормаги, маратаги и остальные даги! Давай. Давай!
— Маакта́! — резко крикнул центральный силуэт. Всё время повторяя один и тот же возглас, он то ли рукой, то ли палкой показывал на каждого из толпы. И за мою спину показал.
— Туаакта́с каа́рракт ну га́аг, — громко сказал центральный силуэт.
— У́граа, — собравшиеся хором ему ответили. И отошли назад.
Теперь в живом кольце были мы вдвоём: я и центральная фигура. Высокая, с широкими плечами. В странных коричневых и серо-зелёных одеждах. И чем-то длинным в руке. Орк медленно подходил ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— ГРААА! — я орал, стараясь отпугнуть эту тварь. И всех остальных тоже. Но не сработало.
— Ну́утрас ну таркаа́т гастарра́ат. Ноо…
Да что эту тварь мелит? Чего он несёт? Читает молитву перед едой? Ну давай, подходи — я с удовольствием укушу тебя и выкачаю все твои жизни. Давай!
Орк остановился. Присел на оба колена. И вновь стал задвигать непонятную тарабарщину.
Чего он хочет? У него время мазаться пришло, а позади меня чёрный кубик? Так я пододвинусь, пусть только попросит. Только нормально, а не через свой непонятный язык. Мыслеречью выражайся, тварь. Мысле…
— Кто ты? Назови себя! — я пробился к орку в сознание. Он тут же замолк и дёрнулся назад, едва не упав от неожиданности. — Кто ты? Говори мыслеречью.
— Меня зовут Аркат, древнейший. Я вождь племени Синего Аиста. Ноо́крус нашли тебя на берегу реки. Прости нас, что посмели напасть на тебя. Поверь, тот глупец — единственный, кто посмел напасть на жителя небес.
Что несёт этот полоумный? Древнейший Аркат, это титул такой? И кто меня нашёл, ноо-что? Житель небес — это я, что ли? Ничего не понимаю, но сейчас это не важно: если орк сразу не напал, то надо… Больно, больно! Хвостик, больно! Терпеть, терпеть.
— Где я?
— Ты на землях хоото́н ну Сутта́ак, древнейший. А это, — орк показал себе за спину, — наш стан.
Опять какая-то тарабарщина. Он сам к себе обращается, что ли? Или он так меня называет? Вполне вероятно: тёмная эльфийка что-то похожее говорила маме. Понятно, что его почтительная манера общения — всё лишь фарс.
— Далеко от сю…
— Древнейший? — орк удивился, что я так резко остановился. Не хватало мне ещё сообщить, откуда я приплыл весь такой красивый. Нет уж, лучше сохранить втайне историю о моей семье.
— Что ты хотел сделать со мной?
— Мы хотели помочь тебе, древнейший. Ты ранен, ты умираешь. Мы хотели помочь тебе, а ты помог бы нам.
Не верю. Как я им помогу, если я обрубок мяса с чёрной шкуркой? У меня крылья переломаны, я максимум могу стать лошадкой, к которой плуг цепляют и землю пашут. Ладно, если он говорит правду — то стоит выслушать.
— Ты хотел предложить сделку?
— Именно, древнейший. Твоя кровь — она нужна нам. Но кровь мёртвого древнейшего — ничто для нас.
Кровь? Значит, я прав — меня будут распиливать на запчасти! Ну давай, только подойди — я уничтожу любого, кто посме… Больно! Хвостик, мой хвостик! Больно… Терпеть. Терпеть.
— Моя кровь?
— Да.
— Зачем?
— Она нужна нам для гуурто́г ну дажсо́ов, древнейший. Для ритуала преображения.
— Что я получу взамен?
— Мы укроем тебя. Мы накормим тебя. Наши лекари остановят твои болезни. Но прости, древнейший — твой хвост потерян. И лапы.
Укроет, накормит? Если это так — то я смогу выжить. Я подлечусь, восстановлю крылья и улечу на поиски мамы и сестрёнки… Стоп, он сказал: потерян? Хвост и лапы? Они не знают, что я умею регенерировать? Это всё меняет: они же смотрят на меня, как на поломанную куклу, которая не может сопротивляться. И как на потенциального узника, который не сбежит. Это же… Ай-ай-ай! Хвостик горит огнём, но надо терпеть. И торговаться. Но сперва надо повернуть голову и проверить хвостик.
Лучше бы я этого не делал. Половины хвоста не было, а оставшаяся часть была чёрного цвета лишь на половину: всё остальное окрасилось противным серо-коричневым цветом. С кончика хвоста что-то упало. Капля тёмно-зелёного цвета, смешенного с коричневым.
Надо что-то делать, и срочно. Им нужна моя кровь — они её получат, а я получу самое дорогое, что может быть — шанс выжить! Но сперва нужно избавиться от хвоста, иначе он убьёт меня.
— Твоя сделка понятна. Но где ты хотел укрыть меня?
— У нас всё готово, древнейший. Мы собрали просторный шатёр, где ты вместишься. Наши лекари готовы помочь. Скажи, много ли вас, кому требуется помощь?
Сказать про маму и сестру? Ага, прям вот взял разбег на культяпках и помчался на крыльях ветра, спотыкаясь о грешную землю. Нет, если эти ублюдки смотрят на меня как на живой мешок с кровью, то маму с сестрой они и убить могут. Я хочу помочь семье — но на такой риск не пойду.