Осуждение истины - Чингиз Абдуллаев

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложила Рита. – Скажите, а в море можно купаться?

– Не думаю, – осторожно заметил Арнольд, – сейчас достаточно прохладно. Впрочем, если погода вас устраивает, можете спуститься вниз.

– По вашей знаменитой тропинке, – засмеялась Рита, – нет уж, спасибо. Я лучше пойду в обход. В последний раз по тропинке мы поднимались с помощью рук и ног.

– Это дело привычки, – возразил Арнольд, – мы с Эльзой научились спускаться и подниматься довольно быстро.

– Все равно трудно, – возразила Рита, – мы с Артемом пойдем в обход.

– Я не люблю купаться, – недовольно заметил муж.

– Тогда я пойду с Олей, – предложила Рита. – Оля, ты пойдешь со мной?

– Если нужно, – ответила Ольга.

– Не нужно, – разозлился муж, – мы приехали сюда для работы, а не купаться. Если захочешь, пойдешь в обход сама, – сказал он, обращаясь к жене.

Та обиженно отвернулась, но не стала спорить.

– Мы пойдем вместе, – примирительно сказала Эльза.

– Правильно, – согласился Арнольд, – возьмите с собой Карину. Она ведь пловчиха. Тоже может пойти с вами.

– Нет, – слишком быстро ответила Рита и, понимая, что явно поспешила с ответом, добавила: – Ведь мы не собираемся заплывать далеко.

– Я только предложил, – отвернулся от нее муж, не собираясь продолжать дискуссию.

«Кто такая эта Карина?» – подумал Абуладзе, но не стал ничего спрашивать. Рядом сосредоточенно жевал Яков Годлин. Его, казалось, не интересовало ничего, кроме еды. Или он делал вид, что его ничего не интересовало.

– Наш эксперт раньше работал в военной разведке, – сказал Батуев, чтобы сбить возникшее за столом напряжение.

– Очень интересно, – повернул голову к Абуладзе Арнольд Ференсас, явно заинтересовавшись, – вы работали в разведке. И в каких странах вы побывали?

– Только в России, – ответил Абуладзе, – я работал в основном на штабной работе. Обычным чиновником.

– Жаль, – весело сказала Рита, – я думала, вы расскажете нам о своих подвигах. Думала, что вы, как Штирлиц, были в тылу врага. Во время войны вы тоже работали на «штабной работе»?

– Извините, – улыбнулся Абуладзе, – но во время войны мне было несколько лет от роду. И при всем желании я не смог бы находиться в тылу врага.

Он заметил улыбку на лице Ольги, увидел насмешливые глаза Мошерского. И непроницаемое лицо Годлина.

– Я думала, вы старше, – нервно сказала Рита, видя, как откровенно улыбается Эльза Ференсас.

– Мы будем пить кофе в моем кабинете, – поднялся хозяин дома, – скажи, чтобы нам подали туда. Уже второй час ночи, а нам нужно о многом поговорить.

Когда оба банкира вышли, поднялись и их супруги. О чем-то оживленно беседуя, они поднимались по лестнице в свои комнаты. Мошерский вышел на террасу, достал сигареты. Абуладзе тяжело поднялся, подошел к одиноко стоявшей Ольге.

– Вы не знаете, кто такая Карина Виржонис? – спросил Абуладзе. – Кажется, о ней говорил хозяин дома.

– Это его родственница, – пояснила Ольга, – кажется, двоюродная или троюродная сестра. Она обычно приезжает сюда тренироваться. Карина спортсменка, чемпионка Литвы по плаванию. Очень красивая женщина, но хозяйка дома ее, видимо, не любит.

– Может, поэтому и не любит, – заметил Абуладзе, – а почему она не была за ужином?

– У нее режим. Они никогда не спускается вниз позже десяти вечера, – пояснила Ольга, – а где вы ее видели?

– Я просто спросил, – он посмотрел на часы, – уже поздно. Кажется, нам лучше пойти спать. Спокойной ночи. – Он отправился к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату.

С балкона его комнаты большой дом Ференсаса был виден почти весь. Удачная его планировка, асимметричное расположение фасада придавали ему редкое очарование. Прямо от входа, расположенного с восточной стороны, можно было пройти в гостиную и в другие комнаты первого этажа. К гостиной примыкали великолепно оборудованная кухня, небольшое складское помещение, комната для горничных и повара. В другом крыле первого этажа находились кабинет Ференсаса и большая библиотека, в которой можно было курить.

На второй этаж вела широкая лестница, как бы разделявшая дом пополам. В каждой половине имелась большая спальная комната, выходившая балконами на море, и боковые комнаты, отведенные начальникам личной охраны и примыкающие к спальным комнатам. Еще по две спальни выходили с каждой стороны на восточную сторону здания. В южной части здания находились комнаты Абуладзе и Ольги, а в северной части была комната Карины Виржонис и еще одна пустующая комната. Очевидно, ее держали для мистера Дуарте, который должен был прилететь завтра утром.

Он услышал негромкие голоса и наклонился, всматриваясь в ночную темноту. Под балконом стояли двое. Вероятно, им и в голову не приходило, что их могут услышать. Специально выйдя с террасы, расположенной в северной части здания, они прошли сюда, надеясь остаться незамеченными.

– Ты должен все рассказать, – горячо убеждала женщина, – ты должен все рассказать.

– Не сейчас. Я не могу сейчас. Пусть все немного успокоятся.

– Ты должен рассказать. Иначе потом будет еще хуже.

– Я не знаю, что будет потом. Я не знаю…

– Ты должен решать. Нужно выбирать, как себя вести.

– Посмотрим. Я пока ни в чем не уверен.

Абуладзе наклонился, стараясь разглядеть собеседников, но они уже прошли дальше, возвращаясь к входу в дом, находившемуся в другом крыле. Он вернулся в свою комнату.

– Черт побери! – громко сказал Абуладзе. – Эта вилла полна неразгаданных тайн. Похоже, Коля Шаталов знал, куда меня тащит. Надеюсь, за два дня ничего не случится.

Он не мог даже предположить, что в этот момент убийца уже продумывал свой план, уточняя детали. Именно в эти самые мгновения, когда Тенгиз Абуладзе готовился ко сну.

Глава третья

За завтраком собралось девять человек. На этот раз к ним присоединилась Карина, которая спустилась вниз в белом спортивном костюме, выгодно подчеркивающем ее атлетическую фигуру. Развитый торс пловчихи, уверенная осанка, мягкий шаг – на нее нельзя было не обратить внимания. Абуладзе отметил, что она села не рядом с хозяевами дома, что выглядело бы более логичным, а поместилась между Ритой и Ольгой, что обрадовало Батуеву, которую явно нервировало соседство за столом с секретарем ее мужа.

Ференсас и Батуев громко обсуждали предстоящий визит Элеазара Дуарте. Женщины говорили о чем-то своем. Годлин, как всегда, молчал, уткнувшись в тарелку. Карина и Ольга тихо шептались, постоянно улыбаясь. Абуладзе посмотрел на Мошерского. Тот сегодня был мрачнее обычного. Словно не спал ночь. Мошерский почувствовал на себе взгляд, поднял глаза, вздрогнул и отвернулся, словно опасаясь, что этот непонятный эксперт может прочесть его мысли.

– Мы уезжаем через полчаса, – торопливо сказал хозяин дома, отвечая на вопрос Батуева. – Яков, вы вызвали наши машины?

– Они будут через десять минут, – кивнул Годлин.

– Простите, – не выдержал Абуладзе, – разве в доме нет гаража?

– Нет, – улыбнулся Арнольд, – здесь негде разместить гараж. Когда я планировал дом, я не думал, что у меня будет столько автомобилей. Мне казалось, что одна или две машины могут стоять и перед домом. Эти две нависшие скалы в виде ступенек мне всегда очень нравились, и я мечтал построить дом именно здесь, на первой скале, примыкающей ко второй. А гараж и некоторые другие постройки находятся в нескольких минутах езды от нас, как раз за горой. Там мы построили большой гараж и нашу ремонтную мастерскую. В доме нет места для посторонних, а рядом больше ничего нельзя поместить, иначе разрушится весь ансамбль. Но сюда все равно никто не сможет добраться. А если и доберется, то будет иметь дело с нашим Яковом или с вашим Мошерским. Я, честно говоря, думаю, что незнакомцу лучше не соваться сюда с недобрыми намерениями. У меня в кабинете неплохая коллекция ружей, кстати.

Даже повар и наши горничные живут в деревне, их привозит машина. Да и кроме того, единственная дорога проходит мимо наших мастерских, а там всегда есть дежурные. Я думаю в будущем вообще скупить всю землю вокруг. Мне очень нравятся эти места, – заключил хозяин усадьбы.

– Я смотрела вчера с нашего балкона, – призналась Рита, – это было просто потрясающе! Ночь, луна, звезды, и под ногами море. Было немного страшно и очень впечатляюще.

– А я специально так спланировал дом, чтобы балконы выходили на море, как бы в пространство, – пояснил Арнольд. – Второй этаж выдвинут вперед намеренно – козырьком для террасы. Кажется, «козырек», я правильно говорю по-русски?

– Правильно, – кивнул Батуев.

– Вот, я специально так проектировал. Чтобы второй этаж нависал над первым. И спальные комнаты получились большими. А на террасе всегда можно ужинать, даже во время дождя. Я много лет мечтал построить большой дом для всех своих друзей и собираться здесь осенью, когда бывает не так жарко.