Зардан. Последний маг - Валентеева Ольга

– Сарай загорелся, дети пошалили, – крикнул отец. – Уже потушили, не о чем тревожиться.

– Поняла. Ну, тогда доброй ночи, сосед.

И воцарилось молчание. Такое звенящее, что хотелось от него спрятаться, скрыться. Но родители развернулись и пошли к дому. Я поплелся за ними, едва перебирая ногами. Внутри бушевал страх. А еще, почему-то, стыд, будто я подвел самых родных людей. Мне больше никто ничего не говорил. Мать приказала всем немедленно ложиться спать, и никто не решился ослушаться. Я лег на лавку и закрыл глаза.

Из-под дверей комнаты родителей лился неясный свет. Они долго разговаривали, а я боялся пошевелиться, будто кто-то мог меня видеть. Страшно! Никогда в жизни мне не было так страшно, а сейчас сердце то заходилось быстро-быстро, то почти останавливалось, замирало, едва стучало. Не помню, когда удалось забыться сном. Разбудила меня мама. За окнами было еще темно, значит, времени прошло не так много.

– Иди за мной, – сказала она.

Я прошел в спальню родителей. Пол плыл под ногами, и казалось, что вот-вот упаду. Мрачный, мигом постаревший отец сидел за столом, подперев кулаком подбородок. Увидел меня, вскинулся, посмотрел на мать. Я сейчас стоял к ней спиной и не мог видеть её лица, но почему-то казалось, что она смотрит в спину с осуждением.

– Присядь, Зар, – холодно, будто чужому, приказал отец. Я присел на самый краешек стула, неожиданно чувствуя себя лишним в собственном доме.

– Зардан, – после минутной паузы продолжил отец, – мы с мамой очень тебя любим, но сейчас прошу, чтобы ты выслушал и понял. Мы отвечаем не только за твое будущее, но и за то, что ждет Тима и девочек. Если кто-то узнает, что ты – маг, убьют всю нашу семью.

– Я никому не скажу, папа, – поспешил заверить его.

– Дело не в том, скажешь ты или нет. А в том, что ты не сможешь контролировать силу и выдашь себя рано или поздно. В тот момент нас будет уже не спасти, а сейчас это пока еще можно сделать.

– Есть способ отказаться от магии? – обрадовался я.

– Нет. Мы приняли другое решение.

Я с тревогой обернулся к матери. Она старалась на меня не смотреть, прятала взгляд, но от этого почему-то стало только тоскливее.

– Какое? – не узнал собственного голоса. – Что вы решили, папа?

– Ты немедленно покинешь наш дом, этот поселок и больше никогда не вернешься, никому не назовешь своего имени и откуда ты родом. Я не прошу простить нас за это, но понять придется. Если кто-то узнает, что мы связаны с магом…

– Вас убьют, – закончил я.

– Ты уже взрослый, поэтому справишься. – Отец будто не слышал меня.

– Куда я пойду?

Поразился тому, как спокойно говорил. Будто и не было страха, не было той бури эмоций, которая должна вот-вот захлестнуть с головой.

– Куда захочешь, только как можно дальше отсюда. Возможно, когда-нибудь ты обретешь контроль над магией, и…

– Смогу вернуться? – спросил с надеждой.

– Не думаю. А теперь мать собрала для тебя одежду и еду. Денег у нас мало, уж прости, поэтому дали, сколько получилось. Уходи.

Я спокойно поднялся со стула, уже осознавая, что еще частица меня откололась и осталась здесь: в родном доме, в этой душной, полутемной комнате. Мать тихо всхлипнула, но не пыталась переубедить отца или меня остановить. От этого стало только горше.

– Вот, – дала мне в руки дорожный мешок, – одевайся, и постарайся не разбудить Тима.

Даже попрощаться не даст. Но в комнату я вышел один, а за дверью родителей снова зазвучали голоса. Тим тут же приподнял голову.

– Что случилось, Зар? – спросил шепотом.

– Ты сам знаешь, – ответил я так же тихо, натягивая рубаху и штаны.

– А может, это случайность? Может…

В голосе брата слышался страх.

– Нет, не случайность. Огонь пришел уже во второй раз, Тим, – ответил я. – Поэтому меня… Поэтому мне придется уйти.

– Нет! – подскочил он и подбежал ко мне. – Ты шутишь? А что сказали мама и папа?

– Что я должен уйти. И они правы, Тим. Не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали. Скорее всего, они что-то придумают для соседей. Например, что послали меня работать в другую деревню. Или я умер. Или… Как бы там ни было, ты теперь старший. Береги сестер, не обижай их. И позаботься о родителях, хорошо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Крепко обнял его, чувствуя, что у Тима мокрые щеки.

– Не уходи! – Брат вцепился в меня. – Я никому не скажу. И мама не скажет, а больше никто не видел.

– Мы не сможем скрывать это вечно, – отвечать становилось все сложнее. – А когда узнают, нас всех убьют. Смотри, ни слова, братишка!

Он глухо всхлипнул и закрыл лицо руками. Я неловко похлопал его по плечу и пошел обуваться. Собранный мешок так и стоял на лавке. Зайти, попрощаться с родителями? Мне не хотелось. Я до конца не понимал, что происходит, и боялся понять, потому что тогда возврата не будет.

– Прощай, – сказал брату, забрал подаренный меч, как последнее напоминание о доме, и закрыл за собой дверь.

Хлопнула створка. Я видел на фоне чуть освещенного окна силуэты матери и отца. Отец обнимал маму за плечи. Она, наверное, плакала. У меня же слез не было. Я пока не осознавал саму неотвратимость того, что случилось. Куда идти? Как дальше жить? Может, надо добраться до города? Там много людей, можно будет затеряться где-то на окраинах, найти работу. Но пешком я буду добираться не меньше недели. Ничего, справлюсь. Воля богов не оставила мне выбора.

Дошел до ворот и в последний раз оглянулся на дом. Одинокая слезинка все-таки повисла на ресницах, и пришла боль. Почему-то было чувство, что меня предали. Вычеркнули из жизни, как будто и не было. Через час или два отец с Тимом отправятся на поле, а мама выйдет их провожать, чтобы потом заняться скотиной. Обо мне они будут молчать. Только придумают что-нибудь для сестер. Это будет просто. Почему бы девочкам им не поверить?

А я… Что будет со мной? Отвернулся и зашагал по дороге, навсегда проводя черту между «до» и «после». Между счастливым, безоблачным детством и темным, беспросветным будущим. Нет, я стал взрослым не тогда, в день моего шестнадцатилетия, а сейчас, оставляя за спиной все, что было дорого. Только хватило бы сил. Только бы.

Глава 4. Призрак призраку рознь

Время близилось к полудню, а я все еще не останавливался. Бездумно перебирал ногами, будто еще была надежда, что куда-нибудь дойду. Дорогу в этих местах знал достаточно хорошо: к вечеру впереди должны были показаться домишки Кораллового поселка, где раз в полгода проводили роскошные ярмарки. Мы с Тимом ждали их больше, чем дня рождения, потому что можно было кататься на каруселях, объедаться вкусностями и… а что – и? Я остановился и впервые осмотрелся по сторонам. Вокруг уходила вершинами к небу полоса деревьев. Ни жилья, ни человеческого голоса. Захотелось сойти с дороги, забраться подальше, сесть на землю и больше не подниматься. И сама эта мысль напугала больше, чем все, что со мной происходило. Я торопливо зашагал дальше, больше не глядя по сторонам.

Ничего, все как-то образуется. В конце концов, родители правы. Я уже взрослый и смогу за себя постоять. А еще со мной меч. Правда, я почти не умел им пользоваться, да и весил он с каждым шагом все больше, но это была какая-никакая защита. Наверное, так думать было глупо.

Снова остановился. Желудок требовательно заурчал. При этом аппетита не было, но я заставил себя все-таки усесться под развесистой елью и развязать дорожный мешок. Сверху лежал сверток с едой: кусок хлеба, несколько ломтей мяса, пара яблок. Хлеб пекла мама. Закусил губу, раздираемый противоречивым желанием: разреветься, как сестренка Лита, или забросить хлеб вглубь леса. Но и тот, и другой поступок не делали мне чести, поэтому отломил хлеб и откусил мясо. Мне понадобится много сил, чтобы добраться до города, а в близлежащих деревнях останавливаться не стоит. Здесь слишком многие знают меня в лицо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Фляга с водой нашлась здесь же. Я сделал три больших глотка, решив пополнить запас, как только попадется криница или родник. Пора было продолжать путь. И снова – камешки под ногами, легкий шелест шагов, ветер в волосах, птичьи трели. Обычный живой мир, который ничуть не изменился, но восприниматься стал по-другому.