Зардан. Последний маг - Валентеева Ольга

Все эти дни после убийства мага я никак не мог избавиться от чувства, будто внутри меня поднял голову новый человек. Он не был лучше или хуже меня, он просто был… другим, и я пока еще не знал, к худу это или к добру. А может, виной всему был не только маг, но и мое стремительно приближающееся шестнадцатилетие. Недаром этот день считался особенным, недаром именно с него начиналась взрослая жизнь. Но и он, наконец, настал.

– Зардан. – Мама легонько прикоснулась к плечу. – Зар!

Я открыл глаза. За окнами светало. Матушка успела распахнуть створки, и неясный свет заливал всю комнату.

– С днем рождения, дорогой. – Она легонько коснулась губами моего лба. – Тебе пора.

Да, пора. Существовал старинный ритуал, связанный именно с этим праздником. Мне иногда казалось, что у него должны быть волшебные, магические корни, потому что суть его состояла в том, чтобы ждать божественного знамения. Юноша или девушка, которым исполнялось шестнадцать, на рассвете уходили в старый лес, искали деревья, которые переплелись стволами, и, если их удавалось найти, приносили дань богу Эррею и ждали его ответа. Многие рассказывали, что видели знамение. Я не знал, насколько этому можно верить, но раз родители говорили, что чудо возможно, значит, все надо сделать, как полагается.

Мама дождалась, пока я умоюсь и оденусь в новое, а затем протянула мне небольшой сверток. Я и так знал, что там: краюха хлеба, нож и камень, подобранный у порога отчего дома.

– Да хранит тебя Эррей, сынок. – Мама осенила меня кругом.

Я поклонился ей и забрал сверток. Мой путь лежал мимо того самого озера, возле которого я впервые повстречал мага. Его вода казалась спокойной, даже рябь не тревожила её. Так торжественно, будто только для меня. Но не было времени наслаждаться видом. Когда взойдет солнце, я уже должен быть в лесу. Поэтому ускорил шаг. Вскоре впереди показалась опушка. Старые кроны дубов создавали в лесу вечный полумрак. Они так высоко уходили в небо, что, казалось, задевают его верхушками.

– Зардан, – послышался неясный шепот.

Обернулся. Никого. Стало страшно. Наверное, так Эррей испытывает мою решимость. Крепче перехватил узелок и ускорил шаг, чтобы как можно скорее найти подходящее дерево. Удача повернулась ко мне лицом: не забираясь в чащу, я отыскал две обнявшие друг друга березы. Значит, боги благоволят мне!

Опустился на колени, прислонил обе ладони к стволам и воззвал к Эррею:

– Пресветлый владыка земли и неба, вод и полей, морей и равнин, услышь мой глас и дай ответ, куда приведет мой жизненный путь.

Затем развязал узелок, ножом разрезал хлеб на два равных ломтя, вырыл ямку, опустил туда камень и один ломоть хлеба, закопал все и съел свой ломоть, разделяя пищу с деревьями-покровителями. Прислонил обе ладони к теплым, шершавым стволам, прикрыл глаза и постарался отвлечься от всего, что занимало голову.

– Зардан.

Меня кто-то звал, а я не мог сказать, это мужской или женский голос. Он шептал что-то на непонятном языке, затем опять называл мое имя. Это и есть знамение? Что происходит? Снова сосредоточился – и вдруг ощутил, как на лоб опускается прохладная ладонь.

– Зардан, мальчик, не открывай глаза, – снова тот же шепот.

– Кто ты? – тихо спросил я.

– Тебе не нужно знать имени, чтобы почувствовать. Не нужно видеть, чтобы понять. Поверь своему сердцу.

– Я верю, – откликнулся эхом.

– Впереди долгий путь. Благословляю тебя на великие дела.

И стало так тепло и спокойно, как не было никогда в жизни. Но вдруг подул ледяной ветер, и я услышал совсем другой голос:

– Я приду за тобой. Приду…

Резко распахнул глаза. Вокруг никого не было, а на стволах берез таял золотистый отпечаток от моих ладоней. Я кинулся домой. Сначала быстро шел, затем побежал, все ускоряя и ускоряя шаг. В родное село влетел, будто кто-то гнался следом. У дома уже расставляли длинные столы. Сестры помогали накрывать их белоснежными скатертями.

– Зардан! – Мама увидела меня первой и поспешила навстречу. – Мальчик мой, как все прошло? Ты почему такой мокрый? Что не так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я… – задыхался от бега. – Я слышал, мама. Слышал голос!

– Голос? – Мамины глаза стали большими, круглыми. – Кто с тобой говорил?

– Не знаю, он сказал… Сказал верить сердцу, потому что впереди долгий путь и великие дела.

– Какое счастье! – Мама крепко меня обняла. – Это был Эррей, он говорил с тобой!

Она так радовалась, что у меня не хватило сил рассказать ей о втором голосе и его странной угрозе. Пусть так. Пусть считает, что все будет хорошо. Может, и у меня получится в это поверить.

– А, Зардан! – Следом за мамой на порог вышел отец. – Как ты, мальчик мой?

– Лукас, Эррей предсказал нашему мальчику великое будущее, – бросилась к нему мама.

– Я рад, – усмехнулся отец и похлопал меня по плечу. – А теперь пусть будет праздник! Идем, сын, я отдам тебе наш подарок.

Я не ждал ничего особенного, но когда увидел в руках отца меч, самый настоящий меч, едва не умер от радости. Вряд ли хоть один мальчишка в нашем поселке мог похвастаться, что у него есть собственный меч.

– Я договорился с Митридом, нашим соседом, чтобы он научил тебя сражаться, – добавил отец. – Как знал! Какой же воин без меча?

Никто не говорил, что мне предсказано стать воином, но отец все истолковал по-своему, а я не собирался ему возражать. Главное, что сегодня мне достался лучший подарок в мире.

– Покажи! – Тут же подлетел Тим.

– Обойдешься, – шикнул я. – Мое!

– Не будь жадиной.

И мы с братом с благоговейным трепетом вытащили меч из ножен. Я касался массивного на вид, но легкого даже для моей руки клинка, витой рукоятки, украшенной защитными знаками Эррея, и млел от удовольствия, до конца не веря, что мечта стала реальной.

– Везет тебе, – протянул брат.

– Да ладно, может, тебе в следующем году подарят такой же, – сказал я.

– Не подарят, тебя родители больше любят.

Да конечно! Я думал о Тимоне точно так же. Мы оба рассмеялись, тыкая друг друга локтями в бока, а затем умчались на улицу, наблюдать, как сестры накрывают на стол. Мама считала, что к такой ответственной работе нас допускать нельзя.

Впрочем, мы с Тимом были только этому рады. Зачем работать, если можно скакать вокруг и радоваться жизни?

– Тебе же уже шестнадцать, – смеялся брат, – а все прыгаешь, как заяц.

– Сам ты заяц! – Я тут же оскорбился. – Не буду давать тебе мой меч, будешь год ждать своего. И то никто не говорил, что подарят.

Тим тут же насупился. В свои пятнадцать он был сущим ребенком. Как, наверное, и я. Но упустить такой повод его подразнить? Ни за что. И я с видом победителя удалился в дом, чтобы еще раз прикоснуться к своему счастью и поверить, что это не сон. Брат тут же примчался за мной. Он выглядел угрюмым и смотрел просительно, поэтому прогонять его я не стал. А снаружи уже начали собираться гости. Пришлось бросать свои забавы и выходить навстречу.

– Зар, золотко! – Первой обняла меня тетушка Франсин. – Вот ты и вырос, мальчик мой. Карин говорит, сегодня ты услышал нечто особенное. Молчи, не отвечай, это не для чужих ушей.

И весело мне подмигнула. А я дождаться не мог, когда настанет время дарить подарки. Все-таки день рождения – лучший день в году! Я уже и думать забыл о голосах и предсказаниях. Страх, владевший мной утром, испарился без следа. А гости расселись за столами, поднимали тосты в мою честь и вручали что-то, по их мнению, бесконечно важное и нужное. А по моему, так далеко не всегда. Например, зачем мне меховая безрукавка? А вот лук и колчан стрел – это самое то! Можно будет охотиться на зайцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тим уже поглядывал с откровенной завистью, у него никогда не было таких богатых и многочисленных подарков. Сестры – наоборот, с восхищением. Я улыбался им. Все-таки это действительно был особенный праздник, особая дата.

Наконец, с едой было покончено. Женщины убрали со стола, мужчины споро унесли столы, и в центр двора вышли лучшие музыканты нашего ая. Все трое были в белых рубахах с вышивкой, темных штанах и с растрепавшимися от поднявшегося ветра волосами. Один бил в бубен, другой играл на свирели, а у третьего в руках была большая редкость – гитара. На них мало кто умел играть, потому что мало кто умел добыть. И сделать не у всякого получалось, здесь были свои секреты, доступные только мастерам.