Все из-за мистера Террапта - Роб Буйе

Мама считает, что мы сможем поговорить об отце и обо всем прочем, когда я подрасту. А пока сказала только, что он хороший человек. Бабушка и дедушка (которых я тоже никогда не видела) по-прежнему не хотят иметь с нами ничего общего. Они уехали куда-то далеко после того, как мама ушла от них. Она у меня, может, и молодая, но мама из нее просто замечательная. Она мой лучший друг, и я ее люблю. Когда кого-то любишь, то не бросаешь его только из-за того, что он совершил ошибку.

Мистер Террапт помог мне подняться.

— Поверь мне, — сказал он. — Все будет хорошо.

Мы вернулись в кабинет. Моя фасоль отправилась в ящик и была извлечена из него через несколько дней — немного пожелтевшая и без новых листиков, но живая! Переворачивания на бок я не боялась — это не могло ей повредить, а потом нам разрешили накормить растения чем угодно.

Мистер Террапт оказался прав. Даниэль понимала, что к чему.

— Вот список компонентов, которые мы можем смешать, — сказала она.

Я прочитала список. Некоторых названий я не знала. А ей-то они откуда известны?

— Бабушка мне помогла, — объяснила она. — У нее здорово получается все выращивать. Это благодаря бабушке на нашей ферме хороший урожай.

Мы обе принесли кое-что из списка, перемешали и вылили в горшок с фасолью. И только у нас она выжила! Вся зазеленела и стала расти, и расти, и расти!

Я взяла контрольный экземпляр домой, а нашу с Даниэль фасоль мы решили оставить в школе. Мы продолжали кормить ее, и все смотрели, как она тянется вверх. Распрекрасная эта фасоль добралась почти до потолка, обвившись вокруг шнура от жалюзи. А потом она опрокинулась. Свалилась с подоконника. Никто не знал, как такое могло случиться. У меня, впрочем, есть на этот счет мысль. Готова поспорить, что тут не обошлось без Алексии — потому что фасоль упала, когда Алексия особенно доставала Даниэль. Я так благодарна мистеру Террапту, что он разрешил мне взять контрольный экземпляр домой! Не хотелось бы, чтобы Алексия и его погубила.

Мне понравилось работать с Даниэль. Интересно, знал ли мистер Террапт, когда объединял нас в пару, к чему это приведет? Очень интересно.

Джессика

Каждый день я обедала с Алексией и остальными девочками (кроме Даниэль и Анны). Те сидели в одиночестве, каждая сама по себе. Алексию очень смешило, что Даниэль это так расстраивает. После обеда у нас был перерыв.

Как раз тогда я дочитывала книжку «Белл Тил»[5]. Мне нравилась Белл. Я бы хотела с ней дружить. Она была честной и храброй. Что бы сделала Белл на моем месте? Она бы поступила правильно. А поступать правильно значит давать другому еще один шанс. Даниэль совершенно не выглядела такой, какой выставляла ее Алексия. Я поняла, что пришло время поговорить с Даниэль и самостоятельно выяснить, что же она за человек.

Я решила найти Даниэль на следующий день во время большой перемены. Я заметила ее издалека. Она что-то рисовала в пыли палочкой.

— Привет, Даниэль! — сказала я, подходя к ней и прижимая к себе новую книжку — «Там, где растет красный папоротник»[6].

— Чего тебе? — буркнула она, воткнула свою палочку в землю с такой силой, что та переломилась, и отвернулась. По ее голосу мне показалось, что она плачет.

— У тебя все в порядке? — Я подошла поближе.

— Нет. Лекси меня постоянно обижает, и все из-за тебя! — Она бросила палочку на землю.

Из-за меня? Она обвиняла меня? Я могла бы это предвидеть! Все выглядело совершенно логичным: я новенькая, и мое появление вытеснило ее из компании.

— Прости, пожалуйста.

Я стояла и думала: вот бы обратно в Калифорнию. Мне так не хватало папы.

Даниэль стала чертить по земле пальцем.

— Извини, что я так сказала. Это не из-за тебя.

Я села.

— Просто Лекси совершенно на меня не обращает внимания, зато постоянно болтает обо мне всякую ерунду, — продолжила Даниэль. — Она не садится рядом со мной за обедом, она со мной не общается, и все остальные девчонки за ней вслед. Что она скажет, то они и делают. Только Анна пока ко мне нормально относится, но мне не велено с ней дружить.

— Почему? — спросила я.

— Моя семья считает, что она может оказать на меня дурное влияние.

— Не понимаю.

— Мама и папа раньше дружили с ее бабушкой и дедушкой, и…

— Ты имеешь в виду — с ее родителями? — прервала я.

— Нет, именно с бабушкой и дедушкой. — Даниэль перестала рисовать и выпрямилась. — Моим маме с папой по сорок семь лет. Чарли, мой старший брат, родился, когда им было двадцать — в тот же год, когда мама Анны родилась у ее бабушки с дедушкой. Они все ходили в одну и ту же церковь — там и познакомились. Чарли двадцать семь то есть маме Анны тоже должно быть двадцать семь.

— А Анне одиннадцать, — сказала я и быстро при кинула: — Значит, мама родила ее в шестнадцать.

— Точно, — подтвердила Даниэль.

— И поэтому твои родственники, особенно бабушка, считают, что Анна окажет на тебя дурное влияние? — спросила я.

— Ага, — кивнула Даниэль. — Думаю, они решили, что Анна будет похожа на свою мать, а это не тот тип людей, с которым следует знаться людям добропорядочным и верующим.

Мне не понравилось то, что рассказала Даниэль. Это было совершенно несправедливо по отношению к Анне. Однако мне хотелось услышать больше о ее матери.

— Что случилось после того, как родилась Анна?

— Я мало про это знаю, — ответила Даниэль. — Только то, что сейчас они живут вдвоем.

— Анна тут вообще ни в чем не виновата, — безапелляционно заявила я.

Даниэль кивнула. Она нагнулась и снова стала чертить по земле. Я решила больше не наседать на нее. Кажется, ее все это тоже расстраивало.

— Я с тобой буду общаться, — сказала я.

— Правда? — На испачканном грязью, заплаканном лице Даниэль появился намек на улыбку.

— Конечно правда. И я не буду слушать Алексию. — Я отложила «Там, где растет красный папоротник» в сторону и провела пальцем по земле.

— А я знаю эту книжку. Мне ее бабушка читала.

— Очень хорошая, — заметила я. — Людям обычно нравятся те герои, которые любят собак. Так мой папа говорит.

— Она грустная, — сказала Даниэль, — но я тебе не скажу, чем все закончится.

— Ладно. Давай поговорим о ней, когда я дочитаю.

— Давай. — Она пожала плечами.

Мы сидели рядом, царапая на земле картинки, пока не зазвенел звонок. Перерыв закончился. Мы встали и отряхнулись. И тут я заметила двух собак, которых нарисовала на песке Даниэль.

— Как здорово, Даниэль!

— Спасибо, — пробормотала она.

Мне нравилась Даниэль. Я поняла, что она была очень интересным человеком. Я взяла книжку, и мы пошли к школе. По пути я заметила Анну, которая бродила в одиночестве. Я задумалась о том, хотела ли она быть сама по себе — или все-таки нуждалась в друзьях? Почему она изо всех сил старается быть невидимой? Стыдится ли она истории своей семьи? И многие ли здесь знают о том, что произошло с ее матерью?

Мы с Даниэль уже были у дверей, как вдруг она ринулась вперед и исчезла внутри здания. Я подняла голову и поняла, что случилось. Прямо передо мной стояла Алексия.

— Ты что вообще творишь? Я же тебе, кажется сказала — не подходить к ней. — Алексия вся тряслась от злости. Уперев руки в свои гепардовые бока она преграждала мне путь.

— Даниэль ничем не хуже тебя. Кроме того, я могу дружить, с кем хочу, — парировала я.

— Прекрасно. Тогда я с тобой больше не общаюсь, — заявила Алексия. Она выбила у меня из рук «Там, где растет красный папоротник». Затем резко повернулась и зашагала внутрь.

Меня это не расстроило — но ведь я не дурочка. Я знала, что Алексия собирается испортить мне жизнь. Это была игра, в которую она играла виртуозно. Однако мне и в голову не могло прийти, какими неприятностями все обернется на самом деле.

Алексия

Я все видела. Видела, как Джессика трещала с Даниэль. Как они в песке копались, тоже видела. Ох и получит она у меня, эта двуличная дрянь, эта мисс Совершенство из Калифорнии!

После перемены я подскочила прямо к ней и выбила у нее из рук эту идиотскую книжонку. Что она о себе вообще возомнила? Ходит и лезет тут! А потом за ней и все остальные потянутся? Ну уж нет, не дождетесь. Я ей своевольничать не позволю! С Алексией шутки плохи.

Потом надо было разобраться с Даниэль. Короче, я догнала ее уже в школе и пошла за ней в туалет. И говорю:

— Алё, ты чего творишь?