Обрученная с врагом (СИ) - Ольга Дмитриева

Я постучала, продолжая недоумевать.

Открыли мне почти сразу. Во взгляде Ару был вопрос. Мерпус боднул меря обеими головами сразу, и я упала в объятия учителя.

— Что случилось? — насторожился он, поглаживая розовые пряди.

Пришлось объяснить:

— Мерпус привёл меня сюда.

Демон в это время вошёл в комнату и устроился на диване, выжидающе глядя на нас. Ару закрыл дверь и ражал руки. Мы смотрели на Мерпуса, а он смотрел на нас.

Я торопливо начала рассказывать:

— Когда я пришла, в комнате вместе с ним была борзая Троя Эттвуда. Но затем она убежала. А Мерпус сначала попытался залезть ко мне под воротник, а затем привёл сюда.

— Попытался залезть под воротник, а затем привёл сюда… — задумчиво повторил Ару.

Я развела руками:

— Знаю, что мы подпитывали его совсем недавно.

— И наверное, дело, не в этом, — заключил учитель. — Гейс передала тебе какое-то послание? Хочешь поговорить?

Демон просиял и поспешно согласился:

— Пусу-пусу!

— Мера-мера!

— Поговорить? — удивленно переспросила я.

Ару тут же усадил меня на диван. После этого он тоже сел и притянул меня к себе, магически удлиняя цепочку медальона.

— Придется немного потерпеть, — напомнил учитель, и я кивнула.

Он соединил оба медальона, и я зажмурилась. Внутри стало горячо, а затем демон коснулся метки, и жар начал расползаться по коже. Я вздрогнула, и Ару провёл пальцами по розовой пряди, которая лежала у меня на плече. Успокоить пытается… Приятно.

А затем внутри своего сознания я ощутила ещё два. Точнее, одно, но двойное, и это было так странно, что я на какой-то миг забыла, как дышать.

— Вдох, — раздался над ухом голос Ару. — Сейчас привыкнешь. Мерпус, поторопись, без снотворного твоей хозяйке тяжело.

На самом деле, демон не совсем разговаривал. Скорее передавал картины, изредка сопровождая их словами.

Борзая и правда принесла весть от Эттвуда. Оказалось, тот нашёл что-то странное при обыске лавки гробовщика, и хотел показать это нам прежде чем доложит начальству. Так что после ужина нас будут ждать в доме Эттвудов.

Ещё в прошлый раз мы обнаружили, что при соединении ядер мой учитель тоже может разговаривать с демоном. И теперь я слышала в своей голове голос Ару:

“Мы поняли тебя. Придем. Передай остальным сейчас”.

Я ощутила, как Мерпус перекликается с другими демонами. А еще — что на фоне всего этого моего огненного питомца терзает… чувство вины?

“Мерпус, — обратилась я к демону. — Что случилось?”

Чувство вины стало еще более острым.

“Говори”, —риказал ему Ару.

К моему удивлению, Мерпус послушался. Мое сознание снова напомнил ряд разрозненных картин, от которых щеки начали гореть сильнее, чем остальное тело. В следующий миг демон поспешно выполз из-под моего воротника и растекся по дивану огненной лужицей, стремительно отращивая лапы, крылья, хвост, уши… и две пары виноватых глаз. Ару разжал руку и разорвал соединение ядер. Меня затрясло уже от холода. Учитель вернул цепочке обычную длину и осторожно произнес:

— Ничего страшного не произошло. Я сделал тебе предложение на Совете Центральных Земель, все давно уже знают…

Конечно, в чем-то он был прав. Но я не рассчитывала, что Мерпусу понравится красавица борзая, и по большом секрету он расскажет ей… Точнее, если бы он только рассказал! Но демон слил своей новой подружке воспоминание об одном из наших поцелуев, и не самом невинном. И Гейс, как истинная женщина, не смогла не поделиться этим в “общей сети”, пока Мерпус гулял по крышам.

Я накрыла ладонями пылающие щеки и уткнулась в грудь своего учителя. Кажется, при следующей встрече с Эттвудами мне предстоит сгореть со стыда.

Ару словно прочитал мои мысли и сказал:

— И сегодня нам идти в их дом.

Я застонала. Чуткие пальцы побежали оп розовым волосам, успокаивая меня и навевая умиротворение.

— Может, вы пойдете туда один? — с надеждой прошептала я.

— Во-первых, никаких “вы”. Меня зовут Рой. Во-вторых, это твой демон и приглашение передали тебе.

— Рой, пожалуйста…

Но мои просьбы привели только к тому, что меня принялись активнее утешать. Мерпус, пользуясь случаем, удрал через окно во избежание нагоняя. Правда, к тому времени, как я встала с дивана, чтобы отправиться к себе, я на него уже не сердилась. Почти…

С пылающими щеками я распахнула дверь и едва не столкнулась нос к носу с Юлиусом Ару. И он был не один.

Стоило Ару-старшему увидеть растрепанную и раскрасневшуюся меня, как его лицо перекосило. Я невольно отпрянула, и учитель тут же оказался за моим плечом. От этого стало легче. А за спиной моего будущего свекра стоял Никодемус Хейг.

Оба выдавили приветствия, и Ару ответил им тем же. А затем спросил у своего отца:

— Что вы здесь делаете?

Тот дернул уголком губ и раздраженно ответил:

— Что, мне уже нельзя навещать собственного сына? Кроме того, Варго доложил, что твоя… практикантка не приняла приглашение Никодемуса. Так что я взял на себя труд способствовать примирению родов.

Последние слова он почти прорычал. Я отступила, и учитель поймал мою руку. Я видела, что он борется с желанием выставить за дверь Хейга. Но, разумеется, сделать это было нельзя, и Ару процедил:

— Проходите. Чаю не предложу.

Напряжение витало в воздухе. Мы устроились на диване, и учитель по-прежнему не выпускал мою ладонь. Гости расположились в креслах напротив. Юлиус Ару придирчиво осмотрел сначала меня, а затем сына, будто искал следы совершенного преступления. И, конечно же, замечал мелочи вроде небрежно застегнутых воротников, выбившихся из хвоста волнистых прядей и моих пылающих щек.

Рой ответил ему ироничным взглядом и спросил:

— Что такое?

— Надеюсь, у тебя хватит ума не трогать эту девицу, — многозначительно произнес Ару-страший. — Твоя интрижка быстро забудется, когда ты образумишься. Но бастард из рода Суру будет клеймом на твоей репутации.

При этих словах учитель стиснул мою руку до боли. В его глазах сверкнуло бешенство. Его отец знал слабые места своего сына… Или правда не понимал, насколько тот привязан ко мне. Но я отметила, что реакция Роя неприятно удивила Ару-старшего. А я… вдруг поняла, что мысль о том, что у нас могут быть дети мне приятна. И от этого еще больше хотелось сбежать отсюда, от этого разговора, от этих взглядов.

Я думала, что Юлиус меня ненавидит. Но на лице Никодемуса Хейга видела плохо скрываемое раздражение. Было ясно, что меньше всего он сейчас желал объясняться с какой-то пигалицей вроде меня. Но так уж вышло, что от этого зависела свобода его сына. И Хейг заговорил:

— Предлагаю перейти сразу к делу. Так уж вышло, что вы приглянулись