Бандагал - Анна Ринонаполи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Патрене может, наконец, пригласить губернатора на коктейль.
Рабочие потянулись в столовую; потом они разбредутся по своим домам, окруженным колючей проволокой. После заката они имеют право выходить на улицы только под охраной полиции во избежание нежелательных инцидентов. "Это позволяет местным жителям и землянам взаимно оберегать свою свободу", - каждый вечер повторяют бесчисленные репродукторы. Но если даже туземец даст полицейским взятку, куда он сможет пойти? Бары открыты только для землян, а в клубе чаще всего разрешают появляться лишь в комбинезоне, которого у туземца нет. "Не хватает только, чтобы эти ублюдки с водянистыми глазками пялились на наших дам. Пусть себе веселятся за колючей проволокой. Впрочем, меня это не касается. Моя жена веселится на Земле. А жаль. На торжественной церемонии куда пристойнее появиться вместе с женой. Кстати, Бессон так и делает. Правда, его дражайшая половина такая же долговязая, как и он, и весьма изрядно подремонтирована, но, что ни говори, она остается первой дамой "Новой Америки".
Самому Бессону без малого семьдесят, костяшки его пальцев больно впиваются в мякоть рыхлой руки Патрене. Владелец "Новой Италии" с преувеличенным энтузиазмом восхваляет проницательность мистера Бессона, который еще в прошлом году согласился на интеграцию. Ему-то хорошо, он - единственный хозяин "Новой Америки", мощного промышленного комплекса, во много раз превосходящего "Новую Италию". Где уж ей соперничать с картелем Бессона. Хитрый старик одобрил интеграцию, и теперь ему, Патрене, ничего другого не остается, как только последовать его примеру. От бессильной ярости у него начинает болеть печень, и он с еще большим энтузиазмом поздравляет своего конкурента.
Бессон смотрит на Патрене своими рысьими глазами и, когда тот говорит: "Теперь эти туземцы станут вровень с нами", разражается громким смехом, обнажив тридцать два зуба из первоклассного белого дентина.
- Разумеется, мой дорогой Патрене, и это будет записано в конституции Солнечной системы, где также сказано, что рабочий Чикаго имеет равные со мной права и одинаковые обязанности. Свобода и демократия для всех. Мы, земляне, идеалисты, а идеалы стоят дорого. Увы, мы всегда платили сполна. Это доказано историей. Коль скоро рабочий Чикаго имеет равные со мной права, мы не можем отказать в равенстве и рабочему Неса.
- Согласен, но только в пределах колючей проволоки.
- Дорогой Патрене, вы слишком привержены к колючей проволоке. Вы сентиментальны, как, впрочем, и все расисты. А расизм сейчас не в моде. Усвойте следующий принцип: рабочий может стать таким же богатым, как и я. Но раз он им не стал, значит, он кретин. Я дал ему свободу, однако не собираюсь отдавать в придачу и мои деньги. Пусть он их сам заработает. А теперь давайте выпьем за равноправие.
А Торболи тем временем переходит от одной группы к другой, успевая каждому сделать комплимент. От его глазок-щелей на черепашьей голове ничего не ускользает, даже пустой бокал супруги губернатора, которая беседует с миссис Бессон.
- Мадам, не хотите ли мороженого по-итальянски?
- Благодарю вас, дорогой Торболи.
Ага, и Торторелли тут!
- Как поживаете, любезный друг?
- Неплохо. Вот только жара здесь невыносимая. Но какой чудесный праздник! О нем будут вспоминать и в будущее воскресенье, когда прилетят делегации землян.
- Делегации? Кто вам сказал, Торторелли?
- Подслушал разговор губернаторской свиты. Глупо, да?
- Напротив, очень разумно.
Этот Торторелли с трудом передвигается на своих негнущихся ногах. Видно, шлем здорово давит ему на плечи, но он не снимет его - это было бы неприлично. А Бенедетто Торторелли не сделает ничего такого, что выглядело бы неприличным. Торболи до того уверен в своем кибербухгалтере, что даже не замечает, как ловко тот его дурачит. Больше всего директор боится, как бы Патрене, изрядно выпив, не начал болтать лишнего. Он отыскивает его глазами. Так и есть, этот жирный боров вовсю хлещет вино. Хоть бы уж лопнул поскорее от ожирения, тогда бы он, Торболи, полностью завладел контрольным пакетом акций "Новой Италии". И уж он-то сумел бы растолковать мистеру Бессону всю важность единого фронта промышленников Неса против интриг правительства.
- Виски, мистер Бессон?
Старик поразительно стойко борется с опьянением, но Торболи все-таки подмечает похотливый взгляд, которым тот окинул стройную и полногрудую Кьяри, техника "Новой Италии".
- Синьорина Кьяри не только красивая женщина, но и отличный работник.
Бессон откашлялся и с деланным равнодушием бросил:
- Очевидно, вы не уступите ее "Новой Америке"?
Торболи пожал плечами.
- Все дело в цене. Собственно, иначе и не бывает.
- Не нравится мне ваша манера выражаться. Ах, молодежь, молодежь! Сколько вам лет, Торболи?
- Сорок девять. - И больше он ничего не сказал, поняв, что и так сморозил глупость.
- Познакомьте меня с этой Кьяри, дружок, - голос Бессона смягчился. - Не исключено, что наше акционерное общество сможет предложить ей более интересную работу.
- Что до меня, то я не возражаю.
- Я в этом и не сомневался. Буду рад повидать вас в самое ближайшее время. Ведь нас с вами объединяет любовь к старинным вещам.
Торболи не сумел скрыть своей радости - Бессон в завуалированной форме сделал ему многообещающее предложение. В тот же миг его взгляд встретился с блаженным взором Торторелли.
- Синьор Торболи, я тоже коллекционирую старые вещи. Вы непременно должны побывать у меня.
- Конечно, конечно. Как-нибудь вечерком. А пока, будьте добры, пригласите синьорину Кьяри составить нам компанию.
Кибербухгалтер послушно отправился выполнять приказание и вскоре вернулся с Кьяри. Мистер Бессон галантно предложил ей руку.
- Не хотите ли выпита вместе с нами, очаровательница?
- Пожалуй, аранжад по-итальянски.
Торболи подозвал метрдотеля, и тот подобострастно выслушал приказание, после чего отыскал туземца-официанта в белом фартуке и гаркнул:
- Аранжад по-итальянски, живо!
- Извините, синьор, но аранжад кончился.
- Болван, тебе же ясно сказано: аранжад. Сбегай в бар дирекции, в технобар - словом, куда хочешь, но чтобы через пять минут аранжад был.
Официант, прихрамывая в своих узких туфлях, ринулся на улицу, стараясь, упаси бог, не задеть кого-нибудь из землян. Возле дома ему на глаза попался мальчишка-разнорабочий. Сняв башмаки, юный несианин блаженно болтал голыми ногами. Официант схватил его за шиворот и, наградив отборными несианскими ругательствами, велел отыскать этот чертов аранжад. И мигом, если он не хочет навсегда остаться на улице. Мальчишка вихрем помчался выполнять приказание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});