Бандагал - Анна Ринонаполи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голос умолкает. Опустив голову, Бенедетто с грустью думает, что, условна смерть или реальна, ему не хочется расставаться с жизнью. Но когда тебя припирают к стене, деваться некуда. Вот и эти два галактических бандита приперли его к стене.
Патрене внимательно разглядывает себя в зеркало. "Новая Италия" устраивает праздничный вечер, и ему пришлось надеть парадный костюм. На торжественную .церемонию прибудут губернатор планеты со своими помощниками, городские власти, многочисленные гости, промышленники с женами, дочерьми и любовницами. Словом, будет грандиозное празднество.
- Ох, как жмет!
Патрене ослабил пояс и снова поглядел в зеркало - серебристая ткань космического комбинезона складками собралась на груди. Стремясь скрыть это, он надел радужную накидку. Но она закрывает знак отличия владельца предприятий. К тому же он не сможет надеть позолоченную портупею - непременную принадлежность хозяев Галактики. Нечего сказать, хороши хозяева, которым приходится унижаться перед этими туземцами! Ну что ж, радуйтесь, мерзкие несиане, вы победили, у вас будут профсоюзы. Правда, вы неграмотны и ходите босиком, но в остальном вы уже почти ничем не отличаетесь от рабочих Лондона или Милана. Вот и прекрасно, да здравствует единый профсоюз!.. О черт, как жмет, нет сил терпеть! Да еще этот пояс... "Сниму-ка я его вовсе", - отчаявшись, решает Патрене.
- Что ты делаешь? Парадный костюм не положено носить без пояса! - еще с порога кричит Торболи.
У него сейчас тоже весьма непрезентабельный вид; новый комбинезон сидит на нем мешком.
- Какой умник выдумал эти парадные комбинезоны?! Как будто у всех простых смертных фигура космонавтов. Впрочем, комбинезон - символ высшей расы, и несиане с завистью глядят на нас. Они давно мечтают о том дне, когда получат право его носить.
Патрене кривит рот в презрительной усмешке.
- Так мы далеко уедем. В один прекрасный день какой-нибудь грязный туземец займет мое место, наденет комбинезон, пояс с бриллиантами...
- А ты что, всерьез принимаешь эту церемонию? Ерунда, обычный аттракцион. Сегодня парадное гулянье и бенгальские огни. А завтра туземцы, довольные и веселые, снова выйдут на работу.
- Ну а если они вздумают устроить забастовку?
- Вмешается полиция. Смотрел передачу из Парижа? Три тысячи рабочих были на пять секунд полностью парализованы. А после того как они пришли в себя, поверь мне, - у них пропала всякая охота бастовать. Ты же сам знаешь, что профсоюзы в этих случаях даже полезны. Имеешь дело с их представителями, а не с неорганизованной массой, которая, словно обвал в горах, внезапно погребает всех и вся.
- Здешние туземцы никогда не станут цивилизованными людьми.
- Не спорю. Но полиция и не подумает применять к ним обычные методы. На Нес полицейские прибыли с отдаленных планет, где интеграция была осуществлена совсем недавно. Они не станут церемониться со всякими там забастовщиками - разгонят их силой. Ну ладно, надевай пояс и пошли. Остальные уже на космодроме.
Патрене повиновался. Элиспринт мгновенно доставил его на стоянку вертолетов, откуда он, уже пешком, добрался до космодрома. Навстречу ему с радостным криком устремилась Роза. Она тоже была в радужной накидке и комбинезоне, плотно облегавшем ее полнеющую фигуру. Другие дамы также щеголяли в комбинезонах, сшитых с таким расчетом, чтобы подчеркнуть красоту женских форм.
"Нет, Розе не помогла и пластическая операция. Она похожа на манекен, кривящийся в жалкой улыбке".
А вон и губернатор. Он важно спускается по трапу и приветливо машет всем рукой. Толпа напирает на барьер, из репродукторов глухо выплескивается гимн землян "Свободны мы", губернатор улыбается ослепительной улыбкой, телеоператоры проверяют камеры. Сейчас губернатор произнесет слова приветствия - всего несколько фраз; церемониал продуман до мельчайших подробностей. Может, хоть на сей раз он не станет читать по бумажке? Нет, он вынимает из кармана листок: "Я рад, чрезвычайно рад и польщен, что удостоен чести передать "Новой Италии" приветствие от жителей Объединенной солнечной системы".
"О мудрый губернатор, ты не произносишь без бумажки даже краткие слова приветствия, а я не написал ни строчки, хотя Торболи предупредил меня заранее. Что я скажу рабочим?"
Вереница лимузинов" катит по улицам "Новой Италии", по обеим сторонам которых стоят толпы людей и дружно хлопают в ладоши. В небе проплывают полицейские машины. Их сирены воют совсем не торжественно, а пронзительно-мрачно. Иатрене просто не в состоянии выносить этот свист, он охотно зажал бы уши, если б не сидел в открытой машине рядом с губернатором.
Но вот традиционный парад машин окончен; теперь ему предстоит держать речь перед рабочими. А они уже собираются на огромном заводском дворе, который служит одновременно посадочной площадкой для личных вертолетов владельцев предприятий и технического персонала.
Правильный шестиугольник двора заканчивается большим полукруглым зданием, где размещаются различные службы. У входа в здание воздвигнут помост, на который строго по ранжиру поднимаются представители местных властей. В центре становится губернатор, справа от него - Патрене. Рабочие - а их собралось не менее пяти тысяч - уже вышли из цехов, все в чистых робах; на груди, чуть пониже миниатюрного трехцветного флага с двумя сплетенными кольцами, красуется позолоченный значок с крупными буквами CAT - Солнечная ассоциация тружеников. Но эти солнечные труженики босы, и к тому же от них нестерпимо пахнет.
Патрене еще издали чувствует этот противный болотный запах, который не в силах заглушить духи и ароматные мази дам.
Первым произносит речь губернатор. Он подносит листок бумаги прямо к своему классическому носу, а тот в свою очередь вздымается к светлому небу (и это в черный день провозглашения на Несе профсоюза!), и гнусавит:
"Свободно и честно..." Снова хруст бумаги, и снова из носа с шипением вырывается: "...справедливость, порядок!"
Наступил черед Патрене. Роза поправила ему проклятый пояс, он схватил микрофон и, переходя на крик, завопил:
- Я говорю-ю-ю, что двадцать лет назад здесь были одни болота. Но вы своим трудом...
Теперь уже кричат рабочие: "Пат-ре-не, Пат-ре-не!", а он смотрит на них выпученными глазами.
Неужели они до того глупы, что принимают все это всерьез? У стариков на глазах слезы, а он вешает каждому на грудь медаль. Если б от них так не воняло, он бы их, ей-богу, обнял. Галактическое телевидение уже запечатлело эту .патетическую сцену; на Земле его видят жена и министры. А туземцы без устали скандируют: "Нес, Нес, Пат-ре-не, Пат-ре-не!" Пришлось включить сирены, лишь тогда Торболи сумел объявить дальнейшую программу празднества: бесплатный обед в столовой, танцы на болоте и в заключение бенгальские огни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});