Твой демон зла. Ошибка - Сергей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вас рекомендует Руслан, пишет, что вы весьма и весьма достойный молодой человек… Сегодня в шестнадцать ноль-ноль вы пройдете тестирование на профпригодность. Если результат тестирования окажется отрицательным, вам, к сожалению, придется покинуть нашу школу. Сейчас идите в семнадцатую комнату, на медосмотр. Желаю удачи.
Несколько ошарашенный таким приемом, я вышел в коридор и отправился разыскивать нужную комнату. В коридорах «Щита» было тихо. Ряды одинаковых дубовых дверей с медными номерками, ковровые дорожки поверх паркета, картины и цветы в холлах, и… и видеокамеры, поворачивающиеся на ножках кронштейнов. Чисто, пусто, солидно, холодно…
Семнадцатая комната оказалась этажом выше, и по сути была целым залом, с рядами кресел вдоль стен. На креслах в разнообразных позах сидело с десяток мужчин, на первый взгляд показавшихся мне братьями – все под два метра ростом, огромные плечи, руки-клещи, и минимум интеллекта под низкими лбами.
«Видать, тоже претенденты. Абитура. Куда мне до них», – невесело подумал я, скромно приземлился в крайнее кресло и прислушался к разговору двух парней, сидящих неподалеку.
– Да медосмотр – фигня. Главное – тест! – горячо убеждал густо татуированный качок в майке без рукавов другого, медведеобразного и наголо бритого. Тот мрачно сдвинул брови и пробасил:
– Тебе-то – фигня. А у меня сердце в «качалке» засажено. Не примут, шеф потом шкуру спустит. Скажет, мать его перегреб: «Ты что, в натуре, больной? Ну, вот и давай, канай в больницу.». Он у меня крутой больно, падла.
– Да не боись, Колек. Примут, куда денутся. Бабки им заплатили? Ну и все, базаров быть не должно.
Неожиданно в дальнем углу зала открылась дверь, и появившийся из-за нее парень в камуфляжке выкрикнул три фамилии. Амбал, жаловавшийся на сердце, обреченно махнул рукой:
– Ну все, я пошел.
– Ни пуха, ни три-пера! – пожелал ему его знакомый.
– Пошел ты на… – буркнул бритый «сердечник» и вместе с еще двумя названными бугаями скрылся за дверью.
Я повернулся к оставшемуся без собеседника парню:
– А что он так волнуется? Там суровый отбор?
– Хуже, чем в космонавты. Семерых уже завернули. А ты что, тоже сюда?
– Ну да. – я пожал плечами, мол, так получилось, направили вот.
Татуированный засмеялся:
– Ты че, мужик. Тут такие орлы не проходят, а ты-то, «пардонте», просто хиляк. А может ты этот…
Он поводил руками перед собой, намекая на приемы у-шу. Я, обидевшийся на «хиляка», важно кивнул:
– Этот, этот…
– Ну, тогда прощения прошу, – посерьезнел парень: – Тогда у тебя со здоровьем, видать, все в порядке. И ваще, ваших, «кияшников», лучше берут. Говорят, сейчас «шкафы» не в моде.
Подивившись такому прагматичному походу к своей будущей профессии, я скосил глаза на татуировки, покрывавшие плечи и руки парня. Драконы, змеи, обнаженные красотки, пауки и летучие мыши сплетались в головоломные узоры, и разобраться, где начало и конце композиции и что она обозначает, было совершенно невозможно…
Хозяин нательной картинной галереи перехватил мой взгляд, усмехнулся:
– Нравится? Люблю я это дело. Красиво…
– Ага… Аник в тему: «А мы вчера бабушке дрова накололи! Так вы тимуровцы? Не-а, татуировщики!» – выдал я прочитанную накануне хохму.
Татуированный захохотал, но тут его позвал кто-то из претендентов, и я, оставшись в одиночестве, решил выйти покурить. Табличка с дымящейся сигаретой отыскалась в конце коридора, рядом стояла высокая пепельница.
Дело было швах. На самом деле о восточных единоборствах я имел очень смутное представление, да и здоровье мое мало походило на идеальное и абсолютное. «Ка-ак завернут меня отсюда. И все, ту-ту домой». «Чудак!», – вмешался внутренний голос: «Ты же этого и хотел…» Я без удовольствия добил сигарету, сунул бычок в прорезь пепельницы и уныло побрел обратно в зал.
Хотеть-то я хотел, но уж больно позорно возвращаться ни с чем. Лучше уж было и не пытаться…
Я не дошел до двери буквально пары шагов, как вдруг она с пушечным треском распахнулась, и из зала вылетел тот самый амбал-«сердечник». За ним спешил его приятель:
– Да ладно, Колек, не расстраивайся. Ну подумаешь – не приняли. Тоже фраера, мля…
– Да пошли вы все! – зло рявкнул в ответ Колек, пролетел мимо меня, едва не сбив с ног и вскоре я услышал его слоноподобный топот на лестнице – лифтов в трехэтажном здании «Щита» не было.
– Вот так, братан… – невесело усмехнулся приятель «сердечника»: – А ты говоришь…
Количество людей в зале со временем уменьшилось до четырех. Из шести человек, прошедших медосмотр, только двое были допущены к тестированию. Я дожидался своей очереди, чувствуя, как от волнения начинают потеть руки. Смех смехом, но теперь мне почему-то очень захотелось пройти этот треклятый медосмотр…
Наконец дошла очередь и до меня. С трепетом войдя вслед за камуфлированным глашатаем и двумя последними претендентами в дверь, я оказался в большой белой комнате, по периметру которой стояло с десяток стеллажей, сплошь заставленных всякой медицинской аппаратурой. Блестели никелем столы, пугающе раскорячились по углам какие-то тренажеры. Слышался клекот компьютерных клавиатур, пикали датчики, пахло лекарствами и озоном.
– Воронцов, – позвали меня за одно из столов двое белохалатных мужиков: – Подойдите, пожалуйста, сюда.
И началось.
Сперва меня заставили раздеться. Потом облепили всяким пластырями с проводами, на запястье одной руки одели какой-то небольшой прибор с экраном, другую руку оплели гирляндой присосок. По просьбе врача я присел десять раз, отжался двадцать, стараясь не запутаться и не порвать провода, идущие от меня во все стороны, пробежал километр по самобеглой дорожке, потом долго дышал в какие-то трубки, жал динамометр, с закрытыми глазами делал «ласточку», принимал позу Ромберга, опять отжимался…
То же самое проделывали тем временем и остальные двое претендентов. Наконец, от меня отсоединили провода, отлепили присоски, усадили на холодное сиденье без спинки напротив молодого строгого мужчины в белом, и началась дурацкая, ненавистная еще с армейских времен «игра» в вопросы и ответы.
– Чем болели в детстве?
– Корь, ветрянка, воспаление легких.
– Гепатит?
– Нет.
– Инфекционные? Менингит, энцефалит?
– Нет.
– На учете в психоневрологическом…
– Нет.
– Не торопитесь.
– Нет.
– Что «нет»?.
– Ох, извините… – я деланно потупился. Настроение испортилось и очень хотелось нахамить кому-нибудь, поругаться – да и свалить отсюда к чертовой бабушке.
Врач внимательно посмотрел на меня, что-то пометил у себя на компьютере, потом опять ткнул взглядом, словно указкой:
– Шрамы у вас на груди… Это проникающие ранения?
– Ожоги. – кратко ответил я, твердо решив не распространяться, при каких обстоятельствах приобрел эти «украшения».
– Хорошо. Можете одеваться, потом подойдите, пожалуйста, ко мне.
Я одевался, ловя на себе взгляды медиков, почему-то скучковавшихся возле «его» врача. Тот что-то показывал им, тыча пальцем в монитор компьютера.
Натянув свитер и зашнуровав ботинки, я подхватил куртку, повесил на плечо сумку и отправился к столу, у которого меня допрашивали.
– Поздравляю, Сергей Степанович. Медосмотр выявил у вас очень высокий уровень пригодности для нашей работы. Для новичка, не подготовленного человека – отлично. Если пройдете тестирование, считайте, стали специалистом.
– То есть? – не понял я, ошалело глядя на эскулапов. Врач улыбнулся:
– Я хочу сказать, что всему остальному вас, с вашими-то данными, научат в два счета. Вот допуск к тестированию, успехов вам. До свидания.
Выйдя из комнаты номер семнадцать, я в полном недоумении поглядел на листок допуска – и чего уж такого уникального нашла вся эта компьютерная медицина в моем, прямо скажем, вовсе не выдающемся организме?
Тестирование проходило в три этапа. Десяток прошедших медосмотр претендентов получили каждый по листу-вопроснику, расселись за столы, сотрудник «Щита» включил таймер, и тест начался.
Нужно было в течении часа ответить на сто сорок два вопроса. Вопросы были самые разные. Я довольно бегло решил с десяток логических задач, ответил на психотесты, нарисовал дерево, человека и дом (старая фишка, это мне уже приходилось делать, когда устраивался на работу в «Залп»), и вдруг застрял на простом, казалось бы, тесте. Суть была в следующем: группа людей – пятеро мужчин и два десятка женщин и детей после кораблекрушения попали на необитаемый остров. По условиям теста я – капитан погибшего судна, то бишь лидер и вожак выживших. Условия на острове жуткие – холодно, до ближайшего леса далеко, есть нечего и т. д. И плюс ко всему, один из мужиков, сильный и жесткий, находится в явной оппозиции к капитану, то есть ко мне, постоянно критикует мои решения, спорит, короче, – тянет одеяло на себя. Авторы теста предусмотрели три варианта ответа: а) я постараюсь найти общий язык со смутьяном и ради спасения выживших даже буду готов уступить ему лидерство; б) я пойду на открытый конфликт, твердо уверенный, что только я смогу помочь спасшимся выжить; в) свободный ответ.
