Дети пустырей - Алексей Беркут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Там тёлки. Не трогай.
– Ок. Витек, Костыль, проверьте, – сказал Гаврила, в его голосе уже читалась откровенная злость.
Я вместе с Витей поднялся на второй этаж. Мы обошли все комнаты, обнаружили девушек и через некоторое время вернулись на первый этаж.
– Там две девчонки, лет шестнадцати, наши ровесницы. Спят, – сказал я, обращаясь к Гавриле, – Я их разбудил и расспросил.
Я позвал жестом Гава и шёпотом рассказал всё остальное.
Гаврила, как обычно взбесился, но не стал распускать руки.
– Скажи, ублюдок, чем ты их напоил? Иначе я тебя кончу здесь и сейчас.
Мужик взглянул на Гаврилу и почему-то сразу ответил.
– Транквилизатор какой-то. Кумар полный. Они сами меня хотели.
– Вот ты тварь! – Гав набросился на него.
И никто его не удерживал. Он пинал его долго и упорно, а когда тот попытался схватить Гаврилу за ногу и повалить, то привёл его, как обычно в ярость. В такие моменты лучше даже своим не ввязываться. Обязательно перепадёт.
Мы в это время растолкали троих приятелей мажора и немного побили их, а затем сунули в овощную яму.
К этому времени и мой друг успокоился.
– Витек, – задыхаясь и утирая пот со лба, воскликнул он, – забери девчонок и езжай к Ирине. Объяснишь, как есть. Накормит и там по ситуации, может скорую вызовет. Или нет, пусть спят, или… Только не отпускайте, я ещё сам с ними побеседую, – он злобно плюнул на мажора.
– Да, Серега, пусть все уезжают, – он подошёл к нему вплотную, – Серый, – шёпотом сказал он, – машину на перекрёсток и жди там.
Остались только Аскен, я и сам Гаврила.
Он подошёл к мужику и наклонился.
– Ты меня слышишь? Надеюсь это так, в твоих же интересах, уе… к.
– У-гу.
– Так вот, всё, что мы хотели, сделали. А вот другие ещё нет. За косяк в баре тебе счёт от Партизана. Сто десять кусков завтра и добавь полтинник за этот косяк сегодня. Я его курсану, так что не дури. Найдёшь его в центре? На Хохрякова. Ты в курсе, думаю. Ок. Всё.
Гаврила уже было вышел, но вернулся, отодвинул меня. Подошёл к столу, взял волыну мужика, разрядил его и повернулся к нам.
– Раздвигайте.
Мы его поняли. Это было жестоко для наших. Для компании, даже для Гаврилы.
Он занёс ствол. Мужик попытался сдвинуть ноги.
– Пошли отсюда, – сказал тихим голосом Гаврила и вышел в сад.
Уже когда мы приближались к городу, я решился спросить. Все молчали, но я не выдержал.
– Гаврила, ты, правда, готов был это сделать?
– А что такого? Ну, извини, если не оправдал ожиданий, – хмуро съязвил Гав, и продолжил смотреть сквозь боковое стекло.
– Напротив, я рад за тебя. Сейчас куда едем?
– Ты разве спать не хочешь?! – Гав взглянул на меня.
– Нет. Что-то у меня столько впечатлений, что лишь бы бессонница не одолела.
– Тогда давай где-нибудь высадимся, а парни спать поедут по домам.
Мы так и поступили. Вылезли у перекрестка и пошли в ближайшее кафе пить кофе.
Я действительно был очень рад, что он сдержался в это утро. Не дал жестокости завладеть полностью мыслями, поглотить себя. Есть лишь одна надежда у меня, что друг мой сможет преодолеть этот кризис возраста. Подавит приступы агрессии. На это нужно много усилий и время, и возможно поддержка, дружба. Просто, мне кажется, что под маской самоуверенного, неадекватного подростка на самом деле спрятался добрый, веселый человек. А так он всего лишь прячет свои страхи, комплексы, возможно боль из-за матери и отца.
Глава 4
Снова это тело
Людские нравы, верх безрассудства.
Склоки, ссоры, драки.
Одно сплошное паскудство.
Ложь во лжи, бесчисленные враки.
Людские нравы – обезьянье царство.
Недалеко ушли мы от приматов.
Мы крепко влипли, попали в рабство.
И слышно только отголоски мата.
Асфальт снова приблизился на критическое расстояние в пару сантиметров от лица. Гаврила попытался встать, но сил уже не было, и он уснул мёртвецким сном.
На улице было ещё достаточно темно, но над городом небо уже светлело. Прошло около получаса и к лежащему посреди тротуара, без чувств, парню подошли двое мужчин в форме.
– Вставай, – слегка толкнув ногой в бок парня, прорычал один из патрульных.
– Чё хочу!? – пытаясь прийти в себя, поймать частичку разумного, промычал Гаврила.
– Что, что ты там проблеял, малолетка?! Собирайся в обезьянник.
– Без б, мусор!
– Я тебе сейчас покажу мусора, – взбешенно воскликнул патрульный и замахнулся дубинкой.
– Э-э, Серый, остынь. Будет ему ещё в отделе, – слегка оттолкнул его напарник со звездочками младшего лейтенанта, и тут же ухватил Гаврилу за ворот олимпийки.
– Отпусти, погонник. Ну перепил. Ну чего такого?! Де-е-е-нь рождения был, – промямлил Гаврила не в силах даже перевернуться на спину и сесть.
– Ты проспись! Потом поймёшь, какую борзоту сейчас нёс. Еще и уснул возле техникума, – довольно спокойным голосом ответил лейтенант.
– Без б, кореш. Отпустите. Я заплатить могу, – Гаврила умудрился повернуться на бок и даже приподнялся на локте.
Патрульные переглянулись.
– У тебя бумаг таких нет, чтоб с нами расплатиться. Да ты ещё и Серёгу оскорбил, – сказал лейтенант.
– Забудем прошлое, сколько просишь? – превозмогая сон, ответил Гав.
– Я тебе говорю, у тебя столько не будет, малолетка, – патрульный замолчал на секунду и тут же добавил, – Ладно, четыре косаря и мы тебя ещё и до ближайшего киоска довезём.
– Замётано. Где мой мобильник?! – Гаврила начал шарить по карманам, – Видишь ли, много купюр с собой не ношу. Сейчас приятель подвезёт.
– Началось. Что за отмазки, школота? – полицейские переглянулись.
– Э-э-э, я тебе не впариваю! – возмущенно воскликнул Гаврила, и тут же схватился за загудевшую еще сильнее от винных паров голову, – Давай до гипермаркета, пластик есть. Там и расплачусь.
– Ладно, парень. Верю на слово, – лейтенант внимательно смотрел на Гаврилу.
Гав сел в патрульную машину и вместе с нарядом поехал до ближайшего торгового центра, где имелись банкоматы.
Гаврила был непримирим к несправедливости, убийственен за своих друзей, но главное, пожалуй, не признавал авторитетов и не замечал преград в жизни. Это с одной стороны было уважительно, но с другой меня подобное даже пугало.
Через семь минут, после того, как его растолкали патрульные, он вылез из машины и направился прямиком в тамбур гипермаркета. Зашёл внутрь, умудрившись сбить в холле какого-то мужчину лет сорока. Сам же ещё и обругал его. Затем прошёл в один из торговых залов, поздоровался по пути с парочкой знакомых и сделал несколько звонков. Затем купил бутылку минеральной воды и дошел до банкомата.
Долго Гаврила не стал задерживаться. Буквально через три минуты он уже стоял возле патрульной машины. Без слов и с полным безразличием на похмельном лице, сунул одному из сотрудников сложенные в узкую полоску купюры и направился в сторону видневшегося неподалеку, то ли парка, то ли леса. Он перешел проезжую часть, трамвайные пути и влез в зеленые заросли кустарника. Петляя между сосен и больших кустов сирени, он дошел до небольшой деревянной конструкции. Приблизившись к ней, Гаврила окликнул, сидевшего спиной к нему, паренька.
– Стекло, задницу поднимай!
– О, здорово Гаврила. Что случилось?! – перепуганным голосом воскликнул парень, едва не упав на траву, – Мне позвонили, сказали здесь сидеть и чего-то ждать.
– Ни чего, а кого! – раздраженно ответил Гаврила, делая несколько глотков минералки, – Меня ждать, идиот! Давай на свой мопед, до девяти попаси вот ту машину, – он ткнул пальцем в сторону кустарника и дороги, на другой стороне которой стояла патрульная десятка. Если пересменка произойдет, проследи за одним из них. Без разницы, кем. Вечером буду ждать звонка.
– Всё понял, Гав. Насолили?
– Не твое дело. С ними, как обычно. Много на себя берут, алчные. Достали уже.
– Всё ладом. Я побежал тогда, – пробормотал Коля Стекло и торопливо двинул к своему старому мопеду, прислоненному к сосне.
Гаврила достал электронную сигарету, стал наблюдать за удаляющейся десяткой и увязавшийся за ней мопед. Зрачки его глаз сужались и расширялись. Он стоял и курил, пока сзади его не окликнули.
– Гав, их обязательно трогать? Проблемы могут быть, – сказал коренастый, широколицый парень.
– О чём разговор?! Я, что, должен терпеть подобное! Еще и деньги забрали, я же не миллионер, свое кровное раздавать, – с металлом в голосе ответил Гаврила, оборачиваясь к двум, коротко стриженым, парням.
– Ясно-ясно, ладненько.
– Морда, я вчера сильно загулял? – уже спокойно спросил Гав.
– Довольно сильно. Ты хотя бы разбитые кружки помнишь?!
– Нет, а я в баре был? – удивленно посмотрев на Морду, пробурчал Гаврила.