Ночь, безмолвие, покой - Лариса Соболева

3

Никита отключил музыку, осведомился:

– Вы к кому?

Будто тут работает по меньшей мере пятьдесят человек.

– Мне нужен частный детектив Никита Старцев, – надменно, как ему показалось, сказала дива.

– Это я, – изобразил он скромный поклон головой, ударившись лбом о край стола.

Не впечатлил – обидно. Чтобы произвести на нее неотразимое впечатление, Никита выпрямился во весь рост, ведь поглядеть есть на что. Дива несколько секунд рассматривала его с тоской в глазах (!), после чего обвела взглядом разруху в кабинете, брезгливо покривив губы.

– Извините за беспорядок, мы переезжаем, – оправдался Никита. Взял стул, подставил его к столу и пригласил диву: – Прошу вас…

Она уверенно прошла к стулу, обдав хозяина разрухи ароматом дорогих духов, уселась, закинув ногу на ногу и бросив в него строгий взгляд, означавший: чего стоишь, дурень? «Ноги у нее что надо», – отметил про себя Никита, занимая место напротив красивой мегеры, вслух сказал:

– Слушаю вас. Кстати, почему вы решили обратиться ко мне?

– А у нас в городе десять детективных агентств? – насмешливо произнесла она. – Разумеется, вас рекомендовали.

– Кто, если не секрет?

– Некий Хвалюн… Вам что-нибудь говорит эта фамилия?

Валерка? Очень интересно. Никита подался всем корпусом к ней, облокотившись на стол, приготовился слушать любую туфту:

– Некий? Вы знакомы с ним?

– В глаза не видела. Его фирма устанавливала в квартире моего помощника сигнализацию, а этот Хвалюн лично проверял. Когда у меня возникли проблемы, мой пресс-секретарь позвонил ему. Согласитесь, кто лучше шефа охранного агентства знает, к кому обратиться? Станислав, так зовут моего пресс-секретаря, кратко изложил ему, в чем суть, этот Хвалюн предложил свою кандидатуру, они договорились о встрече. Мы прождали в кафе полтора часа, но он не пришел. Я была в бешенстве. Через пару часов этот Хвалюн (почему-то она перед фамилией Валерки ставила «этот», что звучало уничижительно) перезвонил Стасу, извинился и сказал, что крайне занят, тогда-то и назвал ваше имя и адрес. Представьте, его даже сумма гонорара не прельстила, а Стас посулил ему хорошие деньги! Он утверждал, что только вы справитесь с моим делом. Я приезжаю к вам и не могу застать. Кстати, телефон этого Хвалюна тоже не отвечает.

Вот удивительно, она не отчитывала, говорила спокойно, но с ее стороны чувствовался мощный прессинг, мол, попробуй только после моих мытарств откажись, в порошок тебя сотру.

– Я работал с клиентом, очень сложный случай, – солгал он, одновременно повышая свой престиж. Однако как тесен мир, все друг на друге завязаны!

– В таком случае следовало хотя бы оставить секретаршу.

Где ж ее взять, секретаршу-то? И тут он нашелся:

– Она помогала мне. Простите, как вас зовут?

– Зовите меня просто Лола.

– Так что у вас за дело, Лола?

– Меня обвиняют в убийстве.

Ничего себе! С убийствами еще никто не обращался, впрочем, лиха беда начало. Никита понимающе покивал, но уточнил:

– Обвиняют или подозревают?

– Это не одно и то же? – обнаружила Лола полную дремучесть в данном вопросе.

– Разные понятия. Если вас обвиняют, то вы должны сидеть в следственном изоляторе, а если подозревают…

– За меня внесли залог. Огромные деньги, мне их жалко, а время идет.

– Значит, подозревают. Итак, кого убили, когда?

– У вас курят?

– Да, пожалуйста.

Никита пододвинул пепельницу ближе к клиентке, щелкнул зажигалкой, дав ей прикурить, закурил сам, изучая сексапильную дамочку напротив. Надо признать, пребывание за колючей проволокой не для нее, нет-нет. Она и не убьет никогда, но не потому, что не способна убить, а потому, что не захочет терять благополучие, которым окутана.

– У меня был друг, – начала Лола сухо. – Он из хорошей семьи, успешный… Полтора месяца назад его застрелили неподалеку от ресторана «Ракушка», это на берегу. Свидетели утверждают, будто он был со мной, будто бы мы ссорились, а я в тот день, соответственно и вечер, вообще не виделась с ним.

– У вас есть алиби?

– Ну, такое… – покрутила она растопыренными пальцами с аккуратными длинными ноготками. О, эти пальчики явно не моют посуду и не готовят обед. – Не слишком убедительное для следствия.

– Алиби либо есть, либо его нету, по-другому не бывает, – заметил Никита. – А где вы находились в момент убийства?

– Далеко от города. На даче. Подтвердить это может только наша сторожиха, к сожалению, она выпивает, поэтому ей не очень-то верят.

– Все же верят?

– Наполовину. Но это еще полбеды. Меня опознали свидетели – официанты, вышибала, администратор. Они утверждают, будто в ресторане с Вишневским была я. Поэтому мне нужен толковый человек, который бы разобрался во всем этом кошмаре и нашел убийцу.

– Я подумаю. – Только дурак или лентяй отказывается от заработка, но Никита предпринял тактический ход, набивая цену тем, что не согласился сразу.

– Вы понимаете, в каком я положении? Под ударом мое имя, будущее, свобода, – давила на совесть Лола. Нашла на что давить, в современном мире совесть – атавизм.

– Конечно, понимаю, – сказал он.

– Я оплачу ваши услуги. Сколько вы стоите?

Услуги… «Не оказывайте ей услуг», – вспомнил он звонок. Забавный вираж: еще одна женщина обратилась к нему за помощью. Кого же имел в виду звонивший тип – Лису или Лолу?

– Мне надо подумать, – твердо сказал Никита. – Но если я соглашусь, дайте слово, что расскажете правду, какая б она ни была.

От кого требует правды – от женщины? Наивный! На этот раз она подалась к нему, облокотилась о стол, отчего приподнялось кругленькое плечико, Лола уперлась в него подбородком и буквально гипнотизировала Никиту:

– Думаете, я не хочу знать правду? Мне вовсе не улыбается сесть в тюрьму за чужое преступление. Я заплачу втрое больше, чем вы обычно берете.

Странный способ уговаривать человека выручить из беды – не просьба, а, скорее, диктат…

– Заметано, – согласился он. – Но понадобятся деньги на текущие расходы, на подкуп информаторов, я должен выяснить, что думает следствие, а это очень сложно, сами понимаете…

– И на текущие получите. – Лола достала внушительную пачку тысячных купюр, положила на стол. – Сто тысяч на первое время вам хватит?

О-го-го! Видно, ее здорово приперло. Никита утвердительно закивал, кинул пачку в стол и приготовился писать:

– Кого застрелили? Имя, фамилия, возраст, род деятельности?

Лола закурила вторую сигарету, невольно взгляд Никиты приковался к ней. В отличие от многих людей ему нравилось, когда женщина курит, конечно, если она не пьянь подзаборная, а нормальная. Но Лола ни в какое сравнение не шла ни с одной известной ему женщиной, ее манера держать сигарету в прямых пальцах, подносить к влажным губам, вдыхать и выдыхать дым – все это она проделывала с особенным шармом, наверное, присущим только ей. Он вспомнил, что надо записать ее информацию.

– Вишневский Георгий Романович, – диктовала она. – Было ему тридцать три года… У меня с собой фотография, показать?

– Покажите.

Никита впился глазами в снимок, ведь интересно, что за личность может прельстить эдакую сногсшибательную диву. По большому счету в Вишневском он не нашел ничего особо примечательного, разве что в волевом подбородке, колючих глазах и упрямых губах чувствовалась брутальность.

– Я оставлю фото? – спросил он. – Возможно, пригодится.

– Оставьте. А род деятельности… вместе с отцом они занимались поставками леса. Бревна, доски… Меня не интересовал их бизнес, со своим бы управиться.

– Простите мое любопытство, а что у вас за бизнес?

– Нефть, мазут… тоже поставки, – скромно поведала она, словно занималась производством конфет.

Никита присвистнул в знак восхищения. Нет, только представить: шикарная женщина, созданная для любви и роскоши, считает цистерны с нефтью! Другая картина, предоставленная богатым воображением Никиты, вызвала улыбку у него: Лола стоит над бочкой с мазутом и окунает в вязкую жижу пальчик с маникюром – нонсенс!

– Бизнес принадлежит моему отцу, – продолжала она, – а я помогаю ему. Конечно, у меня есть своя доля. У нас дочерняя фирма, мы имеем несколько таких фирм по всей стране… Не думаю, что это интересно вам.

И с такими офигенными бабками она не смогла откупиться? Хотя истина дороже. Зачем ей пятно убийцы на всю жизнь? Знакомые время от времени обязательно будут говорить за ее спиной: «Вы знаете, Лола убила бойфренда, но выкрутилась, с ее средствами это запросто». Нет, ей нужны доказательства невиновности. Ко всему прочему, откупиться наверняка не так-то легко, если учесть, что папа Вишневский на бревнах и с досками под мышками тоже делает нехилые бабки и, без сомнения, требует пожизненного заключения для нее (не меньше), а требование подкрепляет внушительным гонораром. Во всяком случае, подобный вариант возможен, следовательно, Лоле очень не повезло. Никита задал ей последний вопрос: