Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

Сказки Шехерезады! Но я верил каждому слову -- окончательно и бесповоротно.

-- По поводу всевозможных нудных формальностей не волнуйтесь, -продолжал Мамалыгин, протягивая мне объемистый конверт. -- Квартиру, машину, обстановку, средства, а также дачу в Жердяевке оставил вам родной дядя по материнской линии, крупный ученый, который души в вас не чаял, хотя напряженная научная деятельность сильно ограничивала его стремление контактировать с вами. Подробности вам знать не обязательно. В конверте копия его завещания, здесь же ваш паспорт с новой пропиской, водительские права и все такое прочее. Словом, полный боекомплект. А это сберегательная книжка на предъявителя. Дядя оставил вам весьма крупную сумму. Рекомендую основной капитал не трогать, а жить на проценты, хотя решать, в конце концов, вам. А здесь кое-какая наличность на карманные расходы. -- Мамалыгин придвинул ко мне несколько пухлых пачек.

Из неимущего, скорее, нищего студента я превращался в принца -- да кой черт в принца! -- в падишаха!

-- Вы, разумеется, знаете о том, что обычный человек, рядовой землянин, использует едва ли десять-двенадцать процентов возможностей, заложенных в него природой, -- ровным тоном продолжал между тем мой искуситель. -- К примеру, мы донельзя скверно владеем своим биополем. Многие вообще не подозревают о его существовании. А ведь это такое же врожденное чувство, как зрение или осязание... -- Тут он выдержал значительную паузу и каким-то особо торжественным тоном, будто посвящая меня в таинство, возвестил: -- Отныне, Вадим, ваше биополе освобождено от внутренних пут. Отныне вы почти всемогущи. Попросту говоря, вы можете диктовать любому, кто находится в радиусе двадцати метров, свою волю. В течение десяти минут. Пользуйтесь же своим новым даром осмотрительно и только в интересах дела.

Признаться, о биополях, экстрасенсорике и прочем подобном я в ту пору думал мало. Темы эти являлись чуть ли не государственной тайной, и никакие сведения о них, кроме глухих слухов, хождения в народе не имели. Может быть, поэтому последний "гостинец" Мамалыгина произвел на меня гораздо меньшее впечатление, чем квартира, машина и сберкнижка.

Но, кажется, настал черед задавать вопросы. Да и наставник мой ждал их от меня.

-- Аркадий Андреевич... Я получил так много... Слишком много. Что же взамен?

-- Для начала привыкайте к своей новой роли. Не меняйте образ жизни слишком резко. Вы - студент, вот и продолжайте учебу. Образование вам не повредит. Заводите новых друзей, обрастайте связями. Учитесь разбираться в людях, в истинных мотивах их поступков...

-- И это все? -- изумился я.

-- Почему же? Со временем получите задания. Уверен, они будут несложными.

-- Со временем -- это когда?

-- Может, через месяц. Или через год. Или через пять лет. Куда вам торопиться? Теперь у вас впереди -- очень долгая жизнь.

-- От кого я получу задание? От вас?

-- Может, от меня, -- ответил он в своей манере. -- Или от резидента. Или от специального посланника Диара. По обстоятельствам...

-- Значит, теперь я должен ждать?

Мамалыгин улыбнулся затаенной мудрой улыбкой.

-- Вадим, вы никому и ничего не должны. Агент Диара и агент-шпион -понятия совершенно разные. Живите жизнью свободного человека. Раскрепоститесь. Избавьтесь от комплексов.

-- Да, но... -- Я совершенно растерялся.

-- Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, -- проговорил Мамалыгин. -- Милости прошу. В любое время. Только позвоните предварительно. Иногда я бываю в отлучке.

Похоже, аудиенция подходила к концу. Я вдруг вспомнил, что так ничего и не услышал относительно своих рассказов, но самому заводить о них разговор (после посещения Диара!) -- казалось верхом глупости. Я уже и сам понимал, что они ни к черту не годятся. Это было лишь бледненькое отражение того мощного светового потока, в котором мне посчастливилось выкупаться.

* * *

Еще какой-нибудь час назад предел моих мечтаний был таков: отдельная комната, хотя бы в нашем общежитии, пишущая машинка, стопка чистой бумаги и немного свободного времени. Уж тогда я засел бы за работу и, как Бальзак, сутками не поднимался бы из-за стола. Я создал бы такой вал шедевров, перед которым не устояли бы никакие редакционные бастионы. Я доказал бы всем...

Но теперь, когда я получил во сто крат больше, мое воображение рисовало почему-то совсем другие картины: музыка, женский смех, обнаженные плечи...

Черт побери! За машинку я всегда успею засесть. А покуда надо избавиться от пожиравших меня комплексов, ведь я напичкан ими выше головы, -тогда, кстати, и творчество получит новый импульс. Разве не то же самое советовал мне Мамалыгин?

Я шел по вечерней улице взвинченный, возбужденный, вольтанутый. Какая там осмотрительность! Мне хотелось петь и смеяться, дурачиться, чудить.

Между тем вдоль проспекта вспыхнули фонари, зажглась реклама. Дул легкий ветерок, воздух был по-весеннему ласков. Встречные девушки казались одна другой краше. Так-так... С чего мне начать?

Путь мой лежал мимо ресторана "Волна". Это заведение считалось лучшим кабаком в городе. Ходили слухи, что простому смертному сюда не попасть, что именно здесь веселится местная элита. Это был другой мир, в некотором смысле еще более недоступный и далекий, чем Диар.

Я замедлил шаг. Отчего бы не начать новую жизнь с "Волны"?

У входа нервно переминалась небольшая очередь. Табличка, висевшая с обратной стороны стеклянной двери на бронзовой ручке, категорически извещала: "Извените, свободных мест нет". Именно -- "ИзвЕните". Эти рестораторы -- неважные грамотеи.

Я пристроился к очереди и некоторое время разглядывал плотные зеленые шторы, которыми был задрапирован вестибюль. То, что они скрывали, обещало море удовольствий. Немедленно, сейчас же. Затем тайком ощупал карманы. Денежки не испарились. Вот они, здесь. Правда, одет я весьма непритязательно, но стоит ли брать в голову подобные пустяки?

Возбужденный приятной перспективой, я протоптался в хвосте очереди с четверть часа. За это время дверь так и не открылась ни разу.

Хм!

И тут меня озарило. Ну и осел! Покорно жду, а надо всего-навсего пожелать.

Заприметив в глубине холла вальяжного усатого швейцара, я послал ему мысленный приказ. Он тотчас встрепенулся, торопливо прошагал к дверям, откинул планку-засов и подобострастно обратился ко мне:

-- Проходите, пожалста! Ого! Биополе работало! Да еще как! Передние заволновались, но швейцар свою обязанность знал:

-- Тихо, дамочки! Столик заказан.

И вот я впервые в "Волне". Впрочем, сегодня многое впервые в моей жизни.

Зал поражал кричащей роскошью. Эстрада с белым роялем, светильники под старину, фикусы размером с пальму... Лысые дядьки, веселые толстяки, хмурые усачи, задумчивые донжуаны и -- женщины, женщины, женщины... Боже, сколько здесь красавиц! Изнеженных, горячих, не обремененных бытом...