Изменчивая судьба (ЛП) - Блэквелл Тэмми

— Я… что…? — я покачала головой пытаясь собраться с мыслями, но еще сильнее запуталась. — Я не понимаю.

— Чарли две недели усердно завоевывал доверие Альфа-Стаи. Он поклялся защищать тебя, чем заслужил возможность быть рядом с тобой, а также показал, что чтит традиции. Альфы любят традиции, которые дают им власть, — Лиам подошел к моей кровати, продолжая собирать волоски уже там. — К моменту твоего суда Стефан стал очень уважать его. Я даже слышал, как он предложил Чарли вступить в Стаю, пока они шли к месту твоей казни.

Я кивнула. Это я тоже слышала.

— Когда Таксиархо услышали выстрелы и добрались до поляны, они обнаружили трех мертвых Стратиго, смертельно раненного Альфу, и Чарли с почти таким же серьезным ранением, — он потер затылок — Я советовал ему быть аккуратнее и не попасть в артерию. Блин. Надо было обратиться и самому это сделать.

За эти две недели у меня было много времени подумать о той ночи. Очевидно, Чарли и Талли состояли в сговоре с Лиамом. Они знали, где стоял грузовик, а Талли показала через нашу особую связь, куда нужно бежать. Так как одежда в грузовике была впору здоровому телу Лиама, а не тощему Чарли, я знала, что Лиам изначально был частью плана, а не просто вовремя появившимся сторожевым волком.

Но услышать план целиком и осознать, что Лиама не просто попросили увезти меня и спрятать, и это с самого начала был план Лиама… Существовала реальная опасность, что я зависну от избытка информации. Мой мозг серьезно угрожал просто закоротить.

— Как думаешь… — Боже, я даже предложение закончить не могла. — Он выживет?

Лиам опустил глаза. Мы не так много времени провели вместе, но я поняла, что он уходит от ответа.

— В новостях сказали, что он поправится.

— Это те же новости, в которых удивлялись, что у тощей актрисочки, которую трясет как белку на кофеине, проблемы с наркотиками. Я им как-то не особо верю.

Лиам заглянул мне в глаза.

— Но мне-то ты веришь?

— Ты видел его. Видел, куда он себе выстрелил. Это был твой план, — я сделала паузу, ожидая, что он поправит меня, но он молчал. — Так что скажи мне, Лиам, Чарли выживет?

Если нет, то я себя не прощу. Точно знаю. Чарли не стал бы моей вечной любовью, но все равно я любила его во всех имеющих значение смыслах. Мы расстались друзьями, но это слово не в полной мере описывало все, что он значил для меня. Он был частью меня, значительной частью. Не стань его, я продолжила бы существовать, я бы все еще была жива. Но это уже была бы не я.

Лиам взял из сумки пачку влажных салфеток и начал протирать все поверхности в комнате.

— Я бы сказал, что другие травмы от драки гораздо серьезнее пули, — он ушел в ванную, но продолжал говорить. — Я удивлен, что доктора ничего не сказали про то, что его раны не похожи на травмы от аварии. Блин, на его лице царапины от человеческих когтей, — Лиам говорил скорее сам с собой, чем со мной. — Конечно, Сарварна могла вызвать доктора из Альфа-Стаи и сделать вид, что его вызвали из офиса сенатора. Ну, или может она заставила сенатора вызвать его, подергав за ниточки. Кто знает, какие у нее на самом деле связи.

Когда я засомневалась, Лиам объяснил, насколько велико влияние Альфа-Стаи. В мире не так много оборотней, но некоторые из них занимают достаточно высокие должности, чтобы Альфа-Стая обладала реальной политической силой. По словам Лиама, Логово (штаб-квартира Альфа-Стаи в Румынии) само по себе как маленькая, но сильная и независимая страна, в которой собраны лучшие специалисты-оборотни во всех областях. Я не прикасалась к компьютерам и телефонам с тех пор, как мы сбежали, поскольку для Стаи не было проблемой отследить звонок или пост на Фейсбуке.

Как и Лиам, я не сомневалась в способности Сарварны надавить на известного столичного политика и прислать ему своего доктора, чтобы спасти жизнь внучки. В чем я сомневалась, так это в желании деда кого-либо звать. Он, конечно, подыграл во всей этой истории с похищением для прессы, но чтобы волноваться по-настоящему? Не такие у нас отношения.

— Почему именно авария и легенда про террористов? — спросила я Лиама, начавшего усердно протирать ковер, на который я даже не наступала. — И что, скажи, пожалуйста, ты делаешь?

Он поднял с пола длинный серебристый волос.

— Меры предосторожности. Полиция вряд ли сюда вернется, но если вдруг вернется, мне бы не хотелось, чтобы они нашли здесь твою ДНК, — не в первый раз я засомневалась в его психическом здоровье. — А показать тебя в новостях — это лучший способ отыскать тебя. Раньше мы могли бы годами мотаться по стране незамеченными. Но теперь ты пропавшая внучка сенатора, и каждый, кто тебя увидит, позвонит в службу спасения.

Он прав. Конечно, он прав. Я раздраженно повалилась обратно на кровать, затем поняла, что сделала, и начала искать волосы, которые могли остаться на подушке.

— Мне стоит сдаться, — сказала я вслух. — Альфы ничего со мной не сделают, если весь мир будет наблюдать. Их план провалился, и они не смогут тронуть меня или мою семью, не привлекая ненужного внимания.

Лиам ответил прямо:

— Тебя убьют еще до того, как ты увидишь семью. И не только тебя, но и всех, кто попытается им помешать. Полицию, агентов ФБР, кого угодно. У людей нет шансов против хорошо тренированных оборотней.

— Тогда что мне делать? Я ведь не могу слиться с толпой, — он должен это понимать. В конце концов, он сам меньше часа назад заметил, что никто не может забыть мое странное лицо.

— У меня есть план.

— Поделишься?

Лиам критично осмотрел комнату.

— Нет.

Глава 4

Пока я лезла через узенькое, едва ли шире моих бедер, окошко в туалете, я продолжала обзывать Лиама последними словами. «Просто вылезай через окно в сортире, — мысленно пародировала я его голос. — Только не шуми сильно и не порежься об металл. Кто-нибудь может заметить кровь. А, прости, ты думала, меня волнует твое состояние? Прости, нет. Мне плевать, если ты порежешься ржавым металлом, вот только последующая инфекция может замедлить нас, пока мы аккуратно воплощаем в жизнь этот продуманный план, который я тебе не расскажу, потому что ты настолько ниже моего достоинства, что я даже не утруждаюсь».

Если я не перекушу ему шею своими человеческими зубами, мы ведь будем в расчете за то, что он спас мне жизнь?

В тот день мы поехали в Денвер, так как за Лиамом могла все еще следить полиция. Или, точнее говоря, Лиам ехал в Денвер. Мне пришлось всю поездку корячиться на заднем сиденье. Мои ноги ныли от пребывания в согнутом положении, и у меня начиналась клаустрофобия от сидения на полу машины, но все же это лучше идеи Лиама. Он предложил мне ехать в багажнике.

Мотель в Денвере был немножко лучше предыдущего, но моя семья все равно и не подумала бы остановиться в таком во время отпуска. По крайней мере, я смогла войти через дверь, а не пролезать через малюсенькое окошко или вентиляционную шахту.

Я должна была догадаться, что что-то пошло не так, когда Лиам оставил вещи в машине и сказал, что у него есть еще дела. За последние две недели он оставлял меня одну лишь в те моменты, когда я ходила в туалет. Просидев в номере денверского отеля четыре часа, я наконец-то приняла тот факт, что он не вернется.

— Я его не виню, — сказала я дикторше на экране. Хоть это и плохая идея, после ухода Лиама я постоянно переключала каналы и смотрела выдуманную историю своего исчезновения. Мои родители отказались комментировать происходящее, и телеканал FOX посчитал это подозрительным. Сведения о состоянии Чарли не раскрывались общественности, и это вызвало возмущение у ребят с канала CNN. А репортаж канала MSNBC я вообще отказалась смотреть, когда осознала, что они используют мою школьную фотографию из старших классов — пожалуй, самое неудачное фото за всю мою жизнь. — Он мне ничего не должен. Это я ему должна по гроб жизни. Хотя бы он отвез меня в безопасное место, из которого у меня есть шанс убежать подальше.

И все же я чувствовала себя брошенной и слегка отчаявшейся. Не то чтобы это новые эмоции в моем мире, но все равно отстойно, особенно потому, что Волк-Скаут всецело доверяла Волку-Лиаму. Но я не позволю этому сломать меня. Я уже прошла через ад и осталась цела. Конечно, несколькими минутами ранее у меня промелькнула мысль броситься на жертвенный меч, но потом один из каналов показал кадр того, как моя семья возвращалась в наш дом. Мои родители оба спешно заходили внутрь, опустив головы так, будто если не смотреть на журналистов у дома, то они исчезнут. Энджел, напротив, остановилась у входной двери, развернулась и посмотрела прямо в камеру. И хоть она ничего не сказала и не сделала, я знала, о чем она думала.