Рыжая невеста Хаоса (СИ) - Сопилка Броня

– Посмотрим по обстоятельствам.

Перерасход сил – вызывает дикий голод, по себе знаю.

Мы, груженные рюкзаком со снедью, вышли на порог. До заката оставалось часа полтора, солнце уже нависало над горизонтом, и улица казалась розовой в его лучах. Мама вынесла шаль и, накинув её мне на плечи, поцеловала в висок.

– Идите, и постарайся вернуться пораньше. Патруль патрулем, но время неспокойное.

Я закатила глаза.

– Я буду волноваться, – погрозила она пальцем.

– Не переживайте, теть Оль, верну вашу деточку в целости и сохранности, – серьезно пообещал Митра, – аккурат перед своей сменой.

Так получилось, что дорогой мы почти не разговаривали. Я не хотела мешать миловавшимся друзьям, и шла чуть впереди, бросая украдкой взгляды в небо. Митра с Кариной, поотстав, таинственно переговаривались, усиливая моё ощущение лишней на празднике жизни.

Вскоре мы вышли на набережную, вившуюся белым серпантином с ажурным парапетом в нескольких метрах над морем, и у меня захватило дух. Слева по склону раскинулся белокаменный город с пестрыми крышами и террасами, утопающий в зелени. Справа бьющееся в скалы бирюзовое море орошало нас брызгами, ослепительно играя бликами в лучах солнца. То и дело вокруг вспыхивали радуги.

Мраморные балясины парапета, яркий город, морская кипень и бирюза, вся эта феерия цвета казалась волшебной сказкой.

Шумел прибой. Кричали чайки. Словно в мире нет и не может быть никаких проблем. Всё хорошо, где-то там внизу причаливает катер с туристами. Нет изоляции, хаоса, стражей…

Жнеца.

Внимание моё привлекла пара чаек, кричавшая как-то особенно тоскливо. Они вились параллельно друг-другу и не могли воссоединиться – между ними невидимой стеной стоял антихаотический периметр, полудугой заходивший в море, чтобы рыбакам было, что промышлять. Отчего-то вода проходила его почти беспрепятственно, лишь слегка сбивая гребни волн, а вот рыба, я слышала, в огороженной акватории уже заканчивается.

А ещё истощаются запасы продовольствия на складах. И сельхоз-делянка Академии – не прокормит город долго. Высоко в северной части сиротливо торчал черный клык покинутой Башни стражей.

Я мрачно вздохнула – волшебный мир выгорел, померк, ветер стал пронзительным, влажная шаль гадко облепила плечи. Соленые брызги стекали по лицу, не понять откуда берясь.

Так или иначе нас всех ждет конец. Зачем барахтаться?

На дальнем краю набережной показалось красивое здание с белыми колоннами и портиками. И видом на море из всех палат.

При воспоминании о нем меня передернуло.

Шум волн и бескрайняя синева, по мнению медиков, действует на больных положительно. Вот только я, придя в себя после комы, часами смотрела в окно, пытаясь понять сплю я или нет. Бирюзовые воды казались мне нереальной мультяшной картинкой, и еще больше сводили с ума. Неправильным я была пациентом.

А теперь там оказался мой неправильный жених. Загадочный страж, весь год оберегавший город от Хаоса, и, как оказалось любивший меня. И угораздило же его поссориться с не менее загадочным столичным снобом.

С приездом которого в город пришел Хаос.

Хаос пришел в мою жизнь.

Я бросила взгляд в небо, и нас захлестнуло очередной порцией брызг. Друзья позади рассмеялись. Их мир ещё не утратил красок, как мой.

Странный парень, с мутной семейкой, исключительными способностями и непонятным отношением ко мне. Летал где-то в небе, пытаясь спасти тех, кто обречен.

Странный мужчина с подозрительным другом, похоже, пытался сделать то же самое. Но выдохся. И теперь остался без друга. Лежит в коме. Возможно – умрет.

Но ведь я – могу помочь. Могу ли я помочь обоим?

Тут друзья догнали меня и подхватив под руки с двух сторон, удивленно поинтересовались:

– А чего это ты так скисла? Жизнь прекрасна!

Я натянуто улыбнулась, отирая лицо от морских брызг. Конечно прекрасна, особенно, когда неясно сколько там её осталось.

Ребята стали меня подбадривать, сыпать шутками и строить планы на будущее. Так в обнимку мы – я (в комплекте со скребущими кошками) и друзья – добрались до лечебницы.

У главного входа в здание толпились люди, в основном девушки, многие из нашей академии.

Что случилось? Большой прорыв? В академии? Есть пострадавшие?!

– Постойте-ка там, – Митра указал на круглый фонтан на краю площади. – Я разберусь.

Карина, о чудо, впервые на моей памяти не стала с ним спорить. Мы сели на широкий мраморный парапет, подумав, я легла на него опустив одну ладонь в прохладную чистую воду. Так проще было наблюдать за небом, щурясь в лучах заходящего солнца.

– Коть, – позвала меня подруга, подсев со стороны головы.

– Да? – я выгнула шею, посмотрев в склоненное надо мной лицо.

– Ты не считаешь меня... смешной?

– С чего бы? Что шпыняла Митру столько лет? – усмехнулась я.

– Ну тебя, – Карина надулась и отвернулась, поправила бант на пышной юбке, а потом всё же рассмеялась и, склонившись ко мне прошептала: – Если честно, я… так счастлива! Никогда не думала, что могу быть счастливой с ним рядом, но когда вы сегодня… пришли в обнимочку… Словно красная тряпка на глаза... Я глупостей наговорила… прости. Но если бы не это… мы бы так и…

– О, это вряд ли. Митра сорвался бы со дня на день. Или ты.

– Или я, – протянула подруга и тихонько рассмеялась. – Кот, ты будешь моей подружкой на свадьбе? – спросила она неожиданно.

– Буду, – пообещала я, покрываясь мурашками.

– А я на твоей! – сжала кулачки Карина.

– Обязательно, – я скривилась в улыбке. – Как только, так сразу.

– Извини, я не подумала, – она покосилась на окна лечебницы. – Если честно, мне и в голову прийти не могло, что у вас с командором что-то есть.

– Не поверишь, мне тоже, – мрачно заверила её я.

Глаза Карины стали огромными, как плошки, и я прыснула:

– Оказалось я любила его весь год, представляешь? Просто – не догадывалась.

– А так бывает? Хотя… да. Бывает.

В душе снова заскребли кошки. Небо оставалось чистым, ни одной однокрылой птички.

Незаметно подошел Митра, закрыв Карине глаза ладонями:

– Угадай, кто? – шепнул он ей на ухо.

Подруга хихикнула, шлепнув его по рукам.

– К командору мы не прорвемся, – сказал он, с подозрительным смешком присаживаясь рядом.

– Но… Котя его невеста! – возмутилась подруга.

– Ага. Они тоже, – Митра рукой махнул на столпотворение у дверей больницы. – Все сплошь – невесты. У нашего командора, оказывается, намечается целый гарем.

С моря потянуло бризом, а затем вокруг поднялась пыль. Жнец вихрем опустился на землю и, широко расставив ноги, встал напротив. Крыло его, какое-то бледное и растрепанное, растворилось в вечернем сумраке.

– К жениху пришла? – мрачно сложив руки на груди, поинтересовался он.

Я медленно поднялась с парапета, сев ровно, и заглянула в его глаза. Усталые, опустошенные. Совершенно несчастные.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, но я, давя догадку и радость встречи в зародыше, тихо спросила:

– Ты нашел тетю?

Тим качнул головой, и его повело в сторону. Я протянула руку, он поймал её, крепко сжал, не разрывая контакта глазами. Чуть потянул на себя – и я поднялась в полный рост.

– Ты найдешь, – утешила я его, неловко погладив по плечу второй рукой.

– Найду, – вздохнул он. Зрачки его темных глаз медленно расширялись, но поймав блик от воды в фонтане, резко сузились, и снова начали расширяться. Завораживая.

– Можем вместе поискать, – хрипло предложила я, с трудом вспомнив о чем говорила. – Ты был дома? Я могу... показать, откуда она исчезла. Отыщем следы…

Тим вдруг дернулся, резко притянул меня к себе и прижал – крепко-крепко. Я ощутила, как подрагивают его усталые мышцы, услышала частый стук сердца в груди. Он не выпустил моей руки, а поднес к своему лицу внутренней стороной ладони и прижался губами к её основанию. Чуть потерся лицом о неё, щекоча ресницами пальцы.