Рыжая невеста Хаоса (СИ) - Сопилка Броня

В голове моей цветные рыбки водили хороводы, а внизу всё громче гомонила толпа. Когда я заглянула со ската крыши вниз – увидела целое море голов. Поглазеть на чудо явился едва ли не весь город. Ну половина его так точно – вторая, наверняка стянулась ко второму спасенному Жнецом дому в соседнем районе.

Нас с Митрой расспрашивали, куда делся Жнец, – я отмалчивалась, благодарная другу, включившему режим шута и балагура, и отбивавшемуся за двоих, – обсуждали, куда мог деться второй страж, и что случилось с командором.

Обреченность, царившую в глазах людей перед пожираемым хаосом домом, словно вымыло родниковой водой.

Но я не радовалась со всеми. И не только из-за ссоры со Жнецом.

Мне не давали покоя его слова. Куда как проще запечатать небольшую лужу, чем целый квартал восстановить. Со всеми фикусами и аквариумными рыбками.

– Пап, – подала я наконец голос, и отец, не раз бросавший на меня тревожные взгляды, склонился ко мне. – У Жнеца нет амулетов стражей, он слишком поздно получает информацию о прорывах. А закрывать большие прорывы – его надолго не хватит. Сейчас он летает, но летать круглосуточно тоже не сможет. Нужен патруль улиц и крыш.

– Понял. Ты права, Кать, – отец потер подбородок, – Думаю, надо сходить к бургомистру, что-то он подозрительно притих. Соберем вече и все организуем.

– Я с тобой, можно?

– Котенька, ты у меня умница, и очень смелая девочка. Но пожалуйста, побудь пока с мамой, я за неё волнуюсь. А если случится прорыв у нас дома… думаю, ты знаешь, что делать, – и он подмигнул мне, намекая на мою золотистую печать.

Я вымученно улыбнулась.

– Ладно.

– Вот и умница. Подожди тут, я уведу толпу, а то затопчут. Дим, ты присмотришь за ней?

– Да, дядь Сень, не вопрос.

Вскоре толпа внизу и правда поредела, остались в основном восхищенные женщины, сгруппировавшиеся вокруг хозяйки. Из восстановленного дома вынесли восстановленный стол, стулья и чайный сервиз, и теперь желающие робко пробовали восстановленный из Хаоса чай. Чай, кажется, хвалили. Было у меня подозрение, что вскоре Хозяйка неплохо заработает на продаже “восстановленного имущества”.

Если мы, конечно, выживем.

Никто не обратил внимания на спустившуюся по пожарной лестнице парочку. Митра поддержал меня, с удивлением отметив, что я вся дрожу.

– Замерзла?

– Угу, – вяло кивнула я.

– Иди сюда, – друг накинул на меня свой пиджак и приобнял за плечи. – Сейчас согреешься.

– Угу.

Вот только я не замерзла. Я выморожена. От воспоминаний о ссоре со… стрекозлом хотелось биться головой об стену.

Но я смеялась. Смеялась шуткам Митры, шутила сама, с прибаутками рассказывала о ночных приключениях в башне и о происхождении торбы мышей.

Митра хохоча рассказал, что вчера на его резонный вопрос “Куда мышей?” я послала его в лес, но так далеко друг не пошел, бросив торбу под окном своей комнаты.

– К утру мыши волшебным образом рассосались, – ухмыльнулся он. –  Кроме парочки, нафига-то залезшей в окно и споткнувшейся о мою кровать, да там и уснувшей. Жаль, не догадался занести торбу под окно Каринке. Хотя, она на втором, до неё не долезли бы.

Мы снова рассмеялись. Митра, в отличии от нас с подругой, жил на первом – его родители понимали, что удержать ночью такого сорванца не сможет и замковый ров, так что обезопасили его хотя бы от незапланированных травм.

– А вот и лёгкая на помине, – я махнула рукой и меня повело в сторону – Митра прижал меня крепче.

– Осторожно, – проворчал он тихо, – и когда ты успела так ушатать себя?

И правда, что это меня так? Соберись, тряпка! Тем более что мы уже дошли до цели.

В палисадничке у распахнутой двери в мой дом беседовали мама с Кариной.

– Что-то она какая-то нервная, – нахмурился Митра, умевший определять настроение подруги с любого расстояния и даже со спины.

– Не мудрено, они наверно не знают ещё, что прорыв закрыт. Хотя мама сияет. Небось приукрашивает действительность, дабы не пугать “ребенка”.

– Да-да, но Каринку не проведешь.

– Привет, Карин! Мам, – поздоровалась я, подойдя ближе, и широко улыбнулась: – У нас отличные новости!

Мама засияла теперь по-настоящему, без тревожной складки между бровями. Но Карина не только не расслабилась, на её лице отразилась настоящая мука.

– Что случилось? – я по-настоящему испугалась за неё.

Подруга сделала шаг вперед, сама пошатываясь, Митра дернулся к ней, но Карина ухватилась за заборчик и выровнялась. Растянула губы в широкой улыбке.

– Всё в порядке. Поздравляю! – улыбка ещё чуть подрагивала.

Бедная, как переволновалась – сочувственно подумала я.

– Ну что? Когда свадьба?

– Э-э, свадьба? – я бросила взгляд на Митру, не понимая, причем тут свадьба, он на меня, – мол я чего-то не знаю?

Потом поняла, что мама рассказала про сватовство, и мысленно хлопнула себя по лбу.

– Боги, Карин, ну какая свадьба? – начала я. Потом вспомнила поцелуй на крыше, и ощутила как горят щеки. Митра многозначительно хмыкнул. – Да… рано ещё о... свадьбе говорить, – выдавила я, смущенно потупившись.

– Да ладно рано, – усмехнулась подруга. – Любовь, проверенная временем, это сила. Ты что ли сомневаешься? Не сомневайся! Вы идеально друг-другу подходите!

Я сжала в ладони пуговицу, которую так и не вернула Жнецу, краснея уже до макушки. Правда, почему любовь? Мы не так давно… близки. Да и не близки – я вспомнила о ссоре. И рассердилась. На Жнеца, на себя, на ситуацию.

– Ну какая свадьба, Карин! Нам даже думать об этом рано! Тут Хаос прорывается, неясно что завтра будет, а ты заладила – свадьба-свадьба, – от нервов меня опять зашатало, и Митре пришлось прижать меня ещё крепче.

– Самое время так-то, успеете может ещё насладиться, – Карина шумно выдохнула и выдавила: – друг-другом.

Нахмурившись от посетившей меня нелепой догадки я подняла взгляд, прежде смущенно пасший цветочки на клумбе, и поняла, что подруга едва сдерживает слёзы.

У неё покраснели глаза, и даже кончик носа как будто подрагивал. Я протянула руку, чтобы коснуться её, увести в дом, поговорить с глазу на глаз. Ну не может же она ревновать к Жнецу. Или... к Аримани? Что успела сказать ей мама?

Но Карина отшатнулась от меня, как от прокаженной.

– Удачи, в общем. Совет вам да любовь, – буркнула она.

Неужели правда? Я покосилась на маму – та стояла растерянная, не зная что делать.

– Карин, ты … в порядке?  – тихо спросил Митра, всё ещё поддерживая меня. Если б меня не шатало, точно бросился бы к подруге. 

– О, да. Я в полном порядке, – она нервно рассмеялась, быстро отерев глаза. – Просто… это немного, ну, неожиданно вдруг узнать, что твои лучшие друзья вдруг собрались пожениться… Никак не ожидала… что он выберет… – она с болью посмотрела Митре в глаза и, дернув краешком губ, зло добавила: – Потому что дура.

Резко развернувшись на каблуках, подруга подхватила пышную юбку, и рванула прочь от дома.

Отвесив себе мысленную затрещину, я наградила физической Митру, сообразив наконец:

– Она же решила, что женимся мы с тобой!

– Ты тоже так думаешь? Так это же круто! Дай я тебя поцелую! – просиял друг, и получил щелбан в довесок.

– Беги за ней, дурень.

Он все-таки чмокнул меня в щёку и бросился следом за подругой:

– Карина! Стой!

– Иди ты! – не оглядываясь, огрызнулась она, но друг налетел на неё и, схватив в охапку, закружил по улице, не слушая протестов и распугивая редких прохожих.

Облегченно выдохнув, я схватилась за заборчик. От слабости мутило.

– Мам, у нас еда есть?

Кажется кто-то переобщался, если так можно это так назвать, с энергетическими вампирами.

– Ну и пусть улетает, тоже мне, – тихо бурчала я, садясь за стол. – Все равно он странный и страшный. Вот так уснешь с ним рядом, и не заметишь как не проснешься.

Я убеждала себя, что Жнец мне не пара, и скатертью ему небо, и я вообще сама смогу скоро прорывы закрывать, потренируюсь только, так что вообще совсем скатертью...