Просто вместе - Анна Гавальда

Он надевал бабушке тапки, болтая без умолку, только бы не смотреть на нее.

— Вы малышка Камилла? — спросила Полетта, просияв.

— Э-э… да…

— Подойдите, чтобы я могла вас получше рассмотреть…

Камилла присела рядом.

Полетта взяла ее ладони в свои.

— Да вы же совсем замерзли…

— Мотоцикл виноват…

— Франк…

— Да?

— Быстренько сделай нам чаю! Нужно согреть нашу девочку!

Он присвистнул. Благодарю тебя, Господи. Самое трудное позади… Он запихал свои вещи в шкаф и поискал глазами чайник.

— Возьми пирожные и ложечку в моей тумбочке… — Полетта повернулась к Камилле: — Итак, это вы… Вы — Камилла… Ох, как же я рада вас видеть…

— Я тоже… Спасибо вам за шарф…

— О да, шарф… Сейчас, подождите…

Она встала и принесла Камилле пакет со старыми каталогами по вязанию «Phildar».

— Одна подруга, Ивонна, принесла их мне… для вас… Выберите что-нибудь на свой вкус… Но только не рисовую косичку. Этот узор я не знаю…

Март 1984-го. Ладно…

Камилла медленно листала мятые страницы.

— Вот этот очень мил, да?

Полетта указывала пальчиком на ужасно уродливый кардиган с косами и золотыми пуговицами.

— Да… Но я, пожалуй, предпочла бы такой большой толстый свитер…

— Толстый свитер?

— Да.

— Насколько толстый?

— Знаете, такой, типа водолазки…

— Листайте дальше, такие модели должны быть в мужском разделе!

— Вот этот…

— Франк, крольчонок, мои очки…

Господи, как же он был счастлив! Прекрасно, бабуля, продолжай в том же духе. Отдавай мне приказы, выставляй перед ней дураком, только не хнычь. Умоляю. Не лей слезы.

— Вот… Ладно… Я вас оставлю. Пойду пописаю…

— Да-да, оставь нас.

Он улыбался.

Какое счастье, нет, ну какое счастье…

Он закрыл за собой дверь и несколько раз подпрыгнул. Еще и еще раз. Он бы сейчас расцеловал любую самую страшенную инвалидку. Какая удача, будь он проклят, удача! Он больше не один. Он не одинок! «Оставь нас» — так она сказала. Конечно, девочки, я вас оставляю! Мне только это и надо! Только это!

Спасибо, Камилла, спасибо. Даже если ты больше никогда сюда не приедешь, мы получили трехмесячную отсрочку благодаря твоему чертову свитеру! Шерсть, цвета, образцы… На какое-то время будет о чем поговорить… Черт, да где же здесь сортир?

Полетта устроилась в своем кресле, а Камилла уселась на пол, спиной к батарее.

— Вам удобно?

— Да.

— Франк тоже всегда так садится…

— Вы съели пирожное?

— Целых четыре!

— Вот и славно…

Они взглянули друг на друга, поняли друг друга без слов и завели немой разговор. Конечно же, о Франке, о том, как плохо жить вдалеке друг от друга, о молодости и о природе, о смерти, об одиночестве, о том, как быстро проходит время, о счастье быть вместе и о том, что все в жизни выходит не так, как планируешь.

Камилле ужасно хотелось нарисовать Полетту. Ее лицо напоминало растущую на обочинах дороги травку, дикие фиалки, незабудки, лютики… Оно было открытым, нежным, сияющим и тонким, как рисовая бумага.

Тоска и печаль уходили, глаза лучились счастьем.

Камилла находила ее прекрасной.

Полетта думала в точности то же самое. Эта малышка такая изящная, спокойная и элегантная, хоть и одета как бродяжка. Ах, будь сейчас весна, она повела бы ее в свой сад и показала цветущую айву, и они нюхали бы жасмин. Нет, эта девочка не такая, как все.

Упавший с неба ангел, вынужденный носить тяжелые, как у каменщика, ботинки, чтобы не воспарить над землей…

— Она ушла? — переполошился Франк.

— Да нет, я здесь! — откликнулась Камилла, поднимая руку над кроватью.

Полетта улыбнулась. Кое-что можно разглядеть и без очков… На нее снизошло умиротворение. Она должна смириться. Она сделает это. Ради него. Ради нее. Ради всех.

Такова жизнь… Забудем о смене времен года… Что поделаешь… Всему свой срок. Она больше не будет надоедать ему. Не станет каждое утро думать о своем саде, она… Она постарается вообще ни о чем больше не думать. Теперь его очередь жить.

Его очередь…

Франк с какой-то новой для него веселостью рассказывал Полетте, как они провели вчерашний день, а Камилла показывала сделанные наброски.

— Что это такое?

— Мочевой пузырь свиньи.

— А это?

— Ее революционные сапоги-носки-копытца!

— Кто этот малыш?

— Э… Не помню его имени…

— А это?

— Спайдермен… Не путать с Бэтменом!

— Чудесно быть такой талантливой…

— Ну что вы, ерунда…

— Я не о ваших рисунках, милая, а о вашем взгляде… О, вот и мой ужин! А вам пора, дети… Уже стемнело…

Погодите-ка… Она что, и правда сама отсылает нас? Франк обалдел. Настолько, что, поднимаясь с пола, машинально схватился за штору и — естественно! — сорвал карниз.

— Черт!

— Оставь, это неважно, и сейчас же прекрати ругаться, как извозчик!

— Уже перестал.

Он шмыгнул носом и улыбнулся. Давай, Полетта. Вперед. Не стесняйся. Ругайся. Кричи. Шуми. Ворчи. Всплывай на поверхность.

— Камилла…

— Да?

— Могу я попросить вас об услуге?

— Конечно!

— Позвоните мне, когда доедете, ради моего спокойствия… Он никогда не звонит, и я… Если хотите, дождитесь первого гудка и можете вешать трубку, я пойму и спокойно засну…

— Обещаю.

Они шли по коридору, и тут Камилла поняла, что забыла в комнате перчатки. Войдя, она увидела Полетту у окна — та караулила их.

— Я… мои перчатки…

Старая дама с розовыми волосами проявила великодушие: она не обернулась, а только махнула рукой и покачала головой.

— Это ужасно… — произнесла Камилла, пока Франк сидел на корточках перед своим мотоциклом.

— Не говори так… Сегодня она была в суперской форме! Кстати, благодаря тебе… Спасибо…

— Нет, это ужасно…

Они помахали крошечному силуэту в окне четвертого этажа и влились в бесконечную череду выезжающих со стоянки машин. У Франка явно полегчало на душе. А вот Камилла даже думать ни о чем не могла.

Он остановился перед их подворотней, но мотор заглушать не стал.

— Ты… Не идешь со мной?

— Нет. — Голос прозвучал глухо — из-за шлема.

— Что ж, ладно… Пока…

Было около девяти, но свет нигде не горел.

— Филу? Ты дома?

Он сидел на кровати. В полной прострации. Накинув на плечи одеяло и заложив книгу ладонью.

— Как дела?

— …

— Плохо себя чувствуешь?

— Я ужасно волновался… Жжждал… ввас… намного раньше.

Камилла вздохнула. Черт… Не один, так другой…

Она повернулась спиной к Филиберу, облокотилась на камин и закрыла лицо руками.

— Прекрати, Филибер, очень тебя прошу. Перестань блеять. Не поступай так со мной. Не нужно все портить. Я уехала впервые за много лет… Распрямись, сбрось это траченное молью пончо, положи книгу и спроси меня — этак небрежно-весело, как ты умеешь: «Итак, Камилла? Ваша маленькая вылазка удалась?»

— И… итак, Кка… Камилла? Вылазка удалась?

— На все сто, спасибо, что поинтересовался! А ты какую битву штудировал?

— При Павии…

— Очень интересно…

— Да нет, это было ужасно.

— Кто с кем сражался?

— Валуа с Габсбургами… Франциск I с Карлом V…

— Ну конечно! Карла V я знаю! Он стал императором Священной Римской империи после Максимилиана I![47]

— Боже, откуда тебе это известно?

— Ага! Признайся, не ожидал?

Он снял очки и потер глаза.

— Так поездка тебе действительно понравилась?

— Высший класс…

— Покажешь мне свой блокнот?

— Если встанешь… Суп остался?

— Кажется, да…

— Жду тебя на кухне.

— А Франк?

— Испарился…

— Ты знал, что он сирота? Ну что мать его бросила?

— Догадывался…

Камилла так устала, что не стала ложиться, понимая, что все равно не уснет. Она притащила в гостиную свой камин и курила, слушая Шуберта.

«Зимний путь».

Она расплакалась и внезапно снова ощутила где-то глубоко в горле мерзкий вкус камней.

Папа…

Стоп, Камилла. Марш в постель. У тебя расходились нервы. Ничего удивительного — романтическая расслабленность, холод, усталость, Филу… Перестань сейчас же. Как не стыдно!

О, черт!

Что?

Я забыла позвонить Полетте…

Так давай звони!

Но уже поздно…

Тем более! Поторопись!

— Это я. Камилла… Разбудила?

— Нет… Нет…

— Я забыла позвонить…

— …

— Камилла…

— Да?

— Знаете, деточка, вам следует позаботиться о своем здоровье…

— …

— Камилла?

— Со… согласна…

На следующий день она валялась в постели до самого ухода на работу. Франк оставил ей какую-то еду в тарелке на столе. Рядом лежала «инструкция»: Вчерашнее филе-миньон с черносливом и домашней лапшой. Разогревать в микроволновке три минуты.