Чернильные стрелы - Андрей Березняк

– Господин полковник, – Дарготте из всех майоров прибежал первым.

– Пока не знаю ничего. Наш негласный друг утверждает, что нашел труп.

– Егеря, – уточнил уже взявший себя в руки Гормо. – Шагов восемьдесят вон туда. Лежит, не дышит, бледный и холодный.

Подошел полумайор синих.

– Третья рота. Четвертый десяток в карауле был, сейчас все вернулись, нет ло-егеря Бламме.

Полковник  не стал отвечать сразу и какое-то время смотрел в сторону злополучных кустов, играя желваками. Оглянувшись, жестом отправил майора красных обратно к своему эскадрону.

– Давай-ка, Чино, – обратился Ультеро к полумайору, – из своих десяток. И следопыт у тебя лучший был – его тоже давай. И пойдем потихоньку, посмотрим, чем там у нас занимается ло-егерь Бламме. Нерго, Вы с нами.

На именование только по фамилии и без титула Гормо обижаться не стал. Сейчас полковник был главным, и его компетентность, надо полагать, несравненно выше. Требовать же в бою указания полного титула, имени, должности и регалий – глупость несусветная. Единственное, кластаро Нерго счел необходимым уточнить:

– Агент Кортонне пойдет со мной.

– Согласен. Готовы? Ну, поможет нам Творец, и три короля всем в глотку.

За несколько шагов до кустов седоватый егерь – следопыт – остановил процессию. Он внимательно присмотрелся к траве, деревьям вокруг и даже долго принюхивался, широко раздувая ноздри. Показал пальцами какой-то жест, армейские его поняли и осторожно, гуськом, подошли.

– Тут чисто, только его следы свежие, – егерь кивнул на Гормо. – И еще из наших, кто в дозоре тут стоял с ночи. Сейчас посмотрим, что с телом, потом осмотрюсь вокруг.

Полумайор с редким именем Чино тихо выругался, когда в зарослях обнаружился именно Бламме. Лейтенант десятка скрипнул зубами и доложил, не дожидаясь приказа:

– Чуть больше часа назад мы заступили, Каззо сюда направил.

– Каззо?

– Каззо Бламме, года не прослужил.

– Ясно. Что скажешь? – спросил полковник следопыта.

Тот молча смотрел на тело, потом осторожно провел тыльной стороной ладони по щеке, губам и шее несчастного Бламме. Приподнял тому голову и что-то долго выглядывал на шее.

– Не понимаю.

Ультеро мрачно кивнул и отправил за полковым лекарем. Следопыт скрылся в зарослях, продолжая осмотр. Лейтенант пробрался на его место и сам потрогал тело. Бламме в дозор надел только камзол, оставив кожаный доспех в лагере, и теперь офицер ощупал нагрудный карман и карманы на форменных штанах. Вдруг он напрягся и под удивленными взглядами торопливо начал развязывать штаны егеря.

– Ты чего это… – только и успел произнести полковник, но лейтенант уже сунул руку прямо в срамное место бездыханного Бламме.

– Он живой, – сказал лейтенант. – У него яйца теплые. Даже горячие.

– Ну-ка!..

Ультеро, нисколько не стесняясь и не смущаясь, сам полез щупать причиндалы ло-егеря Каззо Бламме.

– И в самом деле! Сам холодный, как с ледника под полом, а шарики – греться можно! Где там это тремя королями перепаханный лекарь?!

В желудке у начальника лейнского негласного стола противно заныло. Попахивало «золотым» делом. Всяческая нечисть и вредное колдовство – это как раз компетенция золотых. Кортонне тихонько приблизился и на ухо сообщил о тех же самых подозрениях.

– Ты что-нибудь такое помнишь?

– Нет, кластаро Нерго, у нас такого точно на моей памяти не случалось. Помимо той девки, помните ее? – так вот, помимо нее мы с «золотом» не сталкивались больше. Можно в архивах посмотреть будет.

– До архивов сам знаешь сколько добираться.

– День.

– А у нас другая задача. Парня жалко, конечно. Ладно, люди косятся, что мы секретничаем. Позови Наску.

– Сейчас.

Полковой врач тоже ничего вразумительного сказать не смог, только подивившись «диссонансу телесных температур». Егеря уже расслабились и во всю обсуждали «феномен яиц Бламме», как назвал это кто-то из лейтенантов. Полумайору Чино даже пришлось рявкнуть и пригрозить поркой:

– Хватит! Нашли мне тут развлечение – мужские яйца трогать. А ну по местам! Тревогу никто не отменял.

Егеря Бламме перенесли в лагерь, следопыт развел руками – следов нет. Вообще никаких.

Тем временем Бламме раздели до гола, и врач констатировал, что не видит ни следов укусов, ни уколов, ни признаков отравления. Полковник собрался было уже назначить двух людей, которые доставили бы егеря к лекарям в Лейно, как один из солдат с удивлением воскликнул:

– Каззо наш теплеет!

И в самом деле: даже на взгляд бледность с кожи ло-егеря начала сходить, губы покраснели, а глаза неожиданно закрылись. Что со всем этим делать, никто не знал, поэтому все, включая врача, только стояли и смотрели, как к телу Бламме возвращалась жизнь. Или не жизнь? Гормо на всякий случай вытащил свой кинжал. Лейтенант зло покосился на него, положив руку на эфес, но полковник Ультеро и сам обнажил клинок.

Бламме вдруг резко вздохнул полной грудью, с хрипом, долго выпустил воздух, снова вздохнул и отчаянно закашлялся. Его сперва выгнуло дугой, потом егерь, сверкая бледными своим естественным цветом ягодицами, вывернулся на четвереньки и открыл глаза. Взгляд его светился безумием человека, который уже почти утонул, но в самый-самый последний момент успел выплыть и глотнуть воздуха. Дышал бедный Каззо примерно так же, как если бы его и в самом деле вытащили из воды: шумно, сипло и очень часто.

– Ты кто? Как тебя зовут? – врач подскочил к егерю.

Тот некоторое время непонимающе смотрел на спрашивающего, но все же попытался что-то сказать, запнувшись на первом же слоге. Еще несколько раз получалось лишь беспомощное квакание. Каззо поднял руку, призывая дать ему время и постарался успокоить дыхание.

– Ло-егерь Третьего егерского полка Каззо Бламме к Вашим услугам, господин полковой врач!

Выдох облегчения пронесся над биваком. Ультеро улыбнулся и вытер пот со лба. Гормо Нерго вертел в руках кинжал, якобы просто так, но на самом деле не считал, что уже пора прятать его в ножны. Вот только что лежал солдат мертвее мертвого, пусть и с теплой мошонкой, а теперь все радуются, обнимают бедолагу, повезло, мол, тебе, что ожил. А кто ожил-то?

– Ну-ка, боец, оденься быстро! Нечего тут трясти своими причиндалами, глаза смущать. Но гордись – кто еще похвастается, что его яйца сам полковник теребил?

Егеря оглушительно заржали, Бламме стремительно покраснел и принялся торопливо одеваться. Его суетные движения только раззадоривали боевое братство.

– Ты, Каззо скажи, тебе как руки нашего полковника – понравились?

– Или у лейтенанта нежнее?

– Да ты про свои спроси!

– Чего-о-о-о?!

– А ничего, сам ведь тоже щупал!

Ультеро смеялся вместе со всеми, майор Дарготте улыбался, но заметив взгляд Гормо, смутился. Он и сам был пуаньи, поэтому столь низкие шутки были ему вроде не к лицу. Впрочем, и кластаро Нерго признавал комизм ситуации, поэтому улыбнулся майору в ответ.

– Салте, как там каша, разогрелась?

– Горячая, как яйца Бламме!

Полк вновь грянул хохотом. А Гормо подошел к врачу и тихонько спросил:

– Так что все же с нашим яйценосным егерем?

– Господин негласный, мы все, с Вашего позволения, тут яйценосные, не приведи Творец обратного. Бламме наш скорее теплояйцый. А вот что с ним было, я не знаю, признаюсь честно. И если еще раз честно, мне это совсем не нравится. Случай какой-то не медицинский, а мистический. Нам бы мага, но сами понимаете…

Да, полноценный маг в отдаленном гарнизоне служить не будет. Вообще найти настоящего мага, которого бы привлекла служба, тем более военная, практически невозможно. Проблемы бренного мира их перестают волновать в полной мере, а уж с заработком, которому позавидует и генерал, никаких вопросов не возникает. Но даже посредственные чародеи в армию шли с большой неохотой, скорее только в силу уникального стечения обстоятельств.

Ультеро дал егерям еще полчаса на завтрак и приведение себя в порядок, после чего полк двинулся дальше. Следопыт ничего конкретного не нашел, а устраивать полноценный поиск – не было времени. До заката требовалось добраться к временному лагерю, где солдат ждали хоть и худые от времени, но шатры, полноводный ручей и, как обещал полковник, своевременный подвоз припасов и фуража.

– А лагерь-то не растащили еще? – спросил Гормо егеря.

– Нет, что Вы. Там вокруг ничего нет уже. От Лейно к западу селятся крепов на двадцать, не больше, дальше боятся. Дорога же идет не строго на юг, а до Лейно забирает восточнее, так что от ближайшей деревни до нашего лагеря больше семидесяти крепов по лесу. Потом, если кто и доберется туда, брать там особенно нечего. А если и возьмет, а мои мальчики это найдут… Они же рассчитывают на какую-то крышу над головой, и если какой-нибудь масари лишит их этого, я ему не завидую.