Русский самурай. Книга 1. Становление - Анатолий Хлопецкий

– Эй ты, белый червяк!

Василий невольно повернул голову на окрик девушки, и это было его ошибкой: чей-то кулак ударил его по лицу, бетонная стена словно нависла над ним, и он понял, что падает и нога в солдатском зашнурованном высоком ботинке вот-вот воткнется ему в пах.

Одной рукой он зацепил эту ногу чуть повыше икры и, воспользовавшись скоростью падения, перекинул тело противника через голову. Потом ногой сам ударил другого нападавшего в пах и, перекувырнувшись, вскочил на ноги.

Двое нападавших валялись у стены, но третий еще жаждал продолжения схватки и, несмотря на пропущенный удар, оставался равным противником: у него за плечами тоже была школа Кодокана.

И все же у Василия были в тот миг два несомненных преимущества – его не ослепляла ярость, и он помнил наставление сэнсэя Сато: «Лучше переоценить, чем недооценить противника. Никогда не выпендривайся перед ним, не унижай его. Самый опасный тот, кто не выглядит опасным».

Такаси Оно был разъярен, он выкрикивал оскорбления, напрочь теряя внезапность атаки. И Василий воспользовался этим – стремительный удар в коленную чашечку, затем захват за одежду, рывок – и грохот падающего на землю тела… Мостовая была явно жестче, чем татами в до-дзе Кодокана.

В наступившей тишине Василий заметил краешек алого кимоно, выхваченный ветром из-за угла. Он не стал окликать девушку: испугавшись она могла убежать. А так оставалась надежда, что она позовет кого-нибудь на помощь своим незадачливым товарищам.

На вечерней тренировке он появился как обычно, но происхождение синяка на лице пришлось все же объяснить, если не товарищам, так дотошному тренеру. С виду никакой реакции не последовало, но теперь за ним шла слава бойца, еще раз делом защитившего честь и славу непобедимого Кодокана. Он старался не обращать внимания на восхищенные взгляды младших учеников, но все-таки это было, что ни говори, приятно.

– Я подозреваю, – сказал мне Николай Васильевич, – что Ощепкову не только в этом случае пришлось применять приемы самозащиты: Токио тех времен не был благополучным городом. Как и всякая столица, он состоял не только из широких проспектов и богатых кварталов. Были места, где не стоило появляться не только в глухой час Тигра (около четырех часов ночи), но и с наступлением темноты.

Да и население состояло не только из добропорядочных ремесленников и торговцев – давало о себе знать и городское дно. Были и еще поводы для возможных нападений – не забывайте, что победа в войне, сопровождавшаяся к тому же уступками Портсмутского мира, не прибавила любви к русским. Настороженным оставалось и отношение к христианам, тем более иностранцам.

Но стычка, о которой я вам рассказал, все же была особенной – в уличной драке Василию пришлось схватиться с профессионалами.

– Да, но школа-то у них была одна, – заметил я.

– Не скажите, – возразил Мурашов. – судя по всему, кроме Оно там были или каратисты, или ученики одной из школ дзюу-дзюцу. Второе, впрочем, вернее – ведь окинавское карате стало в ходу гораздо позднее.

Эти драки были тоже школой – они учили не держаться канонов, чистоты стиля, когда дело идет о серьезной угрозе жизни и здоровью.

Я не мог не согласиться с Николаем Васильевичем: хотя неписаный кодекс борцовской чести запрещает пользоваться приемами единоборства вне татами или борцовского ковра, но это не в том случае, когда опасность угрожает тебе или твоим друзьям и близким. Если бы меня спросили, доводилось ли мне самому попадать в такие ситуации, я ответил бы утвердительно.

Надо сказать, что чаще всего в таких случаях бывает достаточно показать сразу, чего ты стоишь. А иногда дело не доходит и до «показательного урока», если у тебя уже есть определенное спортивное имя, а значит, и авторитет.

Еще на первом курсе в техникуме нас пытались «гонять» старшекурсники, но после нескольких «уроков» не трогали не только меня самого, но и ребят из моей комнаты в общежитии – мы держались дружно и не давали друг друга в обиду.

Один из памятных случаев произошел, когда мы с друзьями и знакомыми девушками решили отпраздновать окончание четвертого курса техникума. Вечер удался и из ресторана мы вышли веселой, дружной компанией.

Этой весной в Рышканы вернулись по амнистии зэки из мест не столь отдаленных и решили, что называется, взять городок под свой контроль. Они всегда ходили стаей человек по шесть-восемь, цеплялись к прохожим и уже привыкли к тому, что с ними старались не связываться.

Такая шайка и догоняла нас, когда мы шли из ресторана, рассчитывая, что техникумовские юнцы вряд ли смогут дать достойный отпор. Бегущая толпа приближалась. Дело шло к стычке. Я переглянулся с ребятами и, оторвавшись от группы, стал ждать первого нападающего. Он прыгнул, но я ему сделал подхват, использовав его движение, и через секунду мой противник взлетел вверх на глазах у изумленных и уже испуганных дружков. Двое из них все же схватили меня за пиджак, когда на выручку мне бросился мой однокурсник и громко выкрикнул при этом мою фамилию. Видимо, она была достаточно известна нападающим, и продолжения атаки не последовало. Более того, нам преувеличенно вежливо принесли извинения…

Вообще, я считаю, что любую конфликтную ситуацию лучше в конце концов закончить миром, даже если она и перешла в какое-то мгновение в схватку. Помню, в самом начале службы на флоте меня, салагу, решил поучить жизни «годок», который занимался карате. Этому предшествовала стычка в раздевалке, когда «годки» поняли, что имеют дело с парнем, который занимается борьбой.

– Ну, кто тут «чемпион»? Поспаррингуем? – самоуверенно предложил каратист.

Однако легкой победы у него не получилось, и тогда, чтобы, как говорится, сохранить лицо», он вроде снисходительно предложил:

– Ладно, давай тренироваться вместе…

Я согласился. И наше соперничество так и осталось на спортивной почве, а вне этой области мы оставались добрыми товарищами по службе.

Но это, так сказать, отступление из личного опыта… Между тем герой нашего повествования Василий Ощепков уже заканчивает Кодокан. А что дальше?

– Дальше, – отозвался Николай Васильевич Мурашов, – как вы сами понимаете, ему уже нет иного пути, как продолжать совершенствовать свои знания по дзюдо и начать их передавать уже своим ученикам. Впрочем, не будем забывать, что, в силу своего знания языков, он может и работать переводчиком. Но эти его знания до поры до времени никем не востребованы…

21. Шлифовка алмаза

(По рассказу Н. В. Мурашова)

Когда срок обучения в Кодокане истек, сам Дзигоро Кано предложил Василию Ощепкову, одному из четырех европейцев, обучавшихся в этой элитной школе, пройти подготовку для получения первого мастерского звания. Это было очень высокой оценкой и признанием того, что ученик обладает действительно недюжинными способностями.

Василий настроился на то, что еще долгое время его жизнь будет связана с Кодоканом, но понадобилось всего шесть месяцев.

Быстрее многих соискателей Василий получил звание «седан» – учитель первой ступени – и черный мастерский пояс. Он стал первым русским, добившимся таких успехов. Это было настолько необычно, что даже японская печать удостоила это событие материалом под характерным заголовком: «Русский медведь добился своей цели».

Теперь ему, мастеру, предстояло получить те знания, которые до сих пор были ему недоступны: речь шла о постижении системы реанимации каппо или катсу, основанной на знании наиболее жизненно важных точек организма и приемов воздействия на них. В основе этих знаний лежали каноны древней тибетской медицины.

Доктор Кано требовал приобщать к каппо только мастеров высокого класса, которые достигли заметных успехов в области духовного самосовершенствования и должны свято соблюдать моральные заповеди старых мастеров: не использовать свои знания во зло.

Предполагалось, что каппо – это средство оказать на татами первую помощь при получении травм различной степени тяжести. Однако его нельзя было применять, если причиной потери сознания были повреждения позвоночника, мощные удары в голову или повреждения внутренних органов.

Василию рассказали, что изучаемые приемы используются прежде всего для того, чтобы возбудить нервные центры, которые управляют деятельностью сердца и системы дыхания, и вывести из шока пострадавшего от спортивных или бытовых травм.

– Если борец находится без сознания, с ним надо обращаться осторожно, – напоминал учитель каппо. – Если шок наступил в положении стоя, что бывает при удушении или ударе, его необходимо поддержать и провести жесткий пальцевой массаж точки в верхней трети носогубной складки. Когда он придет в себя, его надо оставить на некоторое время в положении лежа или сидя, не позволяя ему резко менять положения, иначе он снова может потерять сознание. Время возвращения в сознание не должно превышать пяти минут, иначе требуется вмешательство врача.