Мироход (Том II) (СИ) - Качанов Андрей

— Напомни, брат, почему мы слушаем рассуждения этого человека? — С усмешкой пробурчал Торкель, идущий за моей спиной.

— По тому, что его доводы показались мне логичными, а прошлые деяния действительно оказали неоценимую услугу. — Однако, судя по интонации, советник и сам не понимал почему так легко поддался на уговоры явно находящегося не в себе человека.

— Ну не знаю, брат… По мне так доводы «я чувствую, что нам сегодня нельзя спать» и «я обязан идти, иначе упустим что-то важное» — звучат как минимум странно и необоснованно. Что важного можем упустить мы с парнями?

— С какими парнями? — Удивленно переспросил я, останавливаясь подле слегка помятой недавно калитки.

— Ай Игни, ну что ты так? А ведь до прихода к Дитриху я тебе о них уже говорил. — Ухмыльнулся Торкель. — Недалеко от городских ворот есть таверна, как доберемся — познакомлю.

— С блюстителем закона короткий разговор, опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор… — Озвучиваю первую же ассоциацию, благо не на Бакарском языке, попутно пытаясь разогнать туман из воспоминаний о том, действительно ли о «парнях» речь уже шла.

— Что? — На этот раз пришла пора уже Торкелю удивляться.

— Вспомнилась песня из родных мест, как раз про приключенцев. — Неопределенно пожав плечами, продолжаю путь отворяя мерзко заскрипевшую калитку.

— Язык, на котором ты спел, мне незнаком. — Здоровяк буквально за пару шагов сократил расстояние и поравнялся со мной.

— Ооо… Если бы он был тебе знаком, то я бы очень сильно удивился, друже. И у нас нашлись бы довольно интересные темы для разговоров. — Предвкушая очередную серию расспросов, начинаю потихоньку разгонять фантазию.

— Про мыло Реймс Сейбеку уже писал. Про водопровод и муку тоже. Неужели есть что-то интереснее этих необычных вещей? — Вопрос, признаю, задан весьма примечательным образом. Вроде, как и прошлые сведения похвалили и оценили высоко, но в то же время сунули нос в остальной «учебник», первые же страницы которого выдали столь занимательные результаты. И если б человеком я был тщеславным, то заливал бы уже соловьем и про технику, и про науку. Но! Оно мне надо?

— Есть темы и поинтересней, чем изобретения. Кстати, Реймс! Я ведь про пожар предупреждал еще на второй-третий день прибытия, когда только увидел город.

— Знаю, знаю. — Советник устало вздохнул, вызывая мимолетный приступ сочувствия. — Как только закончим оборудовать поместье — начнем строительство водопровода в городе.

— Так о каких темах ты говорил? — Торкель, явно не желая менять тему разговора, с любопытством взглянул на меня сверху вниз.

— Печенегры. — Выдав всего одно слово я с затаенной улыбкой выжидал реакцию.

— Пече-кто? — Переспросил советник, отвлекаясь от раздумий на тему бренности бытия.

— Печенегры. Народ такой, весьма интересный, существовал раньше. Ездили верхом на лошадях. Это такие зверюги, примерно, как ваши Вес`Ша, только кушают травку, ростом повыше, а в длину покороче. Таки вот, ездили они большими группами на этих лошадях и из луков по врагам постреливали, да так метко, что пешему до них не добежать, а всаднику не доехать. И была у них особенность, они когда в ночные налеты ходили — брали сажу из печек, да обмазывались ей. Бывали даже случаи, когда печенегры через стену в деревню перелазили, а у стражников от испуга душа в пятки уходила, стоило им лишь увидеть низкорослого, кривоногого, да черного как смоль аборигена. А те скалились белыми зубами, да глазами сверкали, аки самые настоящие чертики из преисподней.

— Чер-ти-ки…? — Переспросил советник, вновь натыкаясь на незнакомое слово.

— Это существа такие, не из нашего мира. Если верить преданию, то живут они там, куда отправляются души всех плохих людей, где их пытают до скончания веков.

— Царство Идалинь? Богини смерти? — Реймс, видимо, был всерьез намерен систематизировать те данные, что получал из моих рассказов.

— Ага, наверно. — В очередной раз пожимаю плечами, делая мысленную заметку о необходимости разобраться с вопросом о богах и аспектах.

— Ты сказал, что народ существовал раньше. Что с ними произошло? — Торкель задался вполне закономерным вопросом.

— На нас напали. А мы, русские, очень не любим, когда на нас нападают. Собрали армию, созвали магов, встали в оборону на реке. И пока печенегры пытались расстрелять укрывшуюся за щитами пехоту — наши всадники напали на их кочующее поселение, да подчистую его сожгли. Каким бы ни было грозным войско, а без еды, воды, денег и дома долго не протянет. Потом еще месяц по всей степи их гоняли.

— И большая армия у вас была? — Продолжал допрос Торкель.

— Примерно тысяч семь воинов, не считая магов.

Прекрасно помня, что во времена замесов с кочевниками, битвы могли происходить и десятками тысяч — все же делаю скидку на явный уклон местной культуры к раздробленному феодальному средневековью, со скидкой на специфику культуры и наличие «иных» народов для порабощения.

— Сколько?! — Реакция личного посланца Сейбека вполне соответствовала ожиданиям. — Семь десятков сотен? Ты ничего не путаешь?

— Неееа… — Протягиваю, с довольной улыбкой. — У нас распределение власти другое, а значит и возможности не такие как у вас здесь. Вот, например, у вас есть четыре Старших Дома, а у нас он всего один. У вас есть шестнадцать Домов знати, а у нас почти сотня. У вас каждый Старший Дом назначает советников для управления областями, выбирая их из своей родни. А у нас выбирают наиболее толковых из общего числа знати. Чем сильнее процветает твое личное имение, тем выше шанс того, что тебе дадут пост управленца. Так же и с армией, и с флотом, и с магией.

— Выбирают? Хочешь сказать, что Старший Дом в управлении не участвует? — Лицо советника исказилось так же, как и у Торкеля, подчеркивая их родство.

— Почему же? На престоле сидит самый мудрый и уважаемый представитель правящего Дома. Он лично изучает успехи всех кандидатов и исключает из голосования неугодных. Более того, обладая полнотой власти, он может досрочно снять полномочия с избранного управленца. Да и вся армия, по сути, подчиняется не содержащим их Домам, а ему лично.

Продолжая развеску наушной лапши, совмещая и искажая понятия империи, демократии, республики, феодализма и личных предпочтений — я и не заметил, как мы добрались до той самой привратной таверны, имевшей довольно красноречивое название «Выход рядом». Заведение оказалось не то, чтобы презентабельным, но удобство расположения и довольно массивный зверинец, нивелировали недостатки обслуживания и внешнего вида.

В само здание, к радости, иль к печали, попасть нам не довелось. На крыльце обнаружился не высокого роста человек, одетый в нечто среднее между кольчугой и кожаным доспехом. Описать точнее выйдет вряд ли, если, конечно, не снимать доспех с его владельца и не рассматривать места и способы крепления всего к всему. Но, как говорится, кто ж мне позволит?

Заметив наше приближение, человек поднялся на далеко не прямые и короткие ноги, после чего помахал рукой Торкелю. Сомнений и кривотолков быть не могло, прохлаждающийся на крыльце явно относился к так называемым «ребятам», с которыми здоровяк в город и прибыл.

— Знакомьтесь. Сишак, мой друг и соратник, лучший из виденных мной лучников и следопытов. — С этими словами, Торкель попытался привычным образом хлопнуть представляемого по плечу, но тот без видимых усилий, словно по привычке, увернулся от огромной лапы приятеля.

Сишак был необычен не только одеждой, но и внешне. Первая же ассоциация, приходящая в голову — монгол. Вот прям вылитый житель степей, только большой мохнатой шапки не хватает, да собственно лука. Забавно кстати, лучник без лука и стрел.

— А это Игни. Довольно интересный гость из далеких земель и друг моего старшего брата. — Не подав вида после прошлой неудачи, Торкель без зазрения совести похлопал по плечу уже меня. И, судя по приложенной силе — хлопал наверняка, за двоих сразу, да так чтоб я не увернулся.