Assassins Creed. Ренессанс - Оливер Боуден

Эти слова дож произнес с улыбкой, которая через мгновение застыла на его губах, глаза остекленели, а голова склонилась набок. Эцио дотронулся до его шеи. Пульс не прощупывался. Тогда молодой человек закрыл дожу глаза, прочел краткую молитву и поспешил к поясной сумке Гримальди. Бумаг там было немного, но среди них он увидел еще одну страницу Кодекса.

Караульные продолжали ломиться в запертую дверь, которая начинала потихоньку поддаваться. Эцио подбежал к окну и взглянул вниз. Весь двор был полон солдат охраны. Выбравшись из окна, Эцио полез по стене на крышу. Над головой и по бокам шипели стрелы, ударяясь в камень стены. На крыше он увидел еще нескольких лучников, но те стояли к нему спиной и не успели оказать сопротивление. Оставался еще один противник – решетка! Если прежде она не впускала его, то теперь отказывалась выпускать. Подбежав к ней, Эцио понял, что ошибался. Решетка служила преградой лишь для проникновения извне. Ее прутья с шипами были изогнуты наружу и вниз. Собрав оставшиеся силы, Эцио с разбегу забрался на решетку и уже через мгновение оказался по другую сторону. Караульным оставалось лишь топтаться возле решетки и посылать проклятия. Тяжелые доспехи не позволяли им повторить трюк молодого человека, да и их проворство оставляло желать лучшего… Добежав до края крыши, Эцио перепрыгнул на леса у стены собора и по ним спустился вниз. Покинув площадь Святого Марка, он быстро растворился в толпе.

18

Смерть дожа Мочениго и наблюдавшийся в тот же вечер полет демона, имевшего облик странной птицы, еще много недель будоражили Венецию. Горящие обломки летательной машины Леонардо упали на площадь Святого Марка и, поскольку никто не осмелился приблизиться к ним, в скором времени превратились в пепел.

В установленный срок избрали нового дожа – Марко Барбариго. Он торжественно поклялся выследить и схватить дерзкого ассасина, подозреваемого в убийстве дожа и благородного Карло Гримальди, много лет верой и правдой служившего Венеции. На поимку молодого воина семейство Барбариго направило всю личную гвардию и городскую стражу. Караульные стояли на каждом углу. Их патрульные лодки день и ночь сновали по рекам и каналам. Эцио, по совету Антонио, укрылся в главном логове гильдии воров. Молодой человек корил себя за то, что не сумел спасти Мочениго. А тут еще и Леонардо на время уехал из города, вынужденный сопровождать графа де Пексаро. Даже Розе не удавалось вывести Аудиторе из мрачного состояния.

В самом начале нового, 1486 года де Магианис позвал его к себе в кабинет.

– Эцио, у меня для тебя есть две хорошие новости, – широко улыбаясь, сообщил Антонио. – Первая: вернулся твой друг Леонардо. И вторая: в Венеции начинается carnevale![113] Почти все ходят в масках, и ты…

Эцио уже был почти у самой двери.

– Постой! Куда ты!

– Повидаться с Леонардо!

– Подожди! Я еще не все сказал. Я хочу познакомить тебя с одной женщиной.

– Кто она?

– Ее зовут сестра Теодора.

– Монахиня?

– Увидишь.

Спрятав лицо под капюшоном, Эцио быстро шел по улицам Венеции. Антонио был прав: почти все, кто попадался ему навстречу, были в масках. Нарядные мужчины и женщины толпились на улицах и плавали в празднично разукрашенных гондолах. Караульных заметно убавилось, но глаз сразу же выхватывал их среди праздничной толпы. Гибель Гримальди печалила Марко Барбариго не больше, чем смерть его предшественника, которую они замышляли сообща. Теперь он мог с чистой совестью прекратить поиски ассасина и убрать с улиц дополнительные посты караульных, дорого обходившиеся городской казне. Но Эцио знал: появись у нового дожа возможность схватить и убить Эцио, Марко не колебался бы. Пока молодой Аудиторе жив и остается колючкой в боку тамплиеров, они будут продолжать вести на него охоту. Так что ему надо постоянно держать ухо востро.

По дороге обошлось без приключений. Эцио незамеченным подошел к дому Леонардо и тихонько скрылся за дверью.

– Как я рад снова тебя видеть! – воскликнул художник, приветствуя друга. – Я уж думал, что тебя нет в живых. С того вечера я ничего о тебе не слышал. Город был полон слухов о смерти Мочениго и Гримальди. А тут еще моему графу взбрело в голову путешествовать. Он настоял, чтобы я вместе с ним отправился в Милан. Я так хотел построить новую летательную машину, но у меня совсем не было времени. Венецианский флот загрузил меня работой. Как они мне докучают! – поморщился Леонардо и тут же улыбнулся. – Но главное – ты жив и здоров!

– И вдобавок меня разыскивают по всей Венеции!

– Да уж! Обвинение в убийстве двух выдающихся государственных деятелей…

– Надеюсь, ты не веришь в эти домыслы.

– Если бы верил, тебя бы здесь не было. Ты же знаешь: мне и моим помощникам можно доверять. Ведь это мы отправили тебя в полет к Дворцу дожей. – Леонардо хлопнул в ладоши. Появился один из его подмастерьев с бутылкой вина и бокалами. – Лука, у нас не найдется лишней карнавальной маски для нашего друга? Сдается мне, она может очень пригодиться.

– Grazie, amico mio. А у меня есть кое-что для тебя, – сказал Эцио и протянул ему новую страницу из Кодекса.

– Отлично!

Леонардо освободил место на столе, бережно развернул пергамент и, казалось, забыл о госте.

– Смотри-ка! – через несколько минут воскликнул он, поднимая голову. – На этом листе опять чертеж оружия, причем довольно сложного. Похоже, и оно крепится к наручу, но на сей раз это не клинок.

Художник опять склонился над чертежом:

– Теперь понял! Это огнестрельное оружие… совсем крошечное. Прямо-таки колибри.

– Разве такое возможно? – спросил Эцио.

– Проверить, так это или нет, можно лишь одним способом: изготовив стреляющую малютку. К счастью, мои венецианские помощники весьма сведущи в механике. Сегодня же и займемся.

– А как же остальная твоя работа?

– Подождет, – легкомысленно ответил да Винчи. – Мои венецианские покровители считают меня гением. Я не пытаюсь их разуверить. Главное – они не вмешиваются в мои дела!

За несколько дней Леонардо с помощниками изготовили диковинное оружие. Несмотря на крошечные размеры, оно имело невероятную силу и дальность стрельбы. Как и скрытые клинки, новое оружие крепилось к наручу и выдвигалось с помощью пружинного механизма. За считаные секунды Эцио мог выдвинуть ствол, выстрелить и снова убрать его.

– Странно, как это я сам не додумался до чего-то подобного? – риторически спросил Леонардо.

– Еще более странно, что это придумал человек, живший сотни лет назад, – сказал молодой человек.

– Как бы там ни было, это замечательное изобретение! Надеюсь, оно сослужит тебе добрую службу.

– Думаю, новая игрушка появилась очень своевременно, – убежденно произнес Эцио.

– Тебе виднее, – сказал Леонардо. – Чем меньше я знаю, тем лучше. Хотя догадываюсь, это может быть как-то связано с новым дожем. Я плохо разбираюсь в политике, но иногда даже я чую обман и надувательство.

Аудиторе многозначительно кивнул.

– На такие темы тебе лучше говорить с Антонио. И перед выходом на улицу советую надеть маску. Пока длится карнавал, ты в безопасности. Игрушку без надобности никому не показывай. Просто помни, что она спрятана у тебя в рукаве.

– Кстати, я как раз иду к Антонио, – сказал Эцио. – Он собрался познакомить меня с какой-то монахиней. Ее зовут сестра Теодора. Это где-то в Дорсодуро[114].

– А-а-а, сестра Теодора! – улыбнулся Леонардо.

– Ты ее знаешь?

– Она наша общая знакомая. Тебе она понравится.

– А кто она такая?

– Увидишь, – снова улыбнулся художник.

Эцио отправился по адресу, который ему указал Антонио. Снаружи здание было не похоже на монастырь. Молодой человек несмело постучался. Его впустили. Оказавшись внутри, он подумал, что произошла ошибка. Помещение, куда он попал, больше напоминало флорентийскую гостиную Паолы, нежели монастырскую обитель. И красивые молодые женщины, мелькавшие перед ним, явно не были монахинями. Эцио уже собирался надеть маску и уйти, как вдруг услышал Антонио. Молодой человек обернулся на голос и увидел главаря гильдии воров под руку с привлекательной женщиной. У нее были пухлые губы, а глаза пылали страстью. Но одета она была как монахиня.

– Эцио! Ну наконец-то, – сказал слегка нетрезвый Антонио. – Позволь тебе представить… Сестра Теодора. А ты, Теодора, познакомься… так сказать, с одним из наиболее талантливых людей Венеции!

– Здравствуйте, сестра, – поклонился Аудиторе. – Антонио, может, я чего-то не понимаю? Я никогда не замечал в тебе религиозного рвения.

Де Магианис захохотал, зато сестра Теодора даже не улыбнулась. И тон ее был предельно серьезным.

– Это, дорогой Эцио, зависит от вашего восприятия религии. Утешение требуется не только душам.

– Выпей, Эцио! – предложил Антонио. – Потом мы поговорим, но вначале отдохни. Здесь ты в полной безопасности. Ты уже успел познакомиться со здешними девочками? Кто-нибудь тебе приглянулся? Да ты не беспокойся, Розе я ничего не скажу. А ты должен мне рассказать…