Тень стрекозы - Татьяна Полякова

— Не уверена. Наверное, потому, что на самом деле мы со Светланой очень разные. Она сделала пластическую операцию, чтобы быть похожей на меня.

Вадим Аркадьевич быстро взглянул на меня и, вновь вернувшись к возне с карандашом, спросил:

— Она хотела быть вами? Думать, как вы, видеть вашими глазами?

— Примерно так.

— Но вас это тяготило?

— Не удивительно, правда?

— А теперь вы испытываете чувство вины и пытаетесь… Следствие в тупике, а она живет в вас и заставляет действовать.

— Даже если бы мы со Светланой были едва знакомы, я все равно бы хотела видеть убийцу на скамье подсудимых.

— Разумеется. Но у вас все усугубляется сильной духовной связью. Что ж, могу вам только пожелать поскорее разгадать все тайны, потому что до тех пор она вас не оставит.

— Вы мне лучше помогите, — миролюбиво предложила она.

— Избавиться от ее «я»?

— Нет. Разгадать тайны.

— Вы думаете, я не помог бы следствию? Она была очень талантлива, — сказал он с печалью. — Мир потерял талантливого человека, а следовательно, обеднел.

— Значит, вы с ней так и не познакомились?

— Она пришла в центр, и я увидел ее случайно. Зашел в кабинет, где она беседовала с Паисией, и увидел. Потом дождался, когда она освободится, хотел сказать, как мне нравятся ее стихи, но не решился. Задал какой-то глупый вопрос и.., все. Она ушла.

— В то время она уже была знакома с вашим братом?

— Вряд ли. Но я рассказал ему о ней.

— Рассказали?

— Ну да. Я думал о ней, мне хотелось с кем-то поговорить, и я рассказал… А потом увидел их вместе. Случайно.

— Вы сообщили об этом следователю? — спросила я, он вздохнул.

— Нет, — ответил Вадим Аркадьевич, помедлив.

— Почему?

— Потому что он не спрашивал. Он задавал вопросы, а я на них отвечал. Вот и все. Центр Светлана посещала задолго до своей смерти, и особых вопросов ко мне у милиции не возникло.

— А с братом вы на эту тему говорили?

— Нет.

— Вы их видели один раз?

— Да. В его доме. Я заехал… Впрочем, неважно. Она вышла на веранду, но я успел ее увидеть.

— Он не хотел, чтобы вы ее видели?

— Конечно, не хотел. Наверное, ему было очень неловко.

— Вы думаете, они были любовниками?

— Вряд ли…

Ответ, признаться, меня удивил.

— Но если…

— Духовное родство может быть в тысячи раз сильнее любой физической близости. Для некоторых людей секс мало что значит. Светлана была духовным человеком. Она писала прекрасные стихи.

— Что-нибудь помните наизусть?

— Да почти все. — Он достал из ящика стола книжку стихов и протянул мне. — Вот, они всегда со мной, можете почитать. Впрочем, вы наверняка…

«Жаль, что у парня не хватило духу с ней поговорить, — с тоской подумала я. — Наберись он тогда отваги, возможно, у этой истории был бы совсем другой конец. Хотя, если он не дурак, быстро бы понял, что собой представляет Светка. Правда, говорят, любовь слепа».

Слова его о духовной близости с погибшей поэтессой меня не впечатляли. Особенно в свете того, что большинство стихов в сборнике были моими. Следовательно, и часть восторгов Вадима Аркадьевича я смело могла отнести на свой счет. Но, несмотря на мою предполагаемую духовность, секс я считала необходимой составляющей в отношениях мужчины и женщины, поэтому и задала свой следующий вопрос:

— Допустим, она существо, далекое от грешных мыслей. А ваш брат?

— Видите ли.., он перенес очень тяжелую болезнь. — Чувствовалось, что говорить Вадиму Аркадьевичу об этом неприятно. — И — в общем, между ними могли быть только платонические отношения.

— А что вообще за человек ваш брат?

— Идеалист. Он хотел помогать веем и каждому. То, что судьба обошлась с ним сурово, лишь укрепило его в этом желании. Он не роптал и принял все как должное. Я думаю, он смог бы сделать много доброго, но…

— Он выдавал себя за священника?

— Не повторяйте этих глупостей. Он пытался донести до людей веру, живую веру. Церковь погрязла в бюрократизме. В общем, у него возникли неприятности. В конце концов он оставил все свои идеи и попытался жить как обычный человек. Поэтому я и обрадовался, увидев Светлану в его доме. Должно же ему было когда-то повезти.

— Вы уверены, что между ними была нежная дружба? Может, что-нибудь еще?

— Что?

— К примеру, какие-то общие дела…

— Мне трудно представить, какие это могли быть дела, — пожал он плечами. — Светлана человек творческий, она искала выход из духовного тупика, так что ничего удивительного, что судьба свела ее с Виктором. Тот, кто ищет, обретет.

— Вы не говорили с ним о ней даже после ее смерти?

— Нет. Мы встречались, и я видел, что он страдает, но вопросов не задавал. Конечно, если бы он сам заговорил о ней…

— От кого вы узнали о гибели Светланы?

— Помилуйте, об этом говорил весь город. Писали во всех газетах, и даже на телевидении…

— Чем сейчас занимается ваш брат?

— Работает консультантом в фирме «Илион».

— Консультантом?

— Вам должно быть известно, что сейчас очень многие бизнесмены предпочитают иметь личного экстрасенса.

— Слышала об этом, правда, с трудом представляю…

Вадим Аркадьевич пожал плечами:

— Вряд ли Виктора может устраивать такое положение дел. Я ведь говорил, он идеалист и хотел служить всему человечеству, но… По крайней мере, он получает хорошие деньги.

— Почему он не пошел работать в ваш центр, к примеру?

— Он прирожденный лидер, а здесь… Бабушки с болезнями, женщины с неразделенной любовью… Понимаете, свою работу надо любить, особенно такую, как наша. Иначе очень быстро можно скатиться до шарлатанства.

— Бизнесмен, конечно, предпочтительнее бабушек, — кивнула я. — Особенно за хорошую зарплату.

— Я же вам сказал: он стал зарабатывать деньги, разочаровавшись во всем, во что верил. В конце концов, человеку надо на что-то жить.

— У Светланы я нашла энциклопедию черной магии. Кажется, эти вопросы ее очень интересовали.

Он взглянул с удивлением.

— Энциклопедия? — переспросил он и невольно усмехнулся.

— Черную магию вы считаете ерундой? — быстро спросила я.

— Я считаю, если человек обладает способностями, он должен использовать их во благо. И только во благо!

— Ваш брат к этому относится так же?

— Конечно.

— Вы верите, что, проведя определенный ритуал, человек может добиться желаемого? К примеру, если воткнуть иглу в сердце куклы, которую ты называешь именем своего врага, ты вызовешь его смерть. Вы верите в это?

— Я — нет. Но если узнаю, что такие случаи были, не стану отмахиваться и называть это ерундой. Мы только-только начали изучение тайных знаний, слишком долго считая суеверием все, что противоречило общепринятой логике, воспитанию. Отрицать все то, что выходит за рамки обыденного, гораздо проще, чем допустить, что в мире есть и такое, чего нельзя пощупать руками, постичь с помощью формальной логики.

— Светлану особенно интересовал культ Вуду. Об этом мне рассказала журналистка, ее коллега. Светлана встречалась с профессором Сергеевым. Вы, наверное, слышали о нем?

— Признаться, вы меня удивили. Впрочем, экзотические культы притягивают.

— А если я вам скажу, что ее интерес возник не просто так и кто-то в нашем городе практикует…

— Вуду? — усмехнулся Вадим Аркадьевич. — Чепуха. Если только кто-то просто развлекается, желая привнести в свою жизнь нечто таинственное, необычное… Надо родиться на Гаити, всосать все это с молоком матери… Невозможно целую культуру взять и перенести за тысячу километров по своему желанию. Надо верить. Без этого и заклинания не сработают, они будут бессмысленным набором слов. Надо, чтобы каждое слово находило отклик в душе. Вы сами не можете объяснить причину, но душа отзывается. В противном случае все обряды будут нелепой игрой.

— Однако в своих играх человек может зайти очень далеко, — вздохнула я, достала фотографию и положила ее перед Вадимом Аркадьевичем. Он посмотрел, потом нахмурился и стал разглядывать ее очень внимательно.

— Тут ведь не фотомонтаж? — наконец спросил он. Я покачала головой, а он вздохнул. — Невероятно. Где вы это взяли?

— Не могу ответить на ваш вопрос, так как обещала хранить тайну.

— И какое отношение это может иметь к культу Вуду? По-моему, просто надругательство над здравым смыслом и вообще над всем, что свято для людей. — Он был искренне возмущен.

— А если какой-то ритуал?

— Чепуха. Мы долгое время жили на Кубе, у нас была няня негритянка, ее считали колдуньей. Собственно, она и привила нам интерес к тайным знаниям.

— Вам? — насторожилась я.

— Нам. Мне и Виктору. Он тогда жил с нами, так сложились обстоятельства. Так вот, она много нам рассказывала о древних верованиях. Можете не сомневаться, большинство из бытующих представлений о Вуду не выдерживают никакой критики. Просто страшилки, которыми пугают детей. Ничего подобного этому, — он ткнул пальцем в фотографию, — там просто быть не может. Если не верите мне, обратитесь к специалисту.